Жрец Хаоса. Книга II (СИ) - Борзых М.

Карьеры были достаточно глубокими, навскидку я бы определил не менее тридцати метров вниз, где в полумраке продолжали копошиться фигурки рабочих, и там продолжалась ещё добыча. Однако же привлекло меня даже не это. Всмотревшись в ауру этого места, где магические потоки переплетались как нити гигантского полотна, я случайно заметил, как весь карьер по кругу опоясывал некий защитный конструкт, нити которого стекались к небольшой пещере на самом верху чаши. Там, в прохладной тени я увидел огромный кристалл бурого цвета, его поверхность, испещрённая древними рунами, пульсировала незнакомой тревожной силой. Уже протянув руку для того, чтобы его коснуться, ощутив исходящее от камня покалывание в кончиках пальцев, я услышал окрик Анны Игнатовны:

— Не стоит, княжич. Это центр управления магического контура карьера, именно на нём мы совершим перепривязку. Он защищает от духов гор. — Её пальцы нервно перебирали складки платья. — Как только те дадут о себе знать, сработает система, которая остановит выработку и подаст сигнал эвакуации. Если контур не обнаружит живых в карьере, сработает система самоподрыва.

— А что, были подобные случаи? — я не отводил взгляда от пульсирующего кристалла.

— К сожалению, были, — её губы сжались в тонкую линию, — я покажу вам по дороге. А пока же есть соседняя выработка.

Она резко развернулась, её тень упала на стену карьера, искажаясь в причудливые очертания.

Мы сели на трициклы с магическими двигателями, которые заурчали мягким басом, и отправились за Светловой. Та была необычайно серьёзной, её пальцы белели от напряжения на руле, подвозя нас к огромному карьеру, затопленному водой по самые венцы. Поверхность воды была абсолютно неподвижна, отражая небо как гигантское зеркало.

— Вот здесь была одна из самых перспективных выработок малахитового мрамора, — голос Светловой звучал глухо, — однако же во время бурения и вывоза камня мы потревожили кое-кого из скальных духов, и тот на нас ополчился.

— В чем это выразилось? — я ощутил, как по спине пробежал холодок.

— Вся смена магов погибла, всё обагрилось кровью, — её глаза расширились, словно вновь видя тот ужас, — а мрамор не просто изменил свою окраску, но и затряслись горы вокруг. Тогда контура, сигнализирующего о духах, ещё не было, был установлен лишь самоподрыв на случай одновременного умерщвления всей смены. Он и сработал. Открылся проход к грунтовым водам, и всё затопило. И теперь у нас здесь озеро-напоминание. Вода здесь никогда не замерзает, даже в самые лютые морозы. Для себя мы сделали вывод, что выработку глубже пятидесяти метров производить нельзя.

— Однако… — я обвёл взглядом зловеще спокойную водную гладь.

Если это правда, то добыча сопрягалась с рисками. Правда, я не исключал и варианта, что Светловы кого-то убрали по-тихому, спихнув всё на духов и заметая следы. Но глядя на дрожащие руки Анны Игнатовны, в этом начинаешь сомневаться.

— Да, княжич, а вы как думали? — она горько усмехнулась, и в этом выражении было что-то почти материнское. — Любая работа с недрами, любая добыча несёт с собой риски. Мы ещё столького не знаем. И, отбирая у матушки природы её богатства, далеко не всегда она с радостью нам их отдаёт, — её голос дрогнул, — а теперь вернёмся, нам необходимо перенастроить на Угаровых контур защиты карьера, а для этого нужна ваша кровь.

Я с удивлением уставился на Светлову.

— Да, да, княжич, а вы как думали? Ничем иным привязать такую вещь просто невозможно. Мы несли ответственность за всех погибших здесь работников. Так и вы теперь будете нести ответственность перед ними, выплачивать всевозможные компенсации в случае смерти или увечий, и так далее. Все документы мы передадим, — она сделала паузу. — Дворянин — это не только балы, красавицы, вальсы или военные учения… Ничего подобного! Дворянин — это прежде всего ответственность за тех людей, которые на тебя работают и тебе служат.

