Осторожно – подростки! Инструкция по применению - Трауб Маша

У меня была совершенно противоположная ситуация. В подростковом возрасте я была предоставлена самой себе. Мама вообще не знала, чем я занимаюсь. Например, что бросила школу, ходила на курсы скорочтения и училась печатать вслепую десятью пальцами. Потом записалась в колледж, в котором обучали секретарей – стенография, делопроизводство. Училась на курсах в Литературном институте, занималась французским языком. Бегала по газетам и журналам, пытаясь устроиться куда-нибудь хотя бы стажеркой. Мама не знала, где я провожу дни, когда ухожу утром из дома и во сколько возвращаюсь вечером. Она снова была невестой и готовилась к очередной свадьбе. Я в ее жизнь уже не вписывалась. Считалась взрослой и самостоятельной. Конечно, она спросила, не буду ли я против ее очередного замужества. Я пожала плечами. Мне было все равно, я даже не удивилась. Давно привыкла. Но для другой девочки-подростка это могло стать концом жизни. И я знаю, о чем говорю. Когда мама Миланы, моей подружки по курсам скорочтения, решила выйти замуж, подруга напилась какого-то явно поддельного коньяка и вышла в окно. С четвертого этажа. Ее спасло то, что она зацепилась за ветку дерева, потом за козырек подъезда и только после этого упала на землю. Она умерла не сразу. Лежала в реанимации. Скончалась через две недели. Ее мама через месяц после похорон дочери вышла замуж, ей было важно начать новую жизнь. Без проблемной дочери-подростка. У Миланы была любящая семья, мама, папа. И она оказалась не готова к их разводу, к тому, что у папы, как выяснилось, давно другая семья, а у мамы вдруг объявился жених. Милана не придумала ничего лучше, чем напиться паленого коньяка. Потому что просто не знала, как жить дальше, в отличие от отца и матери, для которых это не было проблемой. Новая жена отца ждала нового ребенка. Мать тоже собиралась рожать для нового мужа. Именно «для», чтобы у них был общий ребенок. Милана вроде как стала побочным эффектом предыдущего брака. И не захотела принять новую конструкцию семьи.

Родители, похоронив дочь, жили дальше. Не знаю как. И не хочу себе представлять. Как и моя мама, выходившая замуж, переезжавшая, разводившаяся, отселявшая меня в съемные квартиры, вдруг возвращавшаяся. Наши родители жили своей жизнью. Дети были тем самым побочным эффектом. Но именно мы, как правило, случайные, незапланированные дети, или запланированные, только чтобы «удержать» мужа, содержим их в старости. А до этого принимали сводных братьев и сестер, до которых никому не было дела.

Наверное, поэтому собственных детей мы растим в гиперопеке. Потому что хотим, чтобы они не испытали того, что испытали мы. Мы выжили, а они не смогут. И да, нам с детства вбивали в голову, что мы обязаны всем помогать: родственникам, друзьям, соседям. Даже когда нас об этом не просят. Мы обязаны по факту рождения. Родителям, детям, внукам.

Много лет меня стрижет и красит Вика, она замечательный мастер. Мы почти одногодки, одного поколения. У нее взрослая дочь, рано вышедшая замуж, и уже двое внуков.

«Когда звоню, сразу нужны деньги. Когда не звоню, вроде все в порядке», – сообщила Вика. Она ездит по клиентам с утра до ночи. Зарабатывает на ремонт квартиры для дочери, оплачивает частные занятия для внука и внучки. Отправляет пожилую маму на отдых. Вика работает сутками. И все равно всем мало.

Моя мама такая же. Если звоню, все плохо, колодец на даче высох, насос сломался, нужны деньги. Если не звоню и не спрашиваю про колодец, вроде как все хорошо.

Для сына и дочери я всегда устраивала праздники: квесты, квизы, боулинги и прочие радости. Всегда была рядом. У меня всегда все идет от обратного. Я никогда не хотела, чтобы дети повторили мою судьбу или мой опыт. «Проработайте это с психологом», – заметят многие. Что ж, я не хочу это прорабатывать. Я просто хочу, чтобы у моих детей было счастливое, беззаботное, радостное детство. Чтобы им в семь лет не приходилось варить борщ, а в десять стоять с утюгом, переглаживая спальные комплекты. Я всегда хотела быть такой мамой, чтобы эти невыносимые подростки оставались детьми как можно дольше. И когда им плохо, всегда могли обратиться ко мне. Когда-нибудь я хочу стать бабушкой. Которая приедет, приготовит, погуляет. Которая будет рядом всегда, а не по праздникам. Я давно сделала выбор: дети, снова дети и опять дети. Мне ничего не нужно, лишь бы они были счастливы. И я надеюсь, что, когда мне будет столько же лет, сколько моей маме, мои дети не будут содержать меня лишь потому, что обязаны. Они будут ждать моего приезда, гордиться мной. Я точно не хочу, чтобы они меня обеспечивали. Хочу работать до пенсии. Пенсии внуков, желательно.

