Темный феникс. Возрожденный. Тетралогия (СИ) - Бойков Федор

Мы вошли в дом Бартенева, и я увидел, насколько прав. Дядя проклинал встреченных слуг, а когда они теряли сознания, его жена забирала проклятья, чтобы никто не смог отследить их остаточный фон.

Гроху пришлось хуже всех – если по территории соседей он пробирался через тень, то сейчас он вышагивал рядом со мной на своих двоих. Причём ему приходилось ждать, пока слуги не вырубятся, чтобы они его не успели заметить. Он подвёл нас к спуску в подвал и тоскливо вздохнул.

– Я чувствую себя бесполезным, – буркнул он. – Ни в тень уйти, ни артефакты выпить…

– Надо было оставаться в особняке Рейнеке, – сказал я, пожав плечами. – Тебя сюда никто силой не тащил.

– Не могу я Волну бросить, – обиженно каркнул он. – Сам же говорил, что мы своих не бросаем.

– Я с тобой потом ещё поговорю, почему ты, вместо того чтобы ко мне явиться, отправился с бабушкой на задание, – с угрозой в голосе сказал я. – Ну а сейчас помолчи и не отвлекай.

Кутхар засопел, но клюв свой прикрыл. Я наблюдал за тем, как ловко Мария взламывает защиту двери в подвал. Она делала почти то же самое, что и Юлиана, когда взломала защиту моего купола на испытании. Но было заметно, что сил у Марии Рейнеке намного меньше, чем у моей невесты и, тем более, у моей сестры.

После всех поглощённых проклятий она немного пошатывалась на ногах, а её пальцы, перебирающие магическую структуру защитного конструкта, заметно подрагивали. Наконец она смогла поглотить энергию центрального узла.

И в этот же момент в особняке взвыла сигнализация, а следом раздался механический женский голос.

– Вторжение! Выходы заблокированы! Всем совершенным – к бою!

Глава 22

Чего‑то такого я и ожидал. Такой параноик, как Бартенев, не мог оставить свой дом без должной защиты. Я не удивлюсь, если у него ещё и камеры видеонаблюдения в каждом углу установлены.

Это в московском очаге никаких защитных систем быть не могло – всё же там нет электричества, а энергия артефактов рассеивается. Ну а в собственном доме, пусть это и не родовое поместье, только ленивый бы не установил всевозможные системы для контроля.

Мария Рейнеке вздрогнула и повернулась к мужу. Александр с шумом выпустил воздух через нос и жестом показал на дверь подвала. Логично – на первом этаже были только слуги, гвардейцев мы видели снаружи, значит все «совершенные» внизу.

Только вот дядя отчего‑то решил, что я позволю ему и дальше командовать операцией после такого провала. У него был шанс показать себя, и он его упустил.

Я рванул к двери и, оттолкнув в разные стороны супругов Рейнеке, распахнул её, а затем нырнул в темноту лестничного пролёта. Я перескакивал через несколько ступеней разом, прежде чем оказался ниже на этаж. И сразу же столкнулся с парочкой «совершенных».

Они отличались от тех, что были в московской лаборатории, – их энергию я не просто видел, но и ощущал всем телом. Но белоснежные доспехи были такими же, как и посохи с уже знакомыми кристаллами в навершиях. Мой молот оказался в руках раньше, чем совершенные успели поднять оружие.

На замах времени не было, поэтому я просто подался вперёд и, вложив в движение весь свой вес, впечатал молот в солнечное сплетение первого совершенного. По пустому коридору прокатился хруст не только брони, но и того, что под ней.

Противник отлетел в стену, оставив на каменной кладке трещину и мокрый след, но тут же попытался подняться. У него были сломаны рёбра и разорваны внутренности, но ему это совсем не мешало. Как же знакомо.

Его я оставил на потом и развернулся ко второму стражу лаборатории. Он уже успел нацелить на меня посох. Я почувствовал, как воздух трещит от энергии Шквала Света.

Я рванул к нему вплотную, почти разрывая связки. Молот в моих руках описал короткую дугу и с размаху пришёлся совершенному по локтю. Посох отлетел в сторону, заклятье света ударило в потолок и прожгло в нём дыру.

