И никого не стало. Зачем миру дети? - Морланд Пол

Великобритания – далеко не самая плохая страна в этом отношении. В Италии этот коэффициент уже вырос с 15 % в 1950-х годах до 40 % в наши дни, а к концу века он должен увеличиться до 80 %. Это означает, что не за горами тот момент, когда одному работающему придется содержать одного пенсионера. С точки зрения финансов, чтобы поддерживать такие общества, уровень налогов должен быть непомерно высоким. Трудно представить, зачем молодым работникам оставаться в Италии при таких условиях. Но даже если молодежь останется, ее окажется слишком мало, чтобы поддерживать функционирование страны [32], не говоря уже о том, чтобы заботиться обо всех пожилых людях. Италия – тяжелый случай, однако в других странах ненамного лучше. В Японии этот показатель уже превышает 50 %, а к концу столетия возрастет до 80 %. Если считать японским пенсионным возрастом 65 лет, то к середине 2050-х годов на каждых двух пенсионеров будет приходиться всего три работающих. Таиланд, где сегодня на одного пенсионера приходится около пяти работающих, примерно к 2070 году дойдет до уровня три работающих на одного пенсионера – наглядный пример того, как страна стареет раньше, чем богатеет [33].

Все это проистекает из нашей похвальной способности продлевать жизнь людей, но также и из нашего прискорбного нежелания воспроизводить себя. В США этот показатель сегодня составляет относительно здоровые 28 % (хотя это вдвое выше, чем в 1950-х годах). Это объясняется тем, что в течение последних нескольких десятилетий уровень рождаемости в США был выше, чем в большинстве развитых стран мира. Но даже в США к середине 2040-х годов коэффициент демографической нагрузки относительно пожилого населения составит около 40 %, и это событие будет иметь серьезные последствия для мирового рынка труда и для самих Соединенных Штатов.

В финансовом отношении это приводит к раздуванию государственного долга, когда расходы на социальные нужды становятся все больше и больше, а трудоспособного населения, обеспечивающего деньги на это, все меньше и меньше. На рынке труда это выражается в нехватке людей для выполнения необходимого объема работ. В главе 8 мы рассмотрим вопрос, могут ли здесь помочь технологии и когда это произойдет. Но хотя мы можем предвидеть, что в ближайшие десятилетия коэффициент демографической нагрузки резко изменится, существует множество точек приложения рабочих рук (от установки новых электрических розеток до сбора мусорных баков), для которых перспективы эффективной технологической помощи в ближайшем будущем совершенно туманны, не говоря уже о полном замещении человеческого труда. Демографическая проблема более очевидна, нежели возможные технологические решения.

Вследствие нехватки рабочей силы, необходимой для удовлетворения потребностей стареющего населения в ближайшие десятилетия, не будет выполнен определенный объем работы. В чем именно это будет выражаться – разрушающиеся здания, выходящая из строя инфраструктура или пожилые нетрудоспособные люди, предоставленные сами себе, – определят политические приоритеты и экономические сигналы.

Этот демографический переход создает проблемы не только из-за нехватки работающих по отношению к общей численности, но и из-за дефицита молодежи и творческого потенциала. Вследствие старения населения в Японии подается гораздо меньше заявок на патенты, чем 30 или 40 лет назад. На глобальном уровне потеря инноваций, которые обычно исходят от молодых, вероятно, значительно снизит экономическую производительность. Более того, возможно, это уже происходит, и здесь кроется одна из причин стагнации производительности во многих развитых странах [34]. Стоит также отметить, что инновации лучше внедряются в крупных сообществах, способных распределять интеллектуальный труд благодаря своей численности. Англоязычный мир производит больше инноваций, чем более мелкие языковые сообщества, потому что он может делиться своим мышлением в больших масштабах. Аналогичным преимуществом обладают китайцы, находящиеся на переднем крае все новых и новых областей изобретательства. Но смогут ли они продолжать выдавать новинки в условиях сокращения их молодой когорты?

Конечно, следует рассматривать не только пожилое население, и при вычислении коэффициента нагрузки нужно учитывать и тех, кто слишком молод для работы. В современной экономике значительная часть населения учится днем как минимум до 20 лет, и, хотя некоторые утверждают, что люди могли бы начинать работать с более раннего возраста, представляется маловероятным, что современная экономика сумела бы успешно функционировать, если бы высшее образование получало меньшее количество людей. Сокращение количества детей положительно сказывается на общем коэффициенте демографической нагрузки (то есть на отношении суммарного количества детей и пожилых к количеству трудоспособных людей). Безусловно, потребуется больше капитала и труда для строительства домов престарелых и укомплектования их персоналом, зато меньше ресурсов пойдет на детские сады и школы. Производители детских подгузников могут переориентировать свои мощности и штат рабочих на создание урологических прокладок и вкладышей для взрослых; в Японии последние уже сейчас предположительно используются чаще, чем первые [35].

Однако решение проблемы общего коэффициента нагрузки путем уменьшения количества детей – это, очевидно, наихудший способ. Дети действительно требуют ресурсов от общества и не дают ничего взамен сразу – по крайней мере, с экономической точки зрения. Но они рабочие руки будущего. Инвестировать в заботу о пожилых людях – правильно с точки зрения сострадания и морали. Инвестировать в образование и развитие молодежи – значит сажать зерно для будущего функционирования общества. Если нам удастся повысить рождаемость, общий коэффициент нагрузки поначалу ухудшится. И тем не менее гораздо лучше заняться этими инвестициями и обязательствами сейчас, пока коэффициент нагрузки относительно пожилых людей не стал настолько катастрофическим, что дополнительное бремя заботы и образования «лишних» детей окажется просто непосильным. Если сегодня мы уменьшим число детей, чтобы легче справиться с давлением стареющего населения, то в будущем это давление будет только усугубляться.

Долгосрочная перспектива – уже сейчас

Наблюдая стабильно низкие показатели рождаемости в течение долгого времени, обеспокоенные эксперты предупреждали, что «в долгосрочной перспективе» возникнут проблемы.

И вот это время наконец наступило. Как мы видим, это проявляется в нехватке рабочей силы во всех развитых странах мира. Премьер-министр Японии говорит о крахе общества. Илон Маск предрекает крушение цивилизации [36].

Взглянем на несколько недавних заголовков, чтобы осознать, насколько серьезна ситуация. В Германии (коэффициент рождаемости ниже уровня воспроизводства с 1970 года): «Эксперты утверждают, что стране требуется около 400 тыс. квалифицированных иммигрантов каждый год, поскольку собственное трудоспособное население стареет и сокращается. Национальное агентство занятости заявило ранее в этом месяце, что ежегодный анализ продемонстрировал: в прошлом году нехватка рабочей силы наблюдалась в 200 из примерно 1200 профессий – по сравнению со 148 в предыдущем году» [37]. В Японии (рождаемость ниже уровня воспроизводства с 1958 года): «Исследования показывают, что Япония столкнется с нехваткой 11 млн работников к 2040 году» [38]. В Китае (рождаемость ниже уровня воспроизводства с 1991 года): «Китай поразил колоссальный дефицит людей: сокращение населения страны – мрачный знак для остального мира» [39]. Согласно последним китайским данным, коэффициент фертильности в стране чуть-чуть превышает одного ребенка на одну женщину; это означает, что каждая когорта будет примерно вдвое меньше предыдущей – и все усугубляется тем фактом, что количество женщин детородного возраста меньше нормы из-за селективных абортов, сделанных поколение назад. По прогнозам, к концу века население Китая сократится более чем на 45 %, а доля людей старше 65 лет вырастет с 14 до 40 % [40].