Темный феникс. Возрожденный. Тетралогия (СИ) - Бойков Федор

Мы добрались до гостиной, переступая через измотанных гвардейцев. Они сейчас испытывали настоящую агонию, все их чувства кричали о боли и страхе. Но жалеть их я и не думал – пусть они всего лишь выполняли свою работу, они убили бы нас не моргнув глазом.

Как только бабушка вбежала в гостиную, металлические ставни на окне с грохотом вылетели в комнату. В проём сунулась голова в тактическом шлеме с фонариком.

– Быстрее, – махнула бабушка нам с Марией, которую я снова держал за руку. Лучше не рисковать – мало ли на что способна эта женщина, ведь она считает, что её муж мёртв. Все горюют по‑своему, вдруг она бросится всех тут вырезать и тем самым подставит нас ещё больше.

Первой в проём выскользнула бабушка, за ней рванул Грох, которому не терпелось спрятаться в тенях. Я подтолкнул Марию и дождался, пока её встретят на той стороне, а потом убрал молот в кольцо и выпрыгнул следом за остальными.

– Уходим, – коротко сказал один из мужчин в тактическом комбинезоне.

Мы рванули за ним, перемахнув через задний двор, а потом и ограду. Естественно, мы побежали не к особняку Рейнеке, а к узкой улочке, которая шла позади особняков аристократов.

Это была этакая нейтральная полоса, по которой не ездил транспорт и не ходили люди. Каждый конец этой улицы заканчивался тупиком, упиравшимся в каменную кладку. Но для нас не было проблемы взобраться наверх.

Грох со счастливым видом растворился в тенях, а мы продолжали наш путь уже по гребню стены, приняв артефакты маскировки от людей в комбинезонах. Всего их было четверо, что напомнило мне отряды истребителей на испытании. Да и мои истребители были вчетвером, пока их командир не погиб от рук наёмников. Похоже, в разведке у Одинцова был тот же принцип.

Через пятнадцать минут мы добежали до очередного особняка, который был похож на нежилой, и пересекли его насквозь. У ворот нас ждал поцарапанный внедорожник с ржавым бампером. Я хмыкнул и забрался внутрь следом за бабушкой. Она окинула взглядом наших спасителей и скривилась.

– Опять молодняк на задание отправили, – сказала она недовольно. – Куда только Вихрь смотрит.

– Спасибо за комплимент, – хмыкнул один из спецов. – Вот уж не думал, что ты помолодеешь на тридцать лет, а потом меня молодняком назовёшь, Волна.

– Лесник? – ахнула бабушка. – Ты ещё живой что ли? Я думала, давно погиб.

– Как видишь, – Лесник стукнул по спинке сиденья водителя, и тот неспешно отъехал от ворот. – Так что ты мой молодняк не трогай, их я сам натаскивал, каждый стоит десятерых.

– Ладно, так и быть, – фыркнула бабушка и посмотрела на меня. – Куда дальше, Костик?

– Домой, – я пожал плечами. – Куда же ещё?

– Мне надо доложить о результатах задания, – наморщила лоб она. – А потом я из дома не вылезу ещё лет десять.

– Это вряд ли, – я усмехнулся. – Я запланировал отдых для всей семьи на заграничном курорте.

– Что? – бабушка удивлённо замерла. – Какой такой отдых?

– Пока не знаю, что выбрать, – я улыбнулся и подмигнул ей. – Или виноградники Эльзаса, или водопады полуострова Ассинт.

– Когда? – тут же посерьёзнела бабушка, сразу поняв, что отдыхать мы будем не на курортах, а в очагах.

– Через двенадцать дней, – коротко ответил я и откинулся на спинку кресла.

Я следил за окружающими скорее по привычке, чем из недоверия. Хотя и веры тем, кто дал клятву Бартеневу, у меня тоже не было. Если он начнёт допрашивать этих спецов, они тут же расскажут, как помогали преступникам выбраться из его дома по приказу главы особого крыла разведки.

Мария сидела с ровной спиной. Её фигура и лицо всё так же были скрыты доспехами, и она не проронила ни слова, чтобы не выдать себя. Ну какая же умница. Дядя отлично обучил её.

Через час мы добрались до базы Одинцова, где я уже бывал перед рейдом в Карпатские горы. Машина заехала в ангар, а нас вывели через отдельную дверь, ведущую в здание базы. Дежурный отряд попрощался с нами и пожелал Волне удачи, после чего мы вышли к кабинету Одинцова.