Я добил противника ударом в колено, повалив его на пол, и с силой опустил молот на его шлем. Металл прогнулся и треснул, но совершенный всё ещё трепыхался, пытаясь встать. Я ударил во второй раз, и он перестал двигаться.

С лестницы донёсся звук шагов, похожих на скольжение. Я поднял взгляд и увидел Марию. Значит, Александр отправил её следом за мной, а сам остался прикрывать тыл. Логично.

– Грох, иди к бабушке и проверь, всё ли у неё в порядке, – мысленно рявкнул я, заметив рядом с Марией кутхара. – И сразу же доложи мне, сколько там ещё врагов.

Мой питомец мгновенно растворился в тенях. Я же развернулся к первому совершенному, который, скривившись неестественным образом, всё же поднялся на ноги.

– Как же вы надоели, – прошипел я и выпустил в него маленький сгусток тьмы для проверки.

Как я и ожидал, моя тьма встретила сопротивление. Всё тело совершенного было пронизано энергией света, которая выжигала тьму. Именно поэтому даже моё пламя не действовало на этих подопытных в полную силу.

Ладно, значит будем бить по старинке. Я махнул Марии, чтобы она не мешалась и отскочил в сторону, когда с лестницы свалились сразу трое гвардейцев Бартенева. Я узнал проклятье слабости, которым их припечатал дядя.

Пока они корчились и пытались перевернуться на спину, я бросился к покалеченному совершенному. Теперь я целился не в корпус, а в шлем, раз уж эта стратегия сработала на предыдущем.

Я размахнулся и врезал молотом по шлему противника. Шлем рассыпался на части, и я успел увидеть лицо совершенного до того, как его залило кровью. В пустых глазах не было страха или понимания приближающейся смерти. Не было жизни.

Бартеневу действительно удалось создать антипод некромансеров. Те тоже не были живыми и не чувствовали боли.

– Их тут пятеро, – раздался в моей голове голос Гроха. – Волна в порядке, сидит в кресле. Мне её освободить?

– Конечно, уж с путами‑то ты справишься, – ответил я и шагнул дальше.

За моей спиной медленным шагом двигалась Мария, у которой сейчас не было сил забирать проклятья, но и оставаться одной ей не хотелось. К её тихим шагам вдруг присоединились более тяжёлые, и я обернулся. Дядя уже спустился и догнал нас.

Я показал ему знаками, что впереди пятеро противников. Александр кивнул и показал, что прикроет меня сзади. Мария отлепилась от стены и встала рядом с мужем. Хмыкнув, я побежал дальше. Времени у нас почти не осталось – Бартенев может явиться в любую минуту, а гвардейцы уже окружили дом.

После поворота налево я замер ненадолго. Здесь стены были обиты металлом, а вместо пола была постелена мелкоячеистая сетка. Внизу под этой сеткой стояли ящики для артефактов, экранированные от магического излучения. Нужно будет непременно заглянуть в них, но сначала я вытащу бабушку.

Я пролетел через этот коридор, отметив, что металлическая сетка очень прочная и не пружинит от моих шагов. Как только я достиг конца коридора и свернул направо, в меня тут же полетело боевое заклятье света, выпущенное сразу из трёх жезлов.

В последнее мгновение перед ударом я успел накинуть на себя и обоих Рейнеке барьер тьмы. Заклятья ударили в барьер, и я ощутил, как он трескается от напора энергии света. Глаза пришлось зажмурить – весь коридор озарило слепящей вспышкой.

Проморгавшись, я поднял взгляд на совершенных. Они стояли в боевой стойке, их жезлы уже перезаряжались для нового выстрела. Они не кричали и не переговаривались, а будто просто выполняли заданную программу. Эта безжизненная эффективность очень уж напоминала призраков или ликвидаторов.

– Сзади чисто? – спросил я, уже приготовившись рвануть на совершенных.

– Пока да, – прошептал дядя. – Но в доме несколько десятков гвардейцев, которые изо всех щелей повыныривали.

– Держитесь, – сказал я и единым рывком переместился к стражам.

Мой молот обрушился на голову первого совершенного. Его тело ещё не успело упасть, как я уже развернулся ко второму. Мой удар пришёлся по руке, державшей жезл, а потом прилетел в его голову. Третьего совершенного я ударил даже без замаха, вложив побольше силы в атаку.