Хейтер из рода Стужевых, том 3 (СИ) - Машуков Тимур

Последнее слово девушка прошептала, озираясь по сторонам, будто боясь, что её услышат.

— Когда он пришёл на первый курс, — продолжила она, понизив голос до конспиративного шёпота, — то сразу начал всех подминать под себя. Кто сопротивлялся… Тем он ломал руку. Обязательно левую. Говорил, чтобы не уходили на больничный, могли писать конспекты. Все его боялись. Я это от Тани слышала…

Мой взгляд сам собой потянулся к левой руке. Разумеется, гипса не было, ведь я принял зелье вчера вечером, а утром снял его.

В смысле, он всем ломал левую руку? То есть, это его стандартный приём? Почему я слышу об этом в первый раз⁈

Цветаева, не замечая моего потрясения, продолжала, торопливо выкладывая то, что знала:

— Только один граф смог от него откупиться, и его Рожинов не трогал. И… И тот самый Разрядов, который тебе проиграл. Он ведь его друг сейчас. А на первом курсе Валентин и ему руку сломал. Потом, видимо, подружились.

Внутри у меня всё оборвалось и похолодело. Татьяна. Она знала, на что способен её брат. Она знала его почерк, предпочтения, приёмы. И ничего не сказала. Ни единого предупреждения, ни намёка. Она ведь, по сути, просто наблюдала, как я иду на заклание.

— Спасибо, Ксюша, — мои слова прозвучали хрипло и неестественно ровно. — Спасибо, что рассказала. Мне нужно… Мне нужно побыть одному.

Она на мгновение опешила, потом кивнула, её лицо вытянулось от лёгкого разочарования, что её утешения не приняли.

— Конечно… Конечно, Алексей. Если что, я всегда рядом.

Она неуверенно потопталась на месте и, наконец, ушла, оставив меня наедине с пустотой в груди.

Я снова уставился в окно, но теперь не видел даже своего отражения. В голове крутилась только одна мысль, жуткая и неотвратимая. Между Рожиновыми нет вражды. Всё это — лишь спектакль. Они работают вместе. Татьяна никогда не была на моей стороне, как я наивно полагал всё это время.

Либо она достала для него записи моих дуэлей, либо, наоборот, он ей помогал с этим. Она рассказала ему обо всех моих приёмах, о моей скорости, о моих слабостях. Хоть я и занимался по своей программе, все студенты потока находились в одном зале.

А он… Он не просто готовился. Он изучал меня, как хирург изучает анатомический атлас, чтобы сделать один точный, калечащий разрез. Он не просто выиграл. Он продемонстрировал мне своё полное превосходство и показал, что я — никто. Наивный легковерный дурак.

Горечь подступала к горлу, горькая и едкая. Я поверил ей, в её мнимую дружбу, в её поддержку. Я был слепым идиотом, не видел ничего дальше своего носа.

Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Захотелось её ударить. Хотя бы пощёчину. И плевать, что девушка. Такие мрази…

Но… Её статус ведь никуда не делся. Она графиня Рожинова. И как бы мне ни хотелось порвать с ней любые отношения, она мне нужна. Татьяна по-прежнему ценный источник информации. Любой, что не касается её брата, разумеется. Да и её влияние…

Чёрт! Что мне делать? Я не могу выступить открыто против этого дуэта! Пока не могу, потому что Валентин сильнее, это бессмысленно отрицать. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Мне нужно быть внимательнее.

Но потом я вспомнил о Васе. О его верности, благодаря которой он был готов бросить вызов кому угодно. О Ксении, которая, не колеблясь, встала бы на мою сторону. Они не предадут. Они — настоящие. Так ведь?

Но будет ли мне их достаточно? Да, Земская — графиня, и даже больше — княжна. Но сейчас она сама в опале у родственников, как и я. И должна доказывать свою значимость родне, а не ввязываться в защиту какого-то баронишки, пусть и друга. Да и надеяться на неё не по-мужски.

Я должен стать умнее и хитрее. Татьяне всё ещё что-то от меня нужно, раз она добавила в чат бастарда Снежнова. Она будет идти мне навстречу, и пока стоит этим пользоваться. Но быть начеку. Не знаю, в какие игры играют Рожиновы, но я точно не буду их пешкой. Больше не буду.

