Проклятье Мира (СИ) - Черника Ника

К концу письма я всхлипываю, размазывая слезы по щекам. Узнаю папин слог, и он явно испытывал к дяде Элу добрые чувства. До сегодняшнего дня я и сама не могла в нем усомниться, но к сожалению, приходится признать: он соврал о письме, и причина проста. Гримуар отца. Он не хочет, чтобы я знала о нем, и это вызывает вопросы.

Спрятав письмо в карман, еще раз вытираю лицо от слез и бегло просматриваю несколько писем. Тут дядя не соврал, папа действительно писал ему только о своих научных размышлениях и опытах. Ничего о семье, о том, чем он живет помимо работы. Как будто бы и ничем, только наука царит в его жизни.

Убрав письма обратно в сейф, я прикрываю дверцу и вешаю обратно картину. Конечно, дядя Эл сразу заметит, что случилось, но я не собираюсь скрываться. Мне нужен гримуар отца — видение это было или что-то еще, но слова мамы я не могу игнорировать.

Глава 14

— Мы можем поговорить? — спрашиваю, когда заканчивается завтрак, дядя Эл, кашлянув, кивает и поднимается. Рина кидает на меня испуганный взгляд и тут же опускает глаза, тетя Оливия начинает убирать со стола.

— Конечно, Ада, идем в кабинет.

Как только мы проходим внутрь, и дядя садится за стол, тревожно меня разглядывая, я выкладываю перед ним письмо. Он хмурится, косясь в сторону портрета, потом сжимает губы.

— Ты что, взломала мой сейф? — спрашивает устало. Я киваю. — Как тебе это удалось? Он был закрыт магией.

— Меньше всего мне хочется сейчас обсуждать это. Есть вещи поважнее, как считаешь? Ты меня обманул. Вот то письмо, и в нем сказано, что папа оставил тебе свой гримуар. Точнее, оставил его мне. Я хочу его получить.

Дядя Эл тяжело вздыхает, потирая лицо руками.

— Я так и знал, что ничем хорошим это не кончится, — бормочет себе под нос. Подняв на меня взгляд, продолжает: — У меня его нет. Он в Академии.

— Ясно. Но ты ведь можешь его забрать?

Дядя страдальчески хмурится. Поднявшись, проходит по кабинету.

— Ада, я хочу, чтобы ты понимала: я соврал насчет письма, но я не желаю тебе зла. Не хочу, чтобы ты думала, что я тебе враг.

— Тогда объяснись.

Он кивает, опустившись в кресло, собирается с мыслями.

— Питер действительно передал свой гримуар. Он был заперт ведьмовским заклинанием. Ты, наверное, не помнишь, в те дни ты была немного не в себе от известия о смерти родителей… Я давал тебе гримуар, но ты не смогла его открыть. Никто не мог. Тогда я решил отнести его в Академию. Они изучали его, пытались открыть, но безрезультатно. Я обмолвился, что Питер сказал мне, что стал сильным ведьмаком, и они забеспокоились еще больше. Что может хранить в себе гримуар? Не навредит ли его содержимое людям? И… — он неловко выдыхает, нервно переплетая пальцы рук. — В общем, я передал гримуар Академии, теперь это их собственность. И ни я, ни ты не имеем прав на него. Прости, я должен был сказать правду сразу.

Я смотрю в стену, испытывая глухое раздражение.

— Почему ты согласился? — спрашиваю его. — Открывается они или нет, это неважно. Ведь папа оставил его для меня!

— Я знаю. Знаю, Ада… Но… — дядя понижает голос, косясь в сторону двери. — У меня не было выбора. Это же Академия, я простой преподаватель. Ты знаешь тех, кто управляет ей? Это не просто профессора, часть из них следит за всеми аномальными проявлениями магии и колдовства. Они охраняют нашу страну от возможного хаоса. Несмотря на то, что мы учим магии, мы сами не знаем точно ее происхождения, понимаешь? Откуда взялся наш мир и почему он именно таков? Почему магия появляется у одних людей и не появляется у других? Откуда взялись ведьмы, и как они черпают силы из нашего мира? Не может ли быть последствий от подобного использования энергии? И что это за энергия? Это все вопросы без ответа, Ада. На них нет научного обоснования. Только сказки и мифология, которую нельзя принимать за истину.

— Ты ведешь к тому, что Академия забрала гримуар, думая, что он может быть опасен?

