Егерь. Опасная Зона (СИ) - Скиба Николай

Получено опыта: 5.

Интересно, что в охоте за обычной мышью опыт от горностая я не получил. Судя по всему, система работает только на магических существах.

— Отлично, парень! — одобрил я, подходя к добыче.

Пташка была упитанной, размером с небольшую курицу. Мяса хватит и на магическое блюдо с искровым мхом, и на простой обед для Красавчика.

Её перья ещё слабо мерцали, постепенно теряя магический блеск.

Но когда я потянулся к птице, намереваясь забрать её для разделки, Красавчик вдруг преобразился на глазах.

Его милая мордочка исказилась в оскале, обнажив острые, как иглы, зубы. Он зарычал — негромко, но угрожающе, звук исходил из самой глубины горла.

Зверь смотрел на меня с неприкрытой агрессией.

Глава 10

Шёрстка на загривке Красавчика встала дыбом, делая зверька визуально крупнее, а в чёрных глазах вспыхнуло что-то дикое, первобытное.

Это был уже не ручной питомец, а хищник, защищающий свою добычу.

— Эй, парень, — сказал я спокойно, стараясь не делать резких движений. — Это же твоя еда, спору нет. Ты её поймал, ты молодец. Но мне нужна часть мяса для особого блюда, понимаешь?

Рычание усилилось, стало более глубоким и раскатистым. Красавчик прижался к земле, готовый к прыжку, и вцепился зубами в крыло куропатки, потянув её к себе. Его маленькое тело напряглось, каждая мышца была готова к бою. В этот момент он был не милым домашним питомцем, которого я кормил с рук, а диким хищником из глубин леса, для которого еда означала выживание.

Я знал это поведение по собакам из прошлой жизни. Даже самые ручные псы становятся агрессивными, когда дело касается пищи. Инстинкт самосохранения, заложенный миллионами лет эволюции, сильнее любой дрессировки. Особенно если зверь голоден или чувствует угрозу.

— Красавчик, — сказал я твёрдо, не отводя взгляда. Важно было не показать страха или неуверенности. — Я — твой хозяин. Я тебя кормлю, защищаю, забочусь о тебе. И я не отниму у тебя еду целиком. Но часть мне нужна, причём для тебя же.

Горностай не отпускал птицу, рычание становилось всё громче и агрессивнее. Его хвост распушился, как у разъярённой кошки, а глаза сузились до щёлок. Я понимал — если сейчас отступлю, покажу слабость, то навсегда потеряю авторитет в его глазах. В любой стае, даже состоящей из двух существ, может быть только один вожак. И этим вожаком должен быть я.

Медленно, без резких движений, протянул руку к куропатке. Пальцы дрожали — не от страха, а от напряжения. Красавчик попытался укусить, его челюсти щёлкнули в опасной близости от пальцев, но я успел отдернуть руку. Острые зубки прошли всего в паре миллиметров от кожи.

— Нет, — сказал строго, вкладывая в голос всю силу и решимость. — Плохо. Очень плохо.

Татуировки на руках потеплели, словно под кожей загорелись угли. Я почувствовал, как по жилам потекла особая сила. Мысленно направил поток этой энергии на горностая — не причиняя боли, просто… показывая иерархию. Демонстрируя, кто здесь альфа. И в зверя, сквозь невидимые нити связи, потекло моё спокойствие. Мои глаза невольно расширились от удивления, но я лишь крепче надавил.

Красавчик дрогнул, словно получив невидимый удар. Его рычание оборвалось, глаза расширились от удивления. Зверёк отпустил куропатку и попятился на несколько шагов, прижав уши к голове. В его взгляде промелькнула растерянность — он явно не понимал, что произошло, но инстинктивно чувствовал моё превосходство.

В этот момент Афина появилась из-за моей спины, неслышно подошла к растерянному горностаю и игриво наступила лапой ему на хвост. Не больно — просто так, чтобы показать своё отношение к его выходке. Её жёлтые глаза выражали что-то вроде насмешки: не выёживайся, малыш.

Затем она повернулась ко мне и тихо рыкнула — звук был коротким, но многозначительным. В нём читалось: «Я понимаю, что происходит. Я умнее его».

— Да уж, — усмехнулся я, глядя на эту немую сцену. — Понимаю тебя, девочка. Ему бы побыстрее эволюцию пройти, может, ума прибавится.