Да, вступление получилось длинным и хаотичным, бессистемным. Как и сами подростки. Они вроде как взрослые, и вдруг совершенные младенцы. Ранимые, уязвимые, тревожные, плохо засыпающие. Взрывные, только поднеси спичку. Нежные, чувствительные. Они не знают, как жить, как справляться с обстоятельствами и с самими собой. Зато мы, родители, можем быть рядом. По-настоящему рядом, а не просто в соседней комнате.

Что делать с лицом?

Недавно моя знакомая, тоже мама подростка, пожаловалась, что ее раздражает лицо ребенка по утрам. Лицо это всегда недовольное и раздраженное. Будто мир уже рухнул, а подростка с собой в небытие забрать забыл.

– Ты понимаешь, вот яичницу ему на голову готова шмякнуть, – жаловалась приятельница. – Все есть, здоров, спорт, увлечения, друзья, а все равно каждое утро выходит на кухню с таким лицом, будто я ему не мать родная, а какашка какая-то. Смотрит на меня и морщится. А еще страдает отчаянно. Всем видом!

– Ну, я тоже по утрам отчаянно страдаю, – призналась я. – Может, утро не его время?

– О, можно подумать, оно мое! Но я же лицом не страдаю! – воскликнула приятельница. – Можно хотя бы «доброе утро» матери буркнуть?

– Можно, но иногда утро добрым не бывает, – попыталась пошутить я.

– Ты еще коньяк или магний посоветуй! – огрызнулась моя знакомая. Видимо, уже нашлись советчики.

На самом деле я верю в магний. Давать всем. А еще в витамин D. Тоже всем. И взрослым, и подросткам особенно. Если ребенок занимается спортом, любой врач вам скажет, что без магния и витамина D никуда.

Мой сын по утрам тоже был совсем не милым ребенком. Прямо жить не хотел. Точнее, не мог стоять в вертикальном положении. А чего еще ждать, если он лег в два часа ночи и встал в шесть утра, чтобы доделать какую-то школьную работу? Повлиять на своевременные укладывания подростка не представляется возможным. Он ведь сам лучше знает, когда ему лечь. Спорить бессмысленно, особенно по утрам.

Однажды я сварила сыну кофе на молоке. Я пила кофе лет с семи, и это считалось нормальным. Мама варила себе кофе и отливала из турки мне, чтобы не возиться с чаем. А сыну я сварила кофе, который готовила для меня бабушка, вариант современного рафа. Там всего одна ложка кофе, и все варится на молоке, без добавления воды. И лучше положить две ложки сахара. Мой сын на таком кофе вполне себе взбадривался и уходил в школу уже без желания кого-нибудь убить. Опять же, я считаю, что сваренный кофе куда лучше энергетиков. Сыну я целые лекции читала об их вреде, особенно для подростков. Рассказывала про желудок, поджелудочную железу и что с ними будет, если закидываться энергетиками как водой. Сын вежливо слушал, а потом выдал: «Мам, я не пью энергетики. Они газированные. А мне не нравится газировка, ты же знаешь».

Совет «высыпаться», конечно, очень правильный, но совершенно не рабочий. Я вот не высыпаюсь, предпочитая работать поздними вечерами. Почему я должна ждать здорового сна от подростка, к которому муза вдруг прилетела в двенадцать ночи, например? И он собрался сделать проект, сдать все долги и написать все тесты непременно сегодня? У меня тоже такое бывает. Разница в том, что мне везет больше, чем подростку. Я могу прикорнуть днем на диване минут на двадцать, а подросток уснет на парте. И хорошо, если учитель не станет будить. В школе у дочери такой историк, например. Он сам не так давно вышел из подросткового возраста, так что понимающий. Если видит спящего ребенка, начинает говорить тише и все остальные тоже стараются не орать.