Развод. Не прощу за "походную жену" (СИ) - Гераскина Екатерина

И тут мой желудок предательски заурчал.

А кошка снова фыркнула. На этот раз будто в усмешке.

Зверь буквально закатил свои изумрудные глаза, как усталая нянька на глупого ребёнка. Потом бесшумно, мягкой тенью, отошла за каменную гряду. Там раздался сухой хруст и шуршание, и уже через пару мгновений она вернулась обратно. В пасти у неё болталось что-то маленькое.

С хищной небрежностью она встряхнула головой и бросила добычу прямо к моим ногам. На камень шлёпнулось пушистое существо с длинными рыжими ушами и таким же длинным хвостом. Оно было ещё тёплым, и в воздух ударил тяжёлый запах свежей крови.

— Ты предлагаешь… пообедать мне этим? — выдавила я, с ужасом глядя на пушистое тельце.

Кошка уселась напротив и… кивнула. Настоящий, осознанный кивок. Изумрудные глаза смотрели на меня тяжёлым взглядом, не оставляющим выбора.

Я тяжело вздохнула.

— В отличие от своего мужа, привыкшего к походной жизни, я не умею разделывать тушки… — слова вырвались почти шёпотом. — Если с костром я бы ещё справилась, кое-как, с огнивом… Но здесь нет ни костра, ни огнива. А сырое мясо я не ем, тем более мохнатое.

Кошка снова закатила глаза так выразительно, что я едва не прыснула от нервного смеха.

Я пожала плечами, глядя прямо ей в глаза.

— Ну не приспособлена я к вашей жизни. Двуногая, лысая, постоянно мерзнущая и без клыков.

На миг повисла тишина. Кошка свернула хвост кольцом, положила морду на лапы, но всё равно продолжала следить за каждым моим движением.

— Отведёшь меня к мужу, а? — наконец спросила я, голос дрогнул. — Без него точно умру.

Глава 28

После моего вопроса кошка замерла, будто окаменела, а потом резко вскинулась, закружилась на месте, хвост вздыбился, уши прижались. У неё началась настоящая паника. Это напугало меня не на шутку.

— Что такое? — спросила я, понимая, что зверь мне не ответит.

Но её метания вызывали во мне волну ужаса, сердце колотилось в груди, руки похолодели.

Я стала озираться, взгляд метался по сторонам, первым делом я подняла глаза к небу — не дай боги то страшное летающее нечто нападет на нас.  Отбиться просто не будет и шанса. Но кругом было пусто. Тот участок равнины с большими валунами, где я находилась, словно вымер. Тишина была гнетущей.

А кошка всё крутилась, словно в безумии, а потом резко подскочила ко мне, пригнулась, заглянула прямо в глаза и вновь опустилась к земле.

Я поняла, что она приглашает меня сесть. Я залезла на её широкую спину, вцепилась обеими руками в густую гриву, и в тот же миг зверь рванул с места, легко, словно играючи, преодолевая огромные расстояния.

Я обернулась через плечо — и сразу поняла, от кого она пыталась уйти. Даже поворачиваться было не нужно: запах гнили и разложения ударил в нос с такой силой, что затошнило.

Это шли уже не твари-звери. Это были люди… вернее, то, что когда-то было людьми. Двуногие, быстрые. Со странными наростами на плечах, головах, спине. Я не могла ничего рассмотреть толком. Да и не хотела. Я точно чувствовала опасность.

Бытовало мнение, что этот мир когда-то, как и наш, был заселён людьми, но потом что-то произошло, и они превратились в вечно ищущих крови и плоти чудовищ. Разлом позволял им проникать в наш мир. Не всех удавалось убить, и не всегда. Арагон рассказывал, что многих воинов они уносили прямо в порталы.

Жуткая мысль пронзила меня. Я насчитала шестерых, идущих по нашему следу. Кошка неслась быстрее ветра, но я знала — эти создания обладают силой и могут перемещаться довольно быстро.

Я достала из кармана траву, размяла её прямо на ходу, сок заструился на ладонях, и я торопливо втерла его в холку зверю.

— Тише… Тише… Эта трава собьёт запах. Тогда нам удастся сбежать, оторваться от них, — шептала я, прижимаясь к её загривку.

