Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

— На праздник уже съехалось столько гостей, что в парадных залах не протолкнуться. Не представляю, как они будут там танцевать. А уж еды наготовлено столько, что можно накормить целый полк.

Она считала меня своей и не стеснялась делиться новостями.

— А герцог Кавайон? — спросила я. — Он тоже уже прибыл из столицы?

— Да, пару часов назад, — подтвердила она. — Уж он-то ни за что не пропустил бы день рождения мадемуазель Джоан! Хотя, простите, но мадемуазель Кавайон выглядит сегодня совсем не так, как полагается имениннице. Она не любит ни драгоценностей, ни шикарных платьев и даже сегодня не изменила своим привычкам. Зато видели бы вы, мадемуазель, как расфуфырилась мадемуазель Гранвиль! Но, знаете, что я вам скажу — никакой наряд не может сделать дурнушку красавицей.

Я с трудом сдержала улыбку, но справедливости ради всё-таки возразила:

— Мне кажется, мадемуазель Гранвиль вовсе не дурнушка.

— Может, и не дурнушка, — согласилась горничная, — но ей далеко и до вас, и до княжны Деламар. А уж сколько в ней спеси!

Она помогла мне надеть платье, и когда я покрутилась перед зеркалом, восхищенно всплеснула руками:

— Покажите им всем там, мадемуазель! А мы будем держать за вас кулачки!

Это наивное, но очень милое одобрение весьма подбодрило меня, и я направилась в парадное крыло дворца в прекрасном настроении.

Глава 33

Собственно, для именинницы у меня было аж два подарка. Один, правда, будет подарен не мной, а Эвелин Клеман. Но зато второй — тонкий шелковый шарфик — я вышила своими руками. Я расшила его звездами — символами счастья. Мне нравилась Джоан Кавайон и пожелание счастья было вполне искренним.

Я боялась, что на входе в залу будет стоять распорядитель бала, дабы объявлять титулы и имена входящих в нее гостей. Но нет, похоже, от этой традиции здесь уже отказались.

Гости были повсюду — не только в бальной зале, но и в коридорах, на лестнице, в библиотеке. Я старалась быть настороже — у нас с Кавайонами могли оказаться общие знакомые. Но нет — в снующей по дворцу толпе не мелькнуло ни единого знакомого лица.

Эвелин Клеман пришла на бал в светло-фисташковом платье. Оно было более закрытым, чем то, что сейчас было на мне, но было заметно, что даже в нём она чувствовала себя не вполне комфортно. На ней было колье с большим изумрудом в кулоне и такие же изумрудные серьги. И несмотря на некоторую скованность, выглядела она вполне достойно.

Прежде я видела герцога Кавайона только на портретах, но сразу узнала его. В тот момент, когда я вошла в танцевальную залу, он стоял у окна прямо напротив дверей и беседовал с несколькими мужчинами. При этом он не забывал поприветствовать тех, кто проходил мимо.

Интересно, он знал, что я была приглашена на бал? И если нет, то не оскорбит ли его этот факт, если он о нём узнает. Но тут я предпочла положиться на мудрость герцогини, которая наверняка не сделала бы ничего, что было бы неприемлемо для ее мужа.

А вот саму виновницу торжества я заметила отнюдь не сразу — на ней было красивое, но довольно скромное для такого праздника платье. И наверно, из всех женщин в зале только у нее и у меня не было на шее роскошного колье или ожерелья. И если в моей ситуации это было вполне объяснимо, то отсутствие драгоценностей на дочери одного из самых богатых аристократов страны выглядело странным. Впрочем, с моей точки зрения это было еще одно очко в ее пользу — она явно не стремилась быть как все.

Я засмотрелась на именинницу и не заметила, как рядом со мной оказалась мадемуазель Гранвиль.

— Я ожидала вас увидеть здесь совсем в другом наряде, — она смотрела на меня с плохо скрытым разочарованием.

— Вы были очень любезны, мадемуазель, когда прислали мне свое платье, — я постаралась улыбнуться как можно шире. — Но оно, к сожалению, оказалось слишком коротко для меня. И несколько широковато в талии, — добавила я, наслаждаясь ее негодованием.