Подобрал куропатку, чувствуя её вес в руках — ещё тёплая, пушистая. Аккуратно взял её за лапки и повернул к себе грудкой.

Достал нож и сделал надрез, отделил себе крыло и объявил.

— Это моя часть, — объяснил, протягивая остальную птицу горностаю. — А это — твоя.

Зверёк осторожно принюхался к мясу, его носик подрагивал. Постепенно агрессия уходила из его позы, плечи расслаблялись. Он посмотрел на меня виноватыми глазами и тихо тявкнул — звук был полон раскаяния, как у провинившегося ребёнка.

— Всё нормально, парень, — успокоил я его, присаживаясь на корточки рядом. — Инстинкты — штука серьёзная. Они помогают выживать. Главное, что мы учимся их контролировать. Понимаешь? Ты — хороший охотник, но я — твой вожак. Запомни это.

Красавчик осторожно взял свою долю и отнёс её к большому камню, где устроился пировать. Время от времени он поглядывал на меня, словно извиняясь за вспышку агрессии. Да уж, похоже магическая добыча находит отклик в инстинктах хищников на совсем ином уровне.

Сначала мелко порубил мясо крыла ножом.

Достав из рюкзака немного морозной мяты, принялся растирать искровый мох между ладонями. Он превратился в мерцающую пыль, которая покалывала кожу лёгкими разрядами. Затем выжал из мяты сок — капля за каплей, пока не набралось достаточно для густой пасты.

Смешав искровую пыль с соком морозной мяты, получил странную субстанцию — она переливалась серебристыми искрами.

Обильно натёр куски сырого мяса, следя, чтобы каждый кусочек был покрыт равномерно. Мясо сразу же начало слабо светиться, а запах стал необычным — аромат дичи смешался с чем-то электрическим.

— Попробуй, — сказал, подставляя блюдо Красавчику.

Горностай осторожно понюхал приготовленное мясо, и его глаза расширились от удивления. Аромат был действительно невероятным — совершенно не похожим на обычную пищу.

Красавчик принялся есть с явным удовольствием. А я наблюдал за тем, как его шёрстка начинает слабо искриться золотистыми вспышками — признак того, что реагент усваивается.

Получено опыта: 30.

Доев, горностай подошёл ко мне и потёрся мордочкой о ногу. Потом виновато тявкнул и лизнул мою руку — окончательное извинение за агрессию.

— Всё хорошо, — сказал я, поглаживая его по спинке.

В ответ Красавчик запрыгнул мне на плечо и гордо вскинул голову. В его движениях появилась новая уверенность, концентрация.

Афина наблюдала за всем этим с одобрением. Она понимала — стая становится сильнее.

Но Красавчик вдруг резко напрягся. Его маленькая головка повернулась влево, носик начал активно работать, улавливая какие-то едва различимые запахи.

— Что там, парень? — спросил тихо.

Горностай спрыгнул и направился к группе валунов, поросших зеленоватым мхом. Его движения стали более сосредоточенными, целеустремлёнными. После магической пищи его чутьё заметно обострилось.

Я последовал за ним, стараясь не шуметь. Красавчик остановился у самого большого камня и начал принюхиваться к его основанию. Потом тихо тявкнул — он что-то нашёл.

Афина материализовалась рядом с нами, принюхалась и одобрительно рыкнула. Она тоже чувствовала след.

Я начал осматривать камень, ища привычные уже магические метки на уровне груди или плеча. Но ничего не было. Странно. Красавчик явно что-то учуял, а Афина подтвердила…

— Где же ты, красавица? — пробормотал я, ощупывая шершавую поверхность валуна.

И тут взгляд упал на самое основание камня, почти под землёй. Там, где мох переходил в почву, виднелась едва заметная отметина. Слишком низко для обычной метки, почти у самой земли.

Я присел на корточки и осторожно коснулся этого места. Лёгкое покалывание пробежало по пальцам — статическое электричество.

— Хитрая, — выдохнул с невольным восхищением. — Очень хитрая.

Место было выбрано неслучайно. Рысь оставила метку там, где её не смыл бы дождь, не сдуло ветром, но при этом она была достаточно заметна для того, кто знал, что искать. Как волки метят территорию на уровне своего носа, так и она оставляла знаки на высоте своего обоняния — низко, у самой земли, где воздушные потоки слабее, а запах держится дольше.