И никого не стало. Зачем миру дети? - Морланд Пол

В небольшом количестве государств уже сокращается общая численность населения. Во все большем числе стран уменьшается численность трудоспособного населения, в то время как растет число жителей пенсионного возраста. Все меньше и меньше молодежи, готовой влиться в работающее население, поскольку в большинстве стран мира уже полвека наблюдается рождаемость ниже уровня воспроизводства, то есть семейная пара имеет в среднем менее 2,1 ребенка. В Великобритании, например, рождаемость не превышала уровня воспроизводства населения с начала 1970-х годов, а в России – с 1960-х. Несмотря на технологические инновации, наши экономики по-прежнему зависят от постоянного притока новых рабочих рук. Когда этот приток закончится, закончатся и поставки бензина, и тележки для багажа в аэропортах.

Великий мировой демографический коллапс будет иметь такие же серьезные геостратегические последствия, как и великий демографический взрыв XIX века. Рост населения в Британии помог ей захватить господство над огромными территориями земного шара, заселяя и преобразуя регионы от Сан-Франциско до Сиднея. Теперь же происходит обратный процесс: в одних местах население будет сокращаться быстрее, чем в других, и это определит историю следующего столетия.

Последствия будут ощущаться и на самом личном уровне. В последнее время я регулярно посещал один из лондонских домов престарелых. Практически весь его персонал – недавно прибывшие иммигранты. Если вы не можете позволить себе их услуги (или если ваша страна не в состоянии привлечь их), некому будет заботиться о стариках. В результате вся экономическая система заскрипит и, возможно, обрушится, поскольку количество людей, слишком старых для работы, будет возрастать, а число людей трудоспособного возраста продолжит убывать. Великие державы ослабеют. Пожилым людям придется умирать без присмотра и в одиночестве. Изменится также все, что находится между геополитикой и личной жизнью – и не в лучшую сторону.

Стадии падения

Чтобы поддерживать стабильную численность населения, коэффициент фертильности (коэффициент рождаемости) – количество детей, которое рожает в течение жизни среднестатистическая женщина, – должен несколько превосходить 2. Раньше этот показатель был гораздо выше, поскольку треть детей умирала до года и, вероятно, две трети рожденных не дотягивали до детородного возраста. Однако в большинстве стран мира, где доля младенцев, не доживающих до года, чрезвычайно мала и очень незначительное число людей уходит раньше 50 лет, двух детей с небольшим на одну женщину вполне достаточно, чтобы поддерживать долгосрочный баланс [8].

Сокращение численности населения происходит в три стадии. Сначала число рождений на одну женщину падает ниже уровня воспроизводства населения. Если ранее население увеличивалось, то имеется много молодых рожающих женщин и относительно мало умирающих пожилых, поэтому какое-то время рост населения будет продолжаться. Это явление известно как «демографическая инерция». На второй стадии начинает умирать масштабная когорта малодетных людей, а их потомство (не такое многочисленное) рожает мало детей, поэтому смертность начинает превышать рождаемость [9]. Наступает «естественная убыль», хотя в странах, привлекательных для мигрантов, иммиграция может временно скомпенсировать абсолютное сокращение численности населения. На третьей стадии – несмотря на продолжающийся приток извне – уменьшается уже абсолютное число людей.

Для стран, которые не могут или не хотят привлекать мигрантов, третья стадия следует сразу за первой. Великобритания сейчас переживает переход от первой стадии ко второй: разница между количеством рождений и смертей остается положительной, но этот перевес очень мал и от дефицита рабочей силы спасает только иммиграция. Германия переходит со второй стадии на третью, причем миграции уже не хватает, чтобы компенсировать естественное сокращение населения, поскольку смертность все сильнее превышает рождаемость. Россия и Япония сразу шагнули из первой стадии в третью; то же самое верно и для Китая, где, согласно последним данным, население сокращается на 850 тыс. человек в год [10]. На всех стадиях население стареет, а численность экономически активного населения сокращается.