— Ну, что же, ваше платье вполне недурно, — процедила она сквозь зубы. — А вот вкуса у вас как не было, так и нет. Иначе вы ни за что не пришли бы сюда с таким дешевым кольцом. Что это за металл? Бронза? Или даже медь? — и она презрительно скривила губы.

Мне было всё равно, что она думает про мое кольцо. Я уже давно решила, что надену его на этот бал — оно, напоминая о прошлом, должно было удержать меня от неразумного поведения при общении с Арланом Кавайоном. Я велела себе думать о Робине и не думать о его светлости.

Беатрис отвлеклась на кого-то из знакомых, и я воспользовалась этим, чтобы отойти от нее подальше. Подошла к Джоан, поздравила ее с днем рождения и получила в ответ очень теплые слова благодарности.

Трудно было не заметить, что присутствующие обращали на меня внимание — я видела устремленные в мою сторону любопытные взгляды. Всё-таки большинство гостей так или иначе пересекались друг с другом на разных мероприятиях, и даже если кто-то с кем-то не был знаком, то всегда мог спросить, кто это, у других гостей. Меня же, кроме хозяев, здесь не знал никто. К тому же, я была одна, что для молодых женщин на балах было редкостью — как правило, их сопровождали родители, старшие братья или мужья.

— Кто это? — наконец, услышала я вопрос из уст пожилой дамы.

И тут же прозвучал услужливый ответ мадемуазель Гранвиль:

— Это некая мадемуазель Фонтане, ваше сиятельство! Не обращайте на нее внимания. Она простая ремесленница — кажется, она вышивает белье для Кавайонов. Ее светлость оказалась столь добра, что пригласила бедную девушку посмотреть на праздник — где еще та сможет такое увидеть?

— Но она прелестно одета, — сказала дама, поднеся к лицу лорнет.

— Всё на ней — с чужого плеча, — отозвалась Беатрис. — И разве, несмотря на платье, в ней нельзя угадать человека из простого народа?

— Да, вы правы, — согласилась дама, — ей действительно не хватает светского лоска.

Мне не хватает светского лоска! Я даже не знала, как на это реагировать — рассмеяться или оскорбиться. Если бы это услышал отец, он был бы в ужасе.

— И, по-моему, — в разговор встрял еще один женский голос, — со стороны ее светлости это было не очень правильно — приглашать эту девушку на бал. Все эти современные тенденции равенства классов ужасно оскорбительны. Каждый должен знать свое место, вы так не считаете?

Остальные охотно ее поддержали.

— И что будет, если кто-то из мужчин пригласит ее на танец?

— О, я уверена, она откажется выйти танцевать, — уверенно сказала мадемуазель Гранвиль. — Просто потому, что наверняка делать этого не умеет.

— Ну, почему же? — возразила пожилая дама. — В городах сейчас часто устраивают публичные балы, прийти на которые может кто угодно. И там танцуют те же вальсы.

— Возможно, — не стала спорить Беатрис. — Но одно дело танцевать среди себе подобных, и совсем другое — среди тех, кто способен оценить подлинные изящество и красоту.

Они замолчали, когда церемониймейстер подал знак дирижеру оркестра, и вместо спокойной монотонной музыки зазвучали первые такты вальса.

Право открывать танцевальную часть бала всегда предоставлялась хозяевам. Герцог Кавайон подкрутил усы и с улыбкой направился к дочери. Он галантно поклонился ей, и она присела в ответном церемонном поклоне. Герцогиню уже пригласил увешанный орденами седовласый генерал. А вот Арлан на секунду замешкался.

Насколько я понимала, он должен был пригласить княжну Деламар, но судя по тому, что девушка покинула залу и вышла на балкон, как только услышала звуки вальса, танцевать она была не намерена.

— Ну, что же вы, дорогой Арлан, — несколько громче требуемого воскликнула Беатрис. — Я понимаю — выбор большой — немудрено растеряться. Но осчастливьте же уже кого-нибудь! Да вот хотя бы мадемуазель Фонтане! Что же ей, бедняжке, весь вечер стоять одной?

Я гневно сжала кулаки — она вела себя просто неприлично, даже не понимая того, что своими словами оскорбляет не только меня, но и хозяйку дома.