— Именно так. Поверь, я не хотел отдавать его. Но они… Они умеют убеждать.

— Они тебе угрожали? — доходит до меня, дядя быстро поднимается с кресла.

— Давай просто закончим этот разговор. Я надеюсь, ты не будешь держать на меня зла. Кроме этого письма я ни в чем тебя не обманул, клянусь, милая. Ты действительно мне дорога, пусть мы не связаны кровно. Когда ты сбежала… Я не находил себе места. Искал тебя, Мэт сказал, что ты отправилась на войну. Для меня это было, как гром среди ясного неба. Мне казалось, ты счастлива, готовишься войти в новый жизненный этап. Встретить парня, выйти замуж, завести семью… Теперь я вижу, что совершенно тебя не знал.

— Так ты нашел меня в армии? — спрашиваю, продираясь голосом через образовавшийся в горле ком.

— Конечно. Я должен был знать, что с тобой.

— Тогда почему не забрал?

Он закусывает губу, рассматривая мое лицо.

— Я хотел. А потом… Потом подумал, это ведь твой выбор. Ты так решила. Сбежала ради этого, приложила наверняка не мало усилий, чтобы оказаться среди бойцов. И я просто наблюдал за тобой, контактировал с вашим начальством, чтобы узнавать, как ты.

— Спасибо, — шепчу я, потому что голос снова меня предает. — Для меня это, правда, много значит.

Он обнимает меня, я утыкаюсь лбом ему в грудь. Как бы там ни было, дядя Эл моя семья. Даже если мне придется покинуть его. Сейчас я остро осознаю, что имел в виду папа, называя его другом, несмотря на то, что они не виделись много лет. Просто бывает, что людей связывает невидимая нить, которая не рвется ни расстоянием, ни временем. Наверное, бывает нечасто, но, если она есть — это большое счастье.

— Что ты теперь думаешь делать? — спрашивает он, когда мы расцепляем объятья.

В голосе тревога, и я понимаю, почему. Дядя переживает за меня. Он не просто так оттягивал мой поход в Академию: боялся, что, если я покажу какие-то необычайные способности, меня запрут точно так же, как гримуар отца. Как хорошо, что я не смогла ничего показать!

Интересно, а моя разумная магия не могла тоже это осознавать? Ведь я почувствовала, что собравшиеся люди внушают мне опасение. А моя магия настолько необычная, что могла осознать это и раньше меня. Черт, такое ощущение, что я говорю о живом существе, а не об энергии. Но я даже не знаю, какие еще слова подобрать, чтобы описать то, что во мне теперь живет.

— Хочу почитать мифологию, — улыбаюсь мягко дяде. Это, кстати, правда. И дядя, и мужчина из Академии, ссылались на нее. Как знать, вдруг я найду там ответ? Понятно, что верить мифологии глупо, но вокруг происходит такое, что я готова поверить чему угодно. — Я же могу посетить библиотеку Академии? Может, сумею найти в книгах хоть какое-то объяснение.

— Да, конечно, Ада. Я сообщу, чтобы тебя пропустили. И будь осторожна, пожалуйста. Мы ведь так и не разобрались с твоей странной магией.

Я продолжаю улыбаться, кивая. Пропуск в Академию у меня есть. Осталось только найти гримуар. И я знаю, кто мне в этом поможет.

***

Я выкладываю на стол рубашку и мешочек с деньгами. Это мои последние накопления, и как ни жаль их тратить, другого выбора нет, я должна узнать, где именно в Академии хранится гримуар. Я не знаю, каким образом это делается, и что нужно, но принесла папину вещь, надеясь, что она поможет.

Ведьмак, наложивший на меня заклинание несколько месяцев назад, курит, не вытаскивая самокрутку изо рта, только периодически фыркает, выпуская дым. Последними вынимаю несколько листов с нарисованным поэтажным планом Академии. Я знаю далеко не все кабинеты, но, если заклинание укажет место, надеюсь, что найду.

Ведьмак подходит ближе, потушив окурок, осматривает принесенное мной.

— Значит, хочешь найти вещь, принадлежащую владельцу рубашки, — задумчиво произносит, разглядывая план Академии. — И уверена, что вещь находится здесь?

Я киваю, ведьмак дергает бровями, притягивая мешочек с деньгами. Заглянув внутрь, откладывает его на полку.