Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

Эви вернулась к себе, наполненная еще большими сомнениями, чем прежде. С одной стороны, герцогиня сама сказала, что не любит рубиновую тиару, а значит, не сильно расстроится, даже если узнает о подмене. С другой стороны, ее обеспокоили слова ее светлости о том, что эта вещь имеет какие-то магические свойства. Если это действительно так, то почему граф ничего ей об этом не рассказал? И не было ли у его желания заполучить эту тиару совсем других причин?

Глава 30

Сначала я подумала, что это шутка — ну, не могли же, в самом деле, Кавайоны пригласить на бал Диану Фонтане? Но месье Бертлен заверил меня, что я не должна сомневаться. И отпечатанное на хорошей бумаге пахнущее лавандой приглашение было тому подтверждением.

Потом я решила, что это идея Арлана Кавайона — с него станется так надо мной подшутить. Но мажордом отверг и это предположение.

— Никак нет, мадемуазель! Впервые это прозвучало из уст мадемуазель Гранвиль — я слышал, она была не очень вежлива с вами, чем вызвала неудовольствие хозяев. Должно быть, таким образом она решила загладить свою вину.

В тоне, которым он мне всё это рассказал, звучало искреннее недоумение — наверно, он не понимал, с какой стати гостья герцогини должна извиняться перед какой-то вышивальщицей.

Ну, что же, если это придумала Беатрис, то мне тем более следовало насторожиться. Ничего хорошего от этой барышни ждать не приходилось. И потому я, велев месье Бертлену передать мою благодарность ее светлости, заявила, что, к сожалению, вынуждена приглашение отменить.

— Вы же понимаете, месье Бертлен, на этом балу будут столь важные персоны, что мое появление там будет решительно неуместным. Тем более, что в моем гардеробе нет бального платья.

Он взглядом похвалил меня за такую разумность, но вслух, вздохнув, сказал другое:

— О платье, мадемуазель, вы можете не беспокоиться. Мадемуазель Гранвиль пришлет вам одно из своих.

Платье прибыло чуть позже, и, увидев его, я сразу поняла, в чем состоял замысел Беатрис. Она хотела выделить меня из всей этой великосветской толпы, и надень я этот наряд, ей бы это вполне удалось. Появиться на балу в платье из ткани в клеточку было не просто дурным тоном, а вызовом местному обществу. Такое могла позволить себе княжна Деламар, но не могла позволить простая вышивальщица.

Я так и сидела в своей комнате, глядя на платье мадемуазель Гранвиль, не понимая, что я должна делать в этой ситуации. Признаться, мне хотелось побывать на этом балу и посмотреть на Арлана Кавайона в другой, более привычной для него обстановке. Но сделать это, не вызвав насмешек и осуждения, было невозможно.

А потом мне принесли еще одно платье — голубое, из легкой, почти воздушной ткани. Мое платье! То самое, что я привезла сюда, чтобы появиться в нём на дне рождения Джоан Кавайон! К платью была приложена записка, в которой девушка, игравшая сейчас мою роль, сообщала, что будет рада, если я приду на бал именно в нём.

Первая мысль была о том, что Эвелин, наконец, узнала меня и именно поэтому прислала платье. Но потом я поняла, что это не так. Если бы она действительно знала, что я — княжна Деламар, то непременно нашла бы возможность со мной поговорить или бы, как минимум, прислала вместе с платьем еще и драгоценности.

Значит, она по-прежнему пребывала в неведении относительно того, кто я такая, а это жест был всего лишь желанием помочь девушке, оказавшейся в неловкой ситуации. И если так, то это говорило о том, что у нее было доброе сердце. Я и прежде не сильно сердилась на нее, а теперь и вовсе почувствовала признательность.

К платью прилагались и туфли (то, о чём не соизволила подумать мадемуазель Гранвиль), и мое настроение сразу улучшилось. Если эта нахалка решила отправить меня на бал, чтобы я стала там всеобщим посмешищем, то ее ждет большой сюрприз.

