Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ) - Зайцев Александр А.

Нет, я, конечно, знал, что менестрели наглые… но чтобы настолько⁈

— Мерандела…

— Сладкоголосая!

— Сладкоголосая, — снова согласился я. — Вы берега потеряли⁈ — неожиданно рявкнул ей прямо в лицо. — Через четыре часа я буду в Фейсте, и там в любой из по-настоящему легендарных гильдий мне проведут этот ритуал не больше чем за пять золотых!

— Хорошо, я согласна на пять. — Не споря и даже не моргнув от крика, легко кивнула менестрель.

— Четыре!

— Согласна!

Слишком быстро согласилась. Явно подвох. Вот только какой? Она ведь должна понимать: если надует с ритуалом, шериф Опалового ранга ей голову отвернёт — и будет в полном праве.

Может, этот «театр» — прикрытие гильдии воров или убийц, и через час, когда я вернусь, меня будут ждать, чтобы ограбить? Тоже с трудом верится. Да, будь я обычным путником, пусть даже на Драгоценном Витке — ещё можно было бы предположить подобный сценарий. Но грабить шерифа Великого Цеха⁈ Это надо быть совсем отмороженными.

Наверное, самый разумный вариант — просто плюнуть и уйти. Пройти нужный мне ритуал в Фейсте. Благо, в городе, посвящённом богу Праздников, собрались лучшие менестрели со всего Айна. Но и болтаться по городу четыре часа, пока не откроется переход, тоже не очень хотелось. Хотя, моё «не хочется» — слабый аргумент, если на другой чаше весов лежит вполне реальный риск быть ограбленным. Во время ритуала Песни Сердца я погружаюсь в медитативный транс, и тогда меня сможет обчистить даже мальчишка Деревянного ранга.

Заметив мою задумчивость и, видимо, почувствовав, что я склоняюсь к отказу, Мерандела вновь заговорила:

— Если господин желает, я всё подготовлю, и мы проведём ритуал в городском храме у статуи Ишида. Со жрецами я договорюсь!

Кажется, я понял, в чём дело. Эта дамочка, видимо, стащит из хранилища своей гильдии необходимые ингредиенты, разумеется, не заплатив за них ни медяка, и, проведя ритуал, просто положит себе в карман мои четыре золотых. А эти деньги, судя по её неприглядному внешнему виду, ей явно не помешают. Вот и суетится, и даже согласна всё сделать ниже рыночной цены. Её предложение развеяло мои сомнения: в храме на ограбление точно никто не решится.

— Договорились, Мерандела… — Сказал я, уже спускаясь по хлипкой лестнице местного театра.

— Сладкоголосая! — выкрикнула мне в спину эта аферистка.

— Сладкоголосая, — бросил я через плечо, не оборачиваясь.

Без труда найдя улицу, ведущую к центру города, я, насвистывая одну из прилипчивых земных мелодий, отправился на поиски заведения, где можно было бы вкусно поесть. Заглянув в несколько трактиров, остановил выбор на том, с кухни которого до меня донеслись самые аппетитные запахи.

Неспешно и плотно позавтракав, я даже немного осоловел — сказывались пара бессонных ночей. Едва не задремал прямо за столом, но всё же нашёл в себе силы встряхнуться и, когда до назначенного хитрой менестрельшей времени оставалось не больше десяти минут, покинул трактир.

Подойдя к храму, я сначала не узнал стоящую на середине мраморной лестницы Меранделу. За прошедший час женщина явно привела себя в порядок: приняла ванну, причесала волосы и переоделась в чистую белоснежную тогу. Если бы не массивное ожерелье с эмблемой гильдии менестрелей, её сейчас вполне можно было бы принять за одну из служительниц Пантеона. И выглядела она куда моложе, чем я предполагал при первой встрече — тогда я подумал, что ей слегка за сорок, а теперь оценил её возраст на три десятка максимум.

— Ом, Рэйвен, — степенно поклонилась менестрель, в этот момент особенно напоминая жрицу. — Всё готово, ждём только вас.

— Мерандела, — в ответ поклонился я с провокационной улыбкой.

— Сла… — начала она, но прервала себя, слегка покраснев и делая приглашающий жест рукой, — Прошу вас, площадка для ритуала готова.

Отметив про себя, что она как минимум неплохая актриса, проследовал за ней. Менестрель и правда не обманула: для ритуала всё было готово. Три послушника, как только мы вошли, разожгли благовония. И сама Мерандела, приняв чашу от одного из служителей, отпила из неё, а затем передала мне. Сделав большой глоток, я почувствовал лёгкий привкус знакомых по общению с Дайсом трав. В чаше явно была крепкая смесь растений, расширяющих сознание.

Служители помогли снять броню, поддоспешник и рубаху, оставив меня обнажённым по пояс. После чего Мерандела начала кружить вокруг с кисточками в руках: то удалялась, то приближалась, и каждый раз, когда она касалась кистью моего обнажённого тела, один из послушников подносил чашу к моим губам. При желании, благодаря повышенной ментальной защите, я мог сопротивляться эффекту намешанных в чашу трав — но это бы точно сорвало ритуал, поэтому я просто позволил сознанию плыть по течению.

Не прошло и десяти минут, как я отключился и оказался в каком-то непонятном месте. Тело, конечно, всё ещё находилось в храме, а вот сознание улетело куда-то очень далеко…

— Господин! — Растормошила меня Мерандела.

Сколько я пробыл в изменённом состоянии разума, не скажу. Банально не знаю — там, где находилось моё сознание во время ритуала, время текло чуть ли не перпендикулярно основному потоку…

— Вселенской энтропии. — Вслух закончил я свою мысль.

— А⁈ Неважно. — Менестрель быстро отмахнулась и сунула мне под нос какую-то зловонную свечу.

Стоило вдохнуть запах, источаемый свечой, как мои мозги встряхнуло не хуже убойной дозы нашатыря, и сознание вернулось в относительно нормальное состояние.

— Как вы? — наклонилась ко мне Мерандела, тяжело дыша, по вискам женщины стекали крупные капли пота.

— Ну… великим певцом мне точно не быть, — произнесённая мной фраза показалась мне почему-то очень смешной, и я едва удержался, чтобы не расхохотаться во весь голос. — И музыкантом. И в стихосложении мне ничего не светит. Да и медведь, если он и прошёл мимо моих ушей, то это ни на что не повлияло…

— Господин, ещё раз вдохните аромат свечи, — настойчиво попросила аферистка.

Послушно вдыхаю, и в голове раздаётся чистый звон, развеивая излишнюю смешливость.

— Всё нормально, — уже гораздо твёрже говорю я. — Узнал всё, что хотел.

— Мне очень жаль, что Сино обделил вас талантом, — с кажущимся искренним сочувствием произнесла менестрель.

— Ха… переживу, — стоило мне подняться на ноги, как меня занесло так, что я упал бы, если б один из служителей Ишида не подставил плечо.

— Господин, вам надо прилечь и вдыхать аромат тартаны.

Не знаю, что такое тартана, но, согласно кивнув, я позволил вывести себя с ритуальной площадки и уложить на голый топчан в одной из келий храма.

— Господин, — стоило служителям Ишида отступить, как над моим лицом нависла Мерандела.

— Помню, — кивнул я и достал из пояса заранее подготовленные четыре золотых.

— Благодарю, — приняв деньги, менестрельша расплылась в довольной улыбке. — Могу ли я ещё чем…

— Свали. Просто исчезни, — прорычал я, ведь она снова склонилась, и её грудь коснулась моего локтя. Видимо, в той чаше, из которой я пил, находился какой-то особенно мощный афродизиак — организм на это прикосновение отреагировал однозначно, а голову заполнили пошлые образы.

— Но…

— Уйди, а то сейчас прижму к стенке, задеру тогу, и…

— Да я не против, — томно произнесла певица, прижавшись ко мне всем телом.

А… точно… она же тоже пила из той чаши. Но я и на Земле не любил постельные утехи по пьяному делу, и сейчас принцип нарушать не собирался.

— Уйди. Я всё понимаю, но нет, — с трудом проговорил я, чувствуя, как каждое слово давалось с усилием.

— Но…

Резко сев, я схватил её за талию и буквально выкинул из кельи. После чего без сил упал на топчан и, кинув серебряную монету служителю Ишида, попросил слабеющим голосом:

— Два часа меня никому не трогать.

Видимо, уловив моё настроение, послушник Ишида быстро кивнул, поставил зловонную свечу у моего изголовья и вышел за дверь, плотно закрыв её за собой.