Осада. Часть 3 (СИ) - Садов Сергей Александрович

Айрин чутьем чувствовал, что что-то здесь не так, потому в один из дней принял решение идти к Западной крепости. Крепость встретила его закрытыми воротами и знаменем с изображением волка-берсерка, вставшего на дыбы. Вспомнив те картинки, которые ему приходилось видеть, герцог не смог сдержать усмешки. Тем не менее забавного было мало. Окрестности опустошены, в крепости враг, благодаря отбитым запасам у гарлов можно некоторое время продержаться, но что дальше? Тем более разведчики докладывали, что в последнее время вообще гарлов не видели. Если не считать тех мелких отрядов, что кружат вокруг. Но те действительно мелкие, не больше семи-восьми человек в каждом. Трудно понять, зачем они тут вообще… И тут герцог понял. Не он главная цель! Похоже, ему удалось удивить гарлов, появившись тут внезапно, но те быстро убрали все свои отряды, и куда они делись? Не в крепости же заперлись? Во второй? Нет, возможности маневра гарлы себя не лишат. А значит, они отправились в другую сторону, и если в Лоргсе не разобрались в реальной ситуации, то могут наделать глупостей…

— Быстро мне бумагу и перо! — рявкнул герцог. Королю объяснил: — Надо предупредить Турия, чтобы даже не думал дергаться из Лоргса. Пусть вообще не обращает внимания на этих гарлов — они моя забота. Сейчас главное, чтобы он там глупостей не наделал. — В этот момент герцог сильно жалел, что истратил последних двух голубей из Лоргса, которые у него еще оставались… Должны были доставить новых, но гарлы смешали все планы, так что без быстрой связи они остались в очень неудачный момент. Впрочем, тут сложно кого винить, для экстренной связи всегда была пара голубей и их использовали в момент атаки гарлов, а больше… смысла не было держать, никто не ожидал, что сообщение прервут таким вот образом.

Два письма были подготовлены быстро.

— Любой ценой и как можно быстрее доставить письмо в Лоргс сыну, — попросил герцог, вручая запечатанные конверты двум гонцам. — Хотя бы один из вас должен доехать. Потом просите что хотите. Это очень важно.

Гонцы только кивнули, дружно убрали конверты в седельные сумки и дали коню шпоры…

Зачастую вопрос победы или поражения на войне зависят не от мудрости или хитростей вождей, даже не от храбрости воинов. От случайных событий, которые невозможно спрогнозировать…

В лесу в зарослях дикой малины лежал труп молодого человека со стрелой в спине, который до последнего сжимал в руках сумку, из которой выглядывало письмо герцога сыну. Судя по тому, что и оружие, и ценности остались при нём, гонцу, даже смертельно раненному, удалось оторваться от погони и скрыться в зарослях. Причем так, что его не отыскали. Но здесь силы его оставили, и он остался в этих кустах навечно. Второго гонца перехватили еще раньше…

Турий сообщение от отца так и не получил…

Глава 5

С точки зрения графа Ряжского, у леди Элайны была большая отрицательная черта: когда она загоралась какой-нибудь идеей, то совершенно теряла интерес ко всему остальному и с головой окуналась в новое увлечение. Как и все дети, впрочем. Потому глупо было обвинять двенадцатилетнего ребёнка в том, что он двенадцатилетний ребёнок. И, как свойственно всем детям, она не могла долго заниматься чем-то одним и сосредотачиваться на этом. Энергия, кипящая в ней, требовала немедленно и срочно заняться чем-то интересным. Сегодня она капитан дальнего плавания, завтра королева далекого острова. Из последнего увлечения и самого стойкого — магиня Элайна Великолепная, которая уже зажила своей жизнью и совершенно не зависела от интереса девочки. Впрочем, сама она уже практически потеряла к этому интерес, вспоминая об Элайне только, когда ей об этом напоминала малышня, требуя новых и новых рассказов. О том, что Элайна совершенно не могла отказать тем, кого с высоты своих двенадцати лет называла малышнёй, знали все. И часто пользовались этим, посылая с просьбами детей. Впрочем, Элайна дурой никогда не была и в своё время еще в Лоргсе показательно разнесла, как она это умеет, таких умников, что вздумали прикрываться детьми.

