Вечное Царствие (СИ) - Грэнди С

— Система… — Снежа не поняла это слово, оно казалось ей незнакомым.

— Механизм. Структура. Устройство. Как бы тебе объяснить, — вздохнула птица. — Порядок. Представь, что в доме все чисто кроме окон. Это можно сказать сломанная деталь… — Жар-птица резко замолчала.

— Че-то нехорошее, — Вано начал крутить голову по сторонам.

И тут сама Снежа услышала странное кряхтение. Она оглянулась, но души нечестивых уже исчезли. Однако странный звук только усиливался.

— Не нравится мне это, возвращалась бы ты к Малахитнице, — сказала птица.

— Я тож беду чую, — подтвердил Вано.

Снегурочка их не послушала. Она пошла на звук. Желание выжить у нее было сильным, однако в смешанных шуршаниях и кряхтении ей послышалось что-то очень родное. Стоны раздавались из кустов смородины. Снежа начала осторожно подходить к ним, но Жар-птица схватила когтями правую руку, а гоблин — левую.

— Не ходи, я чувствую опасность.

— И я те говрю, че-то не то…

Задержать Снежу им не удалось. Сказочная сила прилила к рукам и достаточно было одного легкого взмаха, чтобы и Вано, и Жар-птица отлетели от царевны на приличное расстояние. Скорее всего, они впечатались в гору, но Снежа не стала заострять на этом внимание. Она шла за звуком. Отодвинув ветки куста, она увидела сморщенного старика с длинной бородой и красным носом.

— Опана… кхе, — сказал он.

— Дедушка! — воскликнула Снегурочка и хотела броситься к нему в объятия. Она не помнила, как он выглядел, но стоило увидеть его лицо, и тут же в памяти всплыл образ. — Я так рада тебя видеть!

Но дед остановил ее жестом.

— Кхе-кхе! Ой-йой, ты полегче… кхе… — он тяжело улыбнулся Снеже и вытер пот со лба. Тогда она заметила рану на его животе.

— Что с тобой?

— Напоролся на беду, моя милая внученька, — он тяжело улыбнулся, — но как же я счастлив, что ты жива.

— Деда! Ты умираешь?! Тебя надо срочно вылечить.

— Времени у меня осталось немного, — и снова дед застонал.

— Только не это! Мы ведь только встретились с тобой! — слезы вырывались наружу, ей хотелось броситься на грудь дедушки и зарыдать изо всех сил, но она не стала этого делать, чтобы не принести ему еще больше страданий.

— Е-е-есть один способ, внуча, спасти меня… — прохрипел дед.

— Я сделаю все! — Снеже во чтобы то ни стало хотелось помочь дедушке.

— Принеси мне сказочную силу. Любого: нечестивого, святого… Неважно… Главное, чтобы он не потерял еще оболочку… Скорее…

— Да, дедушка!

Снегурочка, не думая, подскочила и бросилась в поле, где лежали сраженные ею и Малахитницей каменные бесы. Но от них оставались только бесплотные духи, которых даже ухватить не получалось. Она судорожно оглядывалась по сторонам: никого живого, да и Вано с Жар-птицей куда-то делись. Убежали либо или их так далеко отшвырнуло?

Наконец она наткнулась на полуживого беса. Вернее от него осталось только туловище да рука, а все остальное стало прозрачным и человеческим. Снежа схватила останки и поволокла по земле, стараясь двигаться как можно быстрее. Плоть тем временем таяла на глазах: медленно испарялась. «Давайте ноги! Передвигайтесь быстрее! Давайте», — повторяла Снежа. К тому времени как она дотащила тело, у беса осталась только рука.

— Дедушка! Дедушка! Вот! Я принесла, что смогла! — она отдала руку деду. Он жадно впился в нее, отрывая зубами по кусочку.

Это было пугающее зрелище. Каменные бесы, казалось, состояли полностью из затвердевшей земли и песка, но дед откусывал плоть так, словно она была мягкой и податливой. Снегурочка зажмурила глаза, чтобы не видеть, как стекает кровь по бороде у старика.

— Мне стало намного лучше, — произнес он, когда закончил, но Снежа все еще не поворачивалась.

— Дедушка, что произошло?

— На меня напали, еле удалось ноги унести. Высосали почти всю сказочную силу. И мне вот нужна была подпитка. Да ты поворачивайся. Понимаю, неприятно… Но я ужо закончил.