Интересно, в чем Эвелин пойдет на бал сама? В моих чемоданах было два бальных платья — перед отъездом из Деламара я так и не могла выбрать одно из них. Мне больше нравилось именно это, но второе тоже было очень красивым — нежного фисташкового цвета

После обеда меня пригласили в апартаменты ее светлости, и я отправилась туда, прихватив те вещи, которые я уже вышила — скатерть, салфетки, полотенца. Герцогиня встретила меня приветливо и похвалила мою работу:

— Это просто прелестно, мадемуазель Фонтане! Бабушка может вами гордиться! Надеюсь, вам уже передали мое приглашение на бал? Нет-нет, не вздумайте отказываться! Там будет много гостей, большинство из которых впервые прибудут в Аньер и не знакомы друг с другом. Если вы захотите остаться незаметной, это можно будет легко осуществить. Но я буду рада, если вы позволите себе развлечься от души. Наслаждайтесь музыкой, танцуйте и не отказывайте себе ни в чём. Княжна Деламар уже прислала вам платье?

— Да, ваша светлость! Оно восхитительно!

— Ну, что же, — улыбнулась хозяйка, — в таком случае давайте подберем к нему украшения. Какого оно цвета? Голубое? Полагаю, к нему отлично подойдут вот эти серьги с синими алмазами.

Наверняка, эти синие алмазы были добыты в наших деламарских горах. Я не могла не улыбнуться.

А герцогиня продолжила:

— И вот эта сапфировая тиара, может быть?

Но от тиары я решительно отказалась. Следовало проявить хоть немного скромности.

— Тогда возьмите вот эту заколку. Она вполне сочетается с серьгами и будет прекрасно смотреться в ваших темных волосах.

Я поблагодарила ее за такую доброту и обратилась с еще одной просьбой — отлучиться в Виллар-де-Лан на этот вечер. Был понедельник, и мне было решительно необходимо кое с кем встретиться.

— Да, разумеется! Один из наших экипажей как раз скоро поедет в Аньер, чтобы встретить прибывающих гостей. Если вы хотите, вы можете остаться у бабушки на ночь — будем ждать вас завтра — в парке уже днем будет на что посмотреть.

Глава 31

Известие о том, что меня пригласили на бал, бабушка встретила с изрядной долей скептицизма.

— Пригласили как мадемуазель Фонтане?

— Именно так! — подтвердила я. — Тебя это удивляет?

— Еще как! — хмыкнула она. — Только не говори, что они разглядели твою благородную кровь за этой затрапезной одежкой.

Я рассмеялась:

— Нет, конечно — за эту неделю я поняла, что благородное происхождение отнюдь не всегда видно со стороны. И что многое зависит от обертки.

Бабушка ловко нарезала сыр, положила его на тарелку и только потом ответила:

— А может быть, благородный человек — не всегда тот, в ком течет дворянская кровь? И благородство не зависит от того, был ли ты рожден в королевском дворце или в крестьянской лачуге?

Прежде я бы наверняка поспорила с ней, но сейчас понимала, что так оно и есть.

Выпив с бабушкой травяного чаю, я отправилась на Ратушную площадь. Шоколадная лавка, как и говорила Нэнси, была закрыта для посетителей, но я увидела подругу издалека — она начищала до блеска латунные перила на крыльце.

— Ох, Ди, как я рада, что ты пришла! Я уже почти закончила — еще пять минут, и я накормлю тебя самыми вкусными трюфелями на свете. Этьен сегодня до позднего вечера будет в Аньере, так что я могу позволить себе отдохнуть.

Мы поднялись на второй этаж, где над лавкой располагалась квартира Дюранов.

— Здесь мало места, но очень уютно. У детей есть отдельная комната, а когда Пьер подрастет, то сможет жить в комнатке на чердаке — оттуда видно полгорода! Он уже мечтает об этом.

Она заварила ароматного чаю на светлой кухне и достала бумажную коробочку, полную шоколада.

— Ты не смотри, что трюфеля невзрачные на вид, на их вкусе это ничуть не сказывается. Этьен бывает недоволен, когда я беру домой конфеты правильной формы. Считает, что мы вполне можем обойтись и бракованными.

Она сама завела разговор о муже, и я сразу же ухватилась за это.

— Тебе не кажется, что ты зря позволяешь ему собой распоряжаться?

На улице было тепло и даже жарко, а Нэнси была в платье с длинными рукавами, и я почти не сомневалась, что если их закатать, то я увижу следы синяков, оставленных ее мужем.