Интерлюдия

Ксения шла по коридору в сопровождении двух девушек. Её одногруппницы всегда следовали за ней, словно тени. Они были главными источниками слухов, а за это она позволяла им называться своими подругами. Даже ничего не делая, одним только статусом Земская могла приструнить многих. Просто взглядом. И эти баронессы хотели от неё, по сути, защиты. Пользовались престижем её титула.

Тайной княжне было неприятна такая дружба, но она мало что могла поделать. Ксения давно поняла: избежать тех, кто всеми силами хочет примазаться к ее влиянию и возможностям, не получится. И это они ведь ещё не знают, что она княжна! Но и сейчас, как единственная графиня в их группе, Земская была центром притяжения.

Собственно, как и граф Воротов. Типичный заучка, не приспособленный к бою. Он прямо всем говорил, что пойдёт на факультет управления как основной. У их рода очень много предприятий, и он обязан понимать все бизнес-процессы.

Воротов тоже пытался «подружиться» с Земской, но она быстро дала понять, что не заинтересована в общении. Благо, он оказался понятливым. А сейчас у неё есть друзья, кто действительно достоин этой чести. Остальных парней она давно уже отшила.

Алексей и Василий не были единственными, кто стремился к силе на их потоке, но только в них она не видела высокомерия. Впервые в жизни Ксения встретила таких простых ребят, рядом с которыми можно быть собой.

Сейчас она переживала за Алексея. После поражения в дуэли с Рожиновым он был сам не свой. И раньше не отличавшийся особой болтливостью, в эти дни словно воды в рот набрал. Он ведь не сломается из-за этого поражения? Так ведь? Но как ей поддержать его? Ксения ведь не представляла, как строить нормальные дружеские отношения, а не деловые с зависимыми людьми, чему её учили с детства.

От тягостных размышлений её отвлекла высокая, невозмутимая фигура, преградившая путь. Даже болтавшие что-то рядом подруги смолкли.

— Ксения Васильевна, — Валентин Рожинов склонил голову в изящном, почти официальном поклоне, приветствуя ее как равную. — Какая удача встретить тебя. Ты затмеваешь своим сиянием всё вокруг.

Подружки Земской восторженно вздохнули, но она сама лишь подняла бровь, её лицо выражало вежливое недоумение. Сколько таких «подкатов» было в её жизни? Не счесть.

— Рожинов. Пропусти, пожалуйста, я спешу.

— Позволь украсть лишь минуту твоего драгоценного времени, — он не сдвинулся с места, его улыбка была обаятельной и настойчивой. — Я как раз собирался в то новое кафе на Большой Астраханской. Говорят, там подают изумительный шоколадный фондан. Не окажешь ли честь, составив мне компанию?

Ксения вновь одарила его холодным пренебрежительным взглядом.

— Нет. Спасибо за предложение, но я не заинтересована в подобном времяпрепровождении, — она сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, гордо подняв подбородок.

— Подожди, — голос Валентина потеплел, в нём появились нотки искренности и даже отчаяния. — Пожалуйста. Я знаю, что ты считаешь меня врагом. Врагом Алексея. Но это не так. Поверь, я сам оказался обманут. Той, которую, как мне казалось, я любил.

Ксения замедлила шаг, насторожившись. О чём он вообще?

— Анна, — продолжил Валентин, делая скорбное лицо. — Она играла с моим сердцем, как кошка с мышкой. И я, ослеплённый чувствами, видел врага в Стужеве. Но теперь я понял. Он — такая же жертва её ветрености, как и я. Она играла нами обоими.

Он внимательно посмотрел на Ксению, изучая её реакцию.

— Ты… ты ведь не такая, правда? Ты не из тех, кто разбрасывается сердцами? Скажи, ты и Алексей… Вы встречаетесь? Если да, то я всё пойму и отступлю. Мне нужно просто знать правду.

Ксения смутилась. Щёки её покрыл лёгкий румянец. Она потупила взгляд, начав перебирать ремешок сумки.

— Нет. Мы… Мы просто друзья.

Лицо Валентина озарила искренняя, казалось бы, радость.

— Правда? Это прекрасная новость! — он выдохнул с облегчением. — Тогда, может, ты пересмотришь свой ответ на моё приглашение? Хотя бы как друзья? Или… Или, может, потренируемся вместе однажды? Я видел, как ты сражаешься. Ты потрясающая. Но и я мог бы помочь — и в фехтовании, и в рукопашном бою. Я… Без ложной скромности, лучший на своём потоке. Мне есть, что показать. В обмен лишь прошу… выслушать.