Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

А Арлан, между тем, уже шел в мою сторону.

— Благодарю вас за подсказку, мадемуазель Гранвиль, — бросил он на ходу. — Но и без нее я собирался сделать ровно то же самое.

Он остановился передо мной и протянул мне руку, а я без малейших сомнений вложила в нее свою. Ну, что же, я покажу этим чопорным снобам, как умеют танцевать простые вышивальщицы!

Глава 34. Арлан Кавайон

— Надеюсь, я не поставил вас в неловкое положение, мадемуазель Фонтане? — спросил я, пока мы шли к центру танцевальной залы.

— Ничуть, ваша светлость, — откликнулась она. — Я люблю танцевать.

Она выглядела просто ослепительно. Ни одна из девушек в зале не могла сравниться с ней. Я и прежде считал ее красавицей, но бальный наряд сделал ее королевой.

И хотя в центре залы сейчас находились три пары, взоры всех присутствующих были устремлены именно на нас с Дианой. Смотрели на нас и мои родители: матушка — благосклонно, а отец — с недоумением. Он единственный из нашей семье еще не был знаком с мадемуазель Фонтане.

Оркестр постарался на славу, и выбранный дирижером для первого танца вальс был восхитительным. Я был умелым танцоров, а моя партнерша, казалось, полностью растворилась в музыке и порхала, едва касаясь туфельками паркета.

Я часто бывал на балах и танцевал на них не с десятками даже, а с сотнями девушек и женщин, но никогда прежде я не чувствовал ничего подобного. Это был сплошной восторг — ощущать руку Дианы в своей руки, видеть, как блестят ее глаза, как горит румянец на ее щеках. И как хорошо, что нынче на балах уже не принято было носить перчатки — так я мог почувствовать тепло ее рук. Мне хотелось поцеловать ее — немедленно, на глазах у всех, и только нежелание оскорбить ее удержало меня от этого шага.

Обычно к открывавшим бал хозяевам в процессе первого танца присоединялись и другие пары, но в данном случае всё было наоборот — я и не заметил, когда с танцевального паркета ушли отец с Джоан и матушка с генералом Вардеро. Мы кружились только вдвоем и мне казалось, что мы одни не только в этом зале, но и в целом мире. И так хотелось продлить этот волшебный миг, что я почувствовал разочарование, когда музыка стихла.

Я поклонился, благодаря партнершу за танец, а она, как и положено, присела в реверансе. По ее смущенному виду я понял, что она тоже только сейчас поняла, что мы танцевали одни.

Мне хотелось пригласить ее и на следующий танец, но это было бы нарушением правил приличий, а мы и без того уже привлекли к себе слишком много внимания. Поэтому я просто проводил ее до того места, где она стояла перед танцем.

— В зале довольно жарко, вы не находите? — спросил я. — Может быть, желаете прогуляться по парку?

Мне не хотелось с ней расставаться, и я готов был цепляться за любую возможность продлить наше общение. Но она покачала головой.

— Благодарю вас, ваша светлость, но я не вправе лишать остальных гостей вашего общества. Обязанности хозяина требуют, чтобы вы пригласили на следующий танец кого-то еще, и наверняка немало девушек жаждут удостоиться вашего внимания.

Она была права, и я, пусть и без большой охоты, но снова влился в круг танцующих — сначала с сестрой, а потом и еще с несколькими барышнями. Но эти танцы уже не могли доставить мне того же удовольствия, что и первый.

— Уж не влюбился ли ты, дорогой братец? — спросила меня Джоан во время танца. — Если это действительно так, то мне тебя жаль — ты выбрался для своих чувств не тот объект. Нет-нет, я тебя вполне понимаю. Эта девушка очень мила и, кажется, недурно воспитана. Но ты же знаешь нашего отца — он никогда не позволит тебе жениться на девушке не нашего круга.

