Костёр и Саламандра. Книга третья (СИ) - Далин Максим Андреевич

— … стало возможным благодаря огромным успехам некромеханики! Здравствуйте, милая леди Карла! Новейшая некромеханическая кавалерия восхитила отважными рейдами и внезапными ударами по удалённым позициям врага, ничего не подозревавшего до самого последнего момента. Наш фронтовой корреспондент сообщает: некромеханический кавалерийский корпус, при поддержке огнём артиллерии, вместе с гренадерами её величества совершил смелый прорыв вперёд, войска освободили Чаячью Гавань и в настоящее время с боями движутся к Жемчужному Молу. Потери нашей доблестной армии невелики.

— И что, это правда? — спросила я. — Звучит здорово.

Ольгер протянул мне газету. Статья начиналась большой светокарточкой, изображавшей троих лихих фарфоровых кавалеристов в шлемах и каких-то штуковинах, похожих на кирасы, поверх шинелей. Один из них обнимал за шею игрушечную лошадку, как кавалеристы обычно обнимают живую лошадь: на череп лошади они нахлобучили венок из цветущих мальв.

Зрелище героическое, но из ряда вон выходящее.

— Если не считать обычных газетных восторженных воплей — правда, — сказал Лиэр. — Некромеханические лошадки до изумления хорошо показали себя. Откровенно говоря, я не верил в должной степени… всё-таки очень необычно… но некромеханика весьма пригодилась на поле боя. И вороны, да. Мы стараемся, чтобы некроманты работали по всему фронту. Везде, где они есть, вороны защищают живых солдат от жрунов. Изумительно эффективно. Фронтовики отмечают, что жруны стали охотиться с большой оглядкой… Но некроманты под ударом, конечно.

— У нас новое оружие, — сказал Норис. — И они наверняка будут искать методы противодействия.

— Они ищут, — кивнул Лиэр. — Из Западных Чащ пишут, что там нарвались на жрунов, изрыгающих вместо пламени ядовитый зелёный пар. Были, конечно, потери… от неожиданности больше. Сейчас таких сбивают воронами сразу, против ворон им деваться некуда, пар — не огонь. А личному составу выданы очки-консервы, потому что пар глаза разъедает, и марлевые повязки на рот и нос…

— Мы, мессир, разрабатываем маски посерьёзнее, — вставил Ольгер, отложив газету. — Из каучука, с алхимическим фильтром. На всякий случай.

— Алхимики — молодцы, — согласился Лиэр. — Но я чувствую, что ядовитыми гадами противник не ограничится. Мы готовим наступление — и у него наверняка найдутся ещё козыри… адские.

— Диверсии в тылу, — мрачно сказал Норис. — Мессир Броук в Беловодье сегодня, там был взрыв на оружейном заводе. С ним Жейнар… А у нас в городе Ален спит от случая к случаю: по крайней мере раз в неделю пытаются нагадить… простите. Мы несём потери. Последний пожар…

— Это ожидаемо, — сказал незнакомый мессир, похожий на котика. — Простите великодушно, леди рыцарь, с разрешения прекраснейшей государыни — Миль из дома Свежего Ветра, барон Солнцегорский. Так вот, ожидаемо, что они устраивают диверсии. Это, в некотором роде, нормально — их привычная тактика. Но её величество пригласила меня для того, чтобы я объяснил вам всем, мессиры