В тишине, нарушаемой лишь далёкими криками птиц, я ещё раз всмотрелся в лицо Анны Игнатовны — в морщинки у глаз, в плотно сжатые губы, в гордую посадку головы — и не понимал, как в роду со столь здравомыслящими женщинами могли появиться столь отъявленная сволочь, как Павел. С другой стороны, вполне возможно, что на детях гениев природа отдохнула.

— Княгиня, вас тоже попрошу дать образцы крови.

Я взглянул на бабушку, но та покачала головой.

— Знаете, Анна Игнатовна, по мне со дня на день уж тризну отпевать начнут. Так что пусть княжич принимает бразды правления, — улыбнулась та.

Уж не знаю, чем руководствовалась бабушка, но Анну Игнатовну перекосило. У неё даже веко мелко задёргалось от ответа княгини. А ведь, по сути, она не сказала ничего такого.

Я со спокойной душой подошёл к камню и резанул себе палец, добывая несколько капель крови. Мы одновременно приложили окровавленные пальцы со Светловой к кристаллу, давая тому насытиться. Камень сперва вспыхнул золотым светом, а после из него будто спала золотая пыльца привязки. Моя же кровь от чего-то вызвала на нём радужные блики.

Анна Игнатьевна переводила взгляд с меня на камень и обратно и, кажется, не могла поверить своим глазам.

— А вы точно Угаров? — брякнула она в полнейшем шоке. — Вы же светлый!

— Анна Игнатовна, будь вы мужчиной, мне пришлось бы вызвать вас на дуэль за подобные намёки, — резко отреагировал я. — Но повторная дуэль с представителем вашего рода — это уже не смешно. Впредь следите за своим языком.

Светлова быстро справилась с собой и кивнула, заставив выдавить себя скупые поздравления:

— Поздравляю с привязкой, переезжаем на следующий карьер.

Теперь, получив доступ к контуру защиты, я мог видеть несколько больше. Добыча шла совершенно против желания местных духов, если я правильно интерпретировал увиденное. Вся земля здесь была пронизана энергетическими линиями, бледно-бледно светящимися. Добыча шла перпендикулярно им, перерубывая их, ослабляя и изничтожая местный энергетический фон. Об этом ещё нужно было поговорить с кем-то из магов земли, у самого меня пока знаний не хватало для того, чтобы понять, правильно ли я понял увиденное.

Приёмка остальных карьеров прошла также скучно и обыденно, вот только с каждым следующим Анна Игнатовна становилась все смурнее и едва ли злее. Под конец она уже практически не разговаривала с нами. Переподвязав на меня все системы защиты, она отвела нас в офис на заводе и предъявила огромные гроссбухи.

— Людей мы оставляем на ваше попечительство. Расчет от сегодняшней даты мы произвели. Никаких долговых обязательств у нас с вами нет. Кроме того, оставлены и государственные заказы. Что же касается частных, они будут перепрофилированы на другие предприятия. Их вы не получите, это уже несколько иной актив, — с некоторым злорадством сообщила Светлова.

Я же про себя подумал, что в принципе, и на государственных заказах, наверное, можно будет протянуть какое-то время, если оставят нам местных специалистов. Но меня тут же вернули с небес на землю.

— Что же касается рабочих магов-ремесленников и магов-добытчиков, то в течение трехмесячного периода работы с вами они имеют право перейти на работу к нам. Сие оговорено в контракте, прописанном с ними. То есть мы не бросаем собственных людей, по желанию они смогут быть переведены к нам на другие предприятия.

Про себя я подумал, что это звучит как: «Ожидайте в течение трёх месяцев великого исхода. Мы будем забирать у вас самые ценные кадры».

Хотя, с другой стороны, я предполагал, что здесь и так собрали с миру по нитке всех, кого только можно для того, чтобы заполнить штат для передачи. Кстати говоря, и в этом вопросе представитель от императрицы принялся споро листать копии контрактов, заключённые с магами. Он листал столь споро, что, когда поднял взгляд с победной ухмылкой, я понял, что Светловым не поздоровится.

— Анна Игнатовна, но не будете же вы столь наивно надеяться, что я поверю, что все трудовые контракты, подписанные с нынешними работниками завода, а именно магами и прочими, случайно имеют сроки давности не более чем неделю? Вы же не думаете, что я поверю в то, что Светловы случайно поменяли почти весь персонал предприятий?