Признаться, своими словами сестра заставила меня задуматься. До этого вечера я не рассматривал мое влечение к мадемуазель Фонтане через призму брака. Да, я сходил по ней с ума, я жаждал обладать ею и ради ее любви готов был многим поступиться. Но брак — это было слишком серьезно! И дело было не только в том, что мою избранницу могла не принять моя семья и то общество, в котором я вращался. Дело было и в нас самих. Одного влечения (пусть даже и настолько сильного) будет ли достаточно для того, чтобы создать семью? И не поймем ли мы через несколько месяцев или даже недель, что слишком погорячились? Помимо чувств, у мужа и жены должны быть еще какие-то точки соприкосновения — общие интересы, увлечения, темы для разговоров за завтраком.

— Если же твои намерения не настолько серьезны, как я подумала, — голос Джоан вывел меня из раздумий, — то тогда ты тем более не должен выказывать свой интерес столь явно. Это нечестно по отношению к мадемуазель Фонтане. Она не похожа на девушек, которые отдаются мужчине по расчету. Если она влюбится в тебя, то подумай, как сильно ты ранишь ее, когда вы вынуждены будете расстаться. Твое внимание к ней и так уже обходится ей боком — она уже обрела врага в лице Беатрис.

Я подумал о демарше мадемуазель Гранвиль и не смог удержаться от улыбки.

— В данном случае враг был посрамлен, разве не так?

— О, да! — рассмеялась и Джоан. — Я даже пожалела Беа — она выглядела такой разочарованной.

В перерыве между танцами со мной пожелал поговорить отец, и когда я направлялся к нему, я уже знал, о чём пойдет разговор. И не ошибся.

— Я полагал, Арлан, что на танец, открывавший бал, ты пригласишь княжну Деламар. Ты, кажется, обещал присмотреться к ее светлости, но насколько я понял, присматриваешься ты совсем к другой девушке. Меня уже просветили относительно того, кто такая мадемуазель Фонтане, и не думай, что я осуждаю тебя за этот выбор. Я никогда не был снобом, но в данном случае речь идет о союзе, который был бы крайне выгоден обеим сторонам. Мне бы не хотелось, чтобы из-за твоего внезапного увлечения мы бы рассорились с Деламарами.

— Благодарю вас, отец, за заботу о моем семейном счастье. Но не лишайте меня права хотя бы выбирать себе партнерш для танцев. А что касается княжны Деламар, то не думайте, что я намеренно ее избегаю — я разговаривал с ней накануне, и она заверила меня, что не любит танцевать и не собирается принимать приглашения ни на один из сегодняшних танцев.

— Вот как? — удивился отец. — Ну, что же, нынешние барышни уже могут позволить себе пренебречь некоторыми традициями. Но даже если и так, то я буду весьма признателен, если ты всё-таки уделишь ее светлости хоть немного внимания. Пригласи ее прогуляться по саду, предложи напиток или фрукты — она почти никого здесь не знает и, должно быть, чувствует себя одиноко.

Да, в этом он был прав — княжна была здесь гостьей, и мне следовало выполнить свои обязанности хозяина. Я оглядел зал, но ее светлости тут не увидел, вышел на балкон — там ее тоже не было. Оставался один вариант — парк. Там выступали певцы и фокусники, и там, в отличие от залы, было свежо.

Я вышел на улицу в поисках одной Дианы, но прямо возле крыльца увидел другую, и улыбка сама собой появилась у меня на лице. Поразительно, какое воздействие на меня оказывала эта девушка.

— Счастлив вас снова видеть, мадемуазель Фонтане! — мне казалось, с момента нашего расставания прошло уже слишком много времени. — Не хотите прогуляться по парку?

— Нет, ваша светлость, я как раз возвращаюсь с прогулки. Прошу вас, передайте вашим родителям и сестре благодарность за такой чудесный вечер!

— Непременно, мадемуазель! Но мне в ответ тоже хотелось бы поблагодарить вас за то удовольствие, что мне доставил танец с вами.

И прежде, чем она опомнилась от этого комплимента, я взял ее руку и прикоснулся к ней губами.

И это снова случилось! Тот самый электрический разряд, что я почувствовал и в первый раз, снова пронзил мое тело. И судя по тому, что девушка вздрогнула, это были не только мои ощущения.

Но в этот раз, помимо ощущений, меня поразило и нечто другое — вполне материальное. На пальце у девушки было тонкое медное колечко, которое было мне знакомо слишком хорошо, чтобы я мог его с чем-то перепутать!