Вырываться она перестала не сразу, а только через несколько минут, когда сообразила, что мужчины переговариваются между собой на какой-то странной, немного искажённой версии эсперанто. Того самого эсперанто, которое она, Татьяна, учила на корабле с помощью Платона.
Мужчины говорили не совсем так, как Платон: они немного «проглатывали» некоторые окончания, а часть слов девушка вообще не поняла. Зато поняла другое: сама-то она обратилась к ним на более привычном ей русском. На том самом русском, на котором думала и даже иногда разговаривала сама с собой всю дорогу.
Татьяна начала судорожно соображать, что нужно сказать этим людям, чтобы её отпустили. Сообщить, что не опасна? Или заявить, что ищет товарищей по несчастью?
Пока она судорожно пыталась продумать своё вступительное слово, на неё накинули плотную серую ткань, а потом она почувствовала, как её перевязывают ещё и поверх ткани. Чужие руки были грубыми и вязали крепко…
Затем тюк с девушкой кто-то кряхтя перебросил через плечо и низкий мужской голос скомандовал:
-- Пошевеливайся, Ник… За эту беглянку милорд хорошо заплатит.
-- Беглянка не посмела бы бегать в штанах, Карт. Я думаю, эта девка из диких…
Глава 23
-- Пошевеливайся, Ник… За эту беглянку милорд хорошо заплатит.
-- Беглянка не посмела бы бегать в штанах, Карт. Я думаю, эта девка из диких…
-- Из диких? Ну, это вряд ли… Про диких уже лет пятнадцать ничего не слышно.
-- Эй… Я же не собираюсь бежать. Выпустите меня...– неуверенно позвала Татьяна.
Лежать на плече головой вниз ей было неудобно, кроме того на живот сильно давили горлышко бутылки и топорик. Зато осознание, что на этой планете есть люди, другие люди, не те, кто прилетел с ней – воодушевляло. Раз местные выжили – значит появились шансы и неё самой, и у тех, кто в других капсулах!
-- Эй… – повторила Татьяна, пытаясь привлечь к себе внимание. – Вы не могли бы отпустить меня? Я никуда не сбегу, да и вообще, очень рада найти людей. И я -- не дикая и не беглая…
Договорить она не смогла: хлесткий удар по бедру плетью или ремнём заставил её прерваться на полуслове и взвизгнуть, слёзы выступили из глаз сами собой и потекли по вискам ко лбу. Татьяна втянула воздух сквозь сжатые зубы, чтобы не визжать от боли и услышала спокойный, даже равнодушный голос, приказывающий ей:
-- Заткнись, девка. Это ты потом судильщикам лорда будешь рассказывать свои сказки. Пошли, Ник…
Татьяне хотелось сказать очень многое. И то, что она не представляет опасности; и то, что ей нужна помощь; и то, что нельзя бить человека просто так…
Сказать ей хотелось многое, но она благоразумно промолчала: пугало отношение этих незнакомцев, пугали их слова о каком-то судильщике и лорде.
«Лорд… Это что у них здесь, средневековье? А где же тот, кто был в капсуле? Если эти люди местные, то может быть они его тоже схватили? Или её…»
Бедро от удара жгло так сильно, что девушка цеплялась за любую мысль, лишь бы не разреветься окончательно. Почему-то в именно этот момент Татьяна первый раз за всё время подумала о своих товарищах по несчастью не обезличено, не как о некой группе спасшихся людей, а более конкретно. Вспомнила рыжую Ирину, которая предлагала ей присоединиться к группе; Игоря – властного и явно амбициозного мужика, который даже в молодом теле старался выглядеть солидно и из-за этого двигался нарочито медленно; белокурую Гульнару, которая жаловалась на то, что не может привыкнуть к светлым волосам и голубым глазам.
Ну и, разумеется, больше всего она думала о Константине. Он приглянулся ей не только тем, что рос и жил практически в одно время вместе с ней и получил сходное воспитание, но и некоторой своей неторопливой деликатностью. Пусть между ними и вспыхивали искры симпатии, отмеченные обеими, но Константин не торопился подступаться ближе, а главное – не торопил её.
Впрочем, утешать себя приятными мыслями ей пришлось недолго. Мужчины почти не разговаривали по дороге, но какие-то странные звуки, когда они остановились, Татьяна услышала: непонятное фырчание…
«Кажется, у них какое-то крупное животное… Лошадь?»
В этот момент её небрежно сбросили с плеча, и она упала на тонкую сухую подстилку, на то бедро, на котором ещё горел и адски болел след удара.
«Скотина… Больно же!»
Похоже, пленницу кинули в телегу на слой соломы или тонких веток. Немного и негромко побрякали какие-то металлические детали, по некоторым звукам пленница догадалась, что похитители садятся на коней, а кто-то плюхнулся в тележку рядом с ней.
-- Игар, едешь последним.
-- Понял, - ворчливо ответил незнакомый голос откуда-то со стороны.
Татьяна неловко пыталась перевернуться на спину, потому что остатки воды из бутылки неторопливо вылились ей прямо под бок. Возчик, вроде бы тот. Которого звали Ник, заметил её возню и небрежно толкнув в плечо, буркнул:
-- Затихни.
После этого скрипнули колёса, и телега неторопливо тронулась куда-то…
***
Воду было жалко до слёз: «Лучше бы я её выпила!» Однако выбора не было и от мерного потряхивания Татьяна ухитрилась даже задремать, правда – не слишком крепко.
Очнулась она от короткого невнятного разговора и ей показалось, что к её компании присоединилось ещё несколько человек. Дышать в прилипающей к лицу мешковине становилось всё сложнее: ткань намокла от её пота и дыхания и сильно липла к лицу, вызывая раздражение и желание почесаться или просто смахнуть пот. От недостатка кислорода Татьяна чувствовала себя разбитой, но просить что-то сделать побаивалась.
Путь всё продолжался и продолжался, мужчины изредка перебрасывались не слишком понятными фразами, где-то неподалёку скрипела вторая телега и из разговоров Татьяна поняла, что эти охотники везут в город на продажу какую-то добычу. Ни название животного, ни обсуждение цен на мясо ей ничего не сказали: она не знала кто такой серый базус и много или мало – две сотни руд.
А самое главное, она не знала, что можно рассказать о себе. Стоит ли упоминать, что она не беглянка, и не та самая -- дикая, о которой говорили? Как местные отнесутся к тому, что она прибыла из другого мира? Поверят ли в космический корабль и спасательную капсулу?
«Сирин говорила, что о местных поселенцах ничего не известно уже пятьсот лет. Эти мужчины… -- Татьяна невольно вспоминала тот краткий ми, когда вокруг неё стояли чужаки -- …на них костюмы из крашеной ткани усиленные на коленях и локтях кожаными деталями. Но я не видела ни пистолета, ни ружья, ни другого оружия. Только что-то вроде больших ножей на поясе. Может, просто не заметила? Всё же они – не дикари в юбочках из травы. Они должны помнить, как их предки попали на эту планету. Возможно в их поселении найдется кто-то более образованный, чем простые охотники, и мне поверят…»