И Снегурочка повернулась. Дед действительно выглядел лучше: его рано на животе почти затянулась, однако он все еще тяжело дышал.

— Тебе плохо?

— Да, моя золотая. Но ничего… Я восстановлюсь обязательно теперь благодаря тебе.

— Чем я могу тебе помочь?

— Мне нужно еще сказочной силы.

— Но тут… тут больше нет никого…

— Найди мне, внучка… Найди мне хоть кого-нибудь еще… До утра я протяну, а там — не знаю.

— Я обязательно что-нибудь придумаю! Никуда не уходи!

Снежа вновь прибежала к Медной горе и посмотрела на закрытый вход. Похоже, дедушка переродился нечестивым, если ему нужно есть других. Но ведь он все еще остается ее дедушкой. Единственным близким человеком во всем этом Вечном Царствии. И она не может дать ему умереть.

Глава 13. Вечное Царствие

Дело принимало интересный оборот. Встретив своего дедушку… Ха-ха, ну и умора: судьба может спокойно отдыхать, потому что люди выдумывают обстоятельства куда интереснее, чем высшие силы. Встретив своего дедушку, Снегурочка твердо решила спасти его от, несомненно, скорой гибели, несмотря на его перерождение в качестве нечисти. Было это благородством, слепой любовью или секундным помешательством — совершенно не важно, ведь сей факт уже полностью переворачивает игру, потому что баланс мира вновь встал под удар.

Снегурочка не придумала ничего лучше, чем вернуться в покои Хозяйки Медной горы и прикончить свою наставницу, не взирая на услугу, которую та ей оказала. А ведь Малахитница сильно помогла своей младшей «коллеге» — кто бы еще научил ее управлять своей сказочной силой. Однако Снегурочка предпочла предать Малахитницу, которую знала всего день, чем дедушку, с которым провела всю свою земную жизнь.

Прежде чем вернуться девочка набрала ягод: правильно, ведь Малахитница могла что-то заподозрить, если б та пришла с пустыми руками. Впрочем, она почти блаженная, так что, возможно, и ни о чем таком не догадалась бы. Все мысли Малахитницы обычно обращены в прошлые грехи.

Когда Снежа вошла с набранными в подоле ягодами и осунувшимся лицом, Хозяйка Медной горы не стала ничего спрашивать, а лишь затворила за ней проход. Дело уже близилось к ночи, а ко сну она отходила, как только последние лучи солнца падали за горизонт.

— Что ты видишь? — спросила Малахитница, глядя в окно.

— Мутное синее небо, — ответила ей Снегурочка.

— А для меня оно пылает огнем, как геенна, — она опустила длинные черные ресницы и присела на ложе. Но можно ли называть плоский камень ложем? В своем покаянии Малахитница иногда сходила с ума, шла на крайности. Поэтому она и видела Вечное Царствие не таким, каким его видели остальные. Для них оно тусклое и невзрачное. Ах вот бы она немного приземлилась, то стала бы бесценной. При ней ведь была и красота, и ум… И даже верность, несмотря на то, что попала она в Вечной Царствие как раз за измену. Но ее преданность собственному выбору восхищала. Ни на шаг она не отступала.

— Мне можно остаться? — спросила Снегурочка.

— Да, ложись, где придется.

Правда, вокруг одни только камни, однако роптать Снегурочка не стала. Забилась в один из углов и свернулась клубочком. Малахитница на девочку не смотрела, но кожей чувствовала, как та дрожит от усталости и страха. И хорошо бы проигнорировать. Ведь то был ее выбор — остаться. Да только Малахитница помучилась-помучилась, ощущая вибрации камней и сдалась. Она поднялась с ложа и наколдовала гору песка, чтобы Снегурочке удобнее лежалось. Не перьевая подушка и не пуховое одеяло, но зарытой в песок спать не только удобнее, но и теплее.

— Спасибо, — робко произнесла Снегурочка. Малахитница ничего не ответила, она вновь легла и закрыла глаза. Теперь сон настиг ее гораздо быстрее.

А вот сама Снегурочка не только не спала, но и не могла успокоиться. Она не знала из сочувствия ли ей помогает Малахитница или у нее какие-то свои коварные планы на новенькую царевну. Для Снегурочки проще было думать, что Хозяйка Медной горы такая же, как Василиса, но еще не проявила себя во всей красе.