Кошка рыкнула, будто понимая меня, и понеслась ещё быстрее. Каменная местность сменилась редкими скрюченными деревьями. В некоторых местах даже появлялась трава. Мы всё неслись вперёд, ветер свистел в ушах.

Передо мной раскинулась равнина, но она не была пустой и ровной, как в нашем мире.

Здесь земля словно окаменела, а потом сама собой треснула, выбросив наружу десятки и сотни валунов. Они стояли повсюду, от горизонта до горизонта, то одиночными исполинами, то тесными группами. Одни возвышались мне по пояс, другие уходили ввысь на два человеческих роста, уходили тёмными силуэтами в низкое, тяжелое небо.

Камни были странные — местами гладкие, словно их точили веками ветра, местами ребристые, с острыми, как ножи, краями. Между ними тянулись узкие проходы, где легко мог спрятаться человек, но ещё легче могла устроить засаду тварь.

Небо было по-прежнему больше фиолетовым, чем красным.  Изредка среди каменной гряды попадались деревья — чахлые, с перекрученными ветками, но хотя бы зеленые.

Кошка сбавила темп, начала принюхиваться, настороженно вскидывая уши. Я обернулась — позади уже никого не было. Похоже, нам удалось оторваться.

И вдруг в тишине раздался тонкий, жалобный писк. Протяжный, слабый, едва слышный. Котёнок. Маленький котёнок жалобно плакал. Я почувствовала, как кошка напряглась, в её движениях снова появилась паника.

Она свернула в сторону, за груду камней, хаотично наваленных на этом участке, и, пригнувшись, поползла на брюхе между ними. Я поспешно шепнула, похлопав её по шее:

— Подожди… подожди, дай я слезу!

Я соскользнула на землю, колени подогнулись, но устояла. Кошка исчезла за камнями, и там, за ними, я услышала тонкое, нежное попискивание. Словно детский плач.

— Это твои дети? — прошептала я. — Или один? Похоже, пищит только один.

Ответом мне стало рычание и вновь то самое тонкое мяуканье. Голос котёнка был слишком слабым, будто он умирал.

Кошка юркнула вперёд, и я поползла за ней. Этот проход оказался гораздо просторнее, чем первый, здесь уже можно было передвигаться на коленях. Каменные стены тесно обступали со всех сторон, но глубже становилось чуть свободнее.

Зверь нырнул в темноту, исчез, и я, протянув руку вперёд, ощутила пустоту под ладонью и ухнула вниз, скатившись в каменный мешок.

— Надеюсь, меня здесь никто не съест, — пробормотала я.

И тут же услышала. Кошка заурчала, но не угрожающе, а заботливо. Стала кого-то вылизывать. Котёнок заскулил, запищал громче.

А ещё… прежде чем мои глаза привыкли к темноте, я услышала хриплый, надломленный кашель.

— Кто здесь? — прошептала я и призвала немного силы, чтобы видеть в темноте.

И… вдруг я услышала голос.

Хриплый, с надрывом.

— Лири… это снова ты?.. — слова прозвучали глухо, еле различимо, но я услышала их так отчётливо, словно их шепнули прямо в ухо.

Я замерла, вцепившись в холодный камень. Мир вокруг поплыл.

— Уходи… — выдавил тот же голос. — Я же сказал тебе… уходить!

И в этот миг я уже не чувствовала под собой землю. Казалось, что всё вокруг растворилось, остался только этот голос, рвущий душу и сердце на куски.

Я рванула вперед, чтобы прошептать…

Глава 29

Стоило мне только понять кто здесь, чей это хриплый голос… Боги, я думала, что просто умру на месте. Не передать тех ощущений, которые вспыхнули во мне.  Радость, неверие, паника, снова радость.

Сын.

Мой сын.

Он был жив. Жив!

Я не могла встать в полный рост в норе. Потолок для этого был низкий. Поэтому ползла на коленях, спеша, как безумная.

Подползла к Алексу, схватила обеими руками его голову, уткнулась лицом в его спутанные волосы и стала покрывать его горячее, израненное лицо поцелуями.

— Алекс… Алекс… сынок, — шептала я, захлёбываясь собственными слезами. — Сынок, ты жив!

— Л-Лири, это ты… — хрипел он, путая меня с кем-то другим. Его тело горело. Он явно был в бреду, не различал реальность.

— Алекс! Это я. Я нашла тебя!

— Голос… матери…снова… галлюцинации? Когда же… кончится…