Мои губы расплылись в усмешке, когда я увидел Лутковского. Канцлер сидел рядом с Одинцовым, совсем как перед моим судом. Только в этот раз место главы кабинета занимал не канцлер, а глава разведки.

– Агент Волна с задания прибыла, – доложила бабушка, а потом с независимым видом уселась на длинный диван. – Для начала я хотела бы узнать, кто пришёл с Константином.

– Мария и Александр Рейнеке, – сказал я, кивнув Марии. Она медленно сняла маску с лица и посмотрела на бабушку.

– Юлия Сергеевна, – Мария кивнула. – Мы с супругом не смогли остаться в стороне.

– Значит не показалось мне, – вздохнула бабушка. – Жалко Сашку, хороший был мальчик. Истинный тёмный, не то что его братец‑дуболом.

– Зачем его жалеть? – я изобразил удивление, проверив нашу с ним связь. Мой новый птенец уже прижился в гнезде и прекрасно себя чувствовал. Отлежится в месте силы рода Шаховских и будет как новенький. – С ним всё хорошо, отдыхает себе.

– Не смешно, Костик, – бабушка поджала губы, а в глазах Марии появилась дикая надежда. Я посмотрел на бабушку и понял, что она пропустила появление Леонида в нашем доме, как и многое другое, пока шпионила за Бартеневым.

– Александр Рейнеке жив и здоров, – повторил я. – Уже завтра можно будет с ним связаться.

– Завтра? – осипшим голосом спросила Мария. – Но у него занятия в Корпусе.

– Вот здесь сидит глава Корпуса, думаю, он найдёт способ отменить занятия для Александра Рейнеке на ближайшую неделю, – я посмотрел на Одинцова, и тот кивнул. – А теперь давайте перейдём к заданию Волны и уже покончим со всем этим.

– Покончим, говоришь? – бабушка усмехнулась. – Это вряд ли. Ты и сам видел, что в подземной лаборатории Бартенева ничего нет. Никаких доказательств пыток или экспериментов.

– Лаборатории? – Лутковский напрягся всем телом и бросил на меня быстрый взгляд. – То есть он уже и в столице проводил эксперименты?

– Не совсем, – бабушка покачала головой. – Там он проводит что‑то вроде усовершенствования своих подопытных. Поначалу я видела слабых светляков, но он их не пытал, просто проверял возможности их тела и энергетической системы. Ничего такого.

– То есть у тебя ничего нет, – сделал вывод Одинцов. – Жаль. Столько ресурсов и времени потрачено зря.

– Не зря, – возразила бабушка. – Я успела передать сообщение Костику, а он успел обезвредить лабораторию и болванчиков Бартенева, которых он собирался вывезти в столицу. Костя буквально в последний момент успел всё сделать.

– Расскажи о планах Бартенева, – сказал я.

– Планы у него, Костик, самые грандиозные, – на лице бабушки появилось выражение омерзения. – Он хочет уничтожить всех Тишайших, чтобы наша древняя кровь «открыла границы мира».

– Кто с ним сотрудничает? Ты узнала имена? – спросил Одинцов.

– Кольцов, Миронов, Терентьев и ещё с десяток аристократов, – бабушка требовательно протянула руку, и Одинцов подал ей блокнот с ручкой. – Проблема в том, что я не знаю, кто стоит за Бартеневым. Он получает указания по артефакту связи, но я не смогла услышать ни слова.

Мы подождали, пока она запишет фамилии участников масштабного заговора.

– Собственно, я могу сказать точно одно, – бабушка повернулась ко мне. – Нам стоит ехать на виноградники Эльзаса, там что‑то намечается. А ближайшие планы Бартенева мы уже сорвали, что он будет делать теперь – загадка даже для меня.

– Ну хотя бы что‑то, – пробормотал Лутковский, глядя на фамилии в списке. – Максим, ты дежурную группу куда отправишь? Лучше им находиться подальше от столицы в ближайшее время.

– На границу с Австрийской Империей, – быстро ответил Одинцов, который явно размышлял над этим вопросом. – Но Бартенев может подключить меня к расследованию нападения на его дом. И я не смогу отказать, как и солгать, если он отдаст прямой приказ.

Взгляды Лутковского и Одинцова скрестились на мне. Бабушка хмыкнула, но промолчала, а я вздохнул. Снова повторять одно и то же не хотелось, но главы Тайной Канцелярии и разведки не слышали тех условий, что я озвучил истребителям и Рейнеке.