Положительная обратная связь

Даже после того как уровень рождаемости опустится ниже уровня воспроизводства, инерционный рост населения может отсрочить падение численности, причем, возможно, на долгое время. Но если уровень рождаемости снова поднимется выше уровня воспроизводства, вероятен и обратный эффект, который можно назвать «демографическим сопротивлением». Повышение уровня рождаемости у нынешнего поколения людей детородного возраста – единственный способ обратить вспять падение численности населения, однако понадобится немало времени, прежде чем это действительно произойдет. Это связано с тем, что когорта потенциальных родителей просто слишком мала, а когорта умирающих стариков слишком велика. Какое-то время смертность по-прежнему будет превышать рождаемость. Например, в Японии число женщин в возрасте от 15 до 45 лет сократилось более чем на четверть по сравнению с уровнем 1990 года, поэтому даже если каждая женщина произведет на свет столько же детей, сколько рожали женщины в 1990 году, их родится на четверть меньше. По данным ООН, к концу этого века в Японии ожидается вдвое меньше женщин детородного возраста, чем сейчас; следовательно, даже если коэффициент рождаемости на одну женщину останется неизменным, число новорожденных сократится вдвое. Именно так население может сорваться, а во многих случаях, вероятно, и сорвется в демографический штопор [11].

Существуют и другие факторы, способствующие положительной обратной связи для низкого уровня рождаемости. Один из них, например, связан с ожиданиями и опытом в отношении размера семьи [12]. Когда в обществе маленькие семьи или их совсем нет, среда для родителей, скорее всего, усложняется. При проектировании городов и разработке товаров меньше внимания уделяется условиям для молодежи, им сложнее передвигаться с детскими колясками, найти подходящее по размеру жилье или автомобиль. Второй фактор – общества с небольшим количеством детей формируют ожидания для будущих поколений. Выходцы из многодетных семей исторически готовы перестроиться на собственную маленькую семью, однако обратное неверно, и это формирует понижающую тенденцию для размера семьи.

Третий фактор – уход за стареющими родителями занимает значительное место в жизни взрослых потомков, и у детей-одиночек, не имеющих братьев и сестер, с которыми можно разделить это бремя, остается меньше времени на воспитание своих детей. В Китае, где сегодня многие из тех, кто ухаживает за престарелыми родителями, являются единственным ребенком в семье и состоят в браке с таким же единственным ребенком, имеющим аналогичные обязательства, людей пугает сама мысль, что им придется воспитывать собственных детей, одновременно поддерживая своих все более немощных родителей. «Нам трудно заботиться о нашей маме, но, по крайней мере, у нас есть братья и сестры, с которыми можно разделить эту ношу, – говорит одна китаянка средних лет. – Паре с единственным ребенком придется заботиться о пожилых родителях с обеих сторон, а это четыре пожилых человека. Представляете, каким бременем станет наше поколение для наших детей?» [13]

Исторический контекст

Хотя широкая общественность, возможно, и осведомлена о снижении рождаемости, люди, как правило, считают, что где-нибудь – к добру или к худу – по-прежнему рождается много детей. В этом нет ничего нового. В XIX веке французы бросали тревожные взгляды через Рейн, опасаясь, что немецкие женщины чрезмерно плодовиты [14]. Но поколение Мамочки Меркель (несмотря на прозвище политика, она и многие ее современницы не являются мамами [15]) доказало, что они ошибались. На самом деле в Германии уже целый век наблюдается низкий уровень рождаемости. И хотя немцы, в свою очередь, некогда боялись бесконечно плодовитых славян, в действительности в XX веке большая семья Ольги продержалась лишь на несколько десятилетий дольше, чем большая семья Хельги. Аналогичным образом давно устарел миф о якобы ориентированной на детей итальянской маме, окруженной большим выводком: итальянские семьи уже давно относятся к числу самых маленьких в Европе.