Сейчас вот Элайна вдруг увлеклась созданием оркестров, которые собиралась отправить в турне по городу. Точнее, среди солдат. И, как обычно, вовлекла в свои дела всех, до кого сумела дотянуться, и кто не сумел отбиться. Каким-то образом даже уговорила баронессу Ульену Тангорс возглавить этот дурдом. То есть руководить, подбирать и одобрять репертуар. И вроде бы она даже пыталась отказаться от такой чести. Но если Элайна кого-то хотела осчастливить, то спастись не удавалось никому. Так что вскоре баронесса отправилась на встречу с каким-то бардом, которого считала отличным поэтом, но очень плохим певцом…

Однако, к чести маркизы Райгонской, нужно сказать, что даже на волне увлечений никогда не забрасывала остальные дела. Регулярно посещала все советы, хотя теперь старалась больше отмалчиваться, чтобы не затягивать совещания, сразу потом бежала тренироваться… И опять-таки, чтобы поскорее закончить и отправиться в город, в специально подобранный дом для музыкантов и бардов, где они тренировались, хранили инструменты, ели и спали.

Граф этого увлечения не понимал, но признавал, что лично его жизнь и жизнь всех остальных членов комитета стала намного спокойнее. А что еще нужно? Потому и не дергался, и не пытался ничего никому доказывать.

А сама Элайна целиком отдалась новому делу. Вечером перед сном в тетради набросала план, утром заявилась к баронессе, показала его и эмоционально принялась доказывать, что если они вот прям срочно не создадут передвижные оркестры, то солдаты потеряют мотивацию, опечалятся, город падёт, все погибнут.

Правда, баронессу такие аргументы убедили слабо, но она сделала вид, что вдохновилась идеей. Никогда-никогда она не признается, что согласилась она не из-за леди, а из-за Асмирилия, стихами которого она действительно восхищалась. Вдохновившись им, она даже сама стала писать стихи. Особенно она гордилась тем, что однажды какой-то бард на ее стихи положил музыку и начал её распевать на площади… песню подхватили другие, и вскоре она стала популярной в городе. Правда, Ульена так никому и не призналась, что именно она автор стихов. Родители вряд ли бы восхитились тем, что её стихи распевает мужичьё на улицах. Леди ведь положено писать высокие стихи для настоящих ценителей, которые потом в своем кругу истинных леди станут обсуждать и оценивать… Ульене на таких посиделках всегда было скучно. Порой с трудом удерживалась от комментария после чтения очередной поэтессы в духе:

— О чём этот набор слов⁈

Но остальные ахали, восхищенно закатывали глаза, говорили о настоящем таланте передать страдания отвергнутой леди… Вскоре таких посиделок Ульена старалась избегать всеми силами.

А вот стихи Асмирилия были другими. Живыми, наполненные эмоциями, смыслом. Он очень тонко умел играть размером и словом, подчеркивая ту или иную сцену. Эти стихи совсем еще девчонку поразили в самое сердце. И именно тогда она стала сама писать стихи в духе Асмирилия, а не этих напыщенных высокомерных ду… эм… куриц! Всё-таки маркиза порой очень метко умеет подобрать определения. Правда, обидно, что и её записали в эти курицы.

И вот сейчас маркиза предложила работать вместе с Асмирилием? Даже армия гарлов не остановит баронессу. Ну и еще ей польстила, что её исключили из состава «куриц».

Так что на встречу с поэтом баронесса шла одновременно и в предвкушении, и в ужасе. Оттого нервничала. Элайна настроение баронессы совершенно не понимала, но и не лезла. Кто этих взрослых разберет? Пусть сами лечатся.

Асмирилий встретил их с явной опаской. Мало ему одной высшей аристократки, так теперь две заявились. С охраной. Гвардейцы даже не думали уходить из комнаты, просто устроились в стороне у двери и всё.

Элайна же разложила перед собой тетради, поставила инструмент.

— Гитара? — удивился Асмирилий. — Леди, это же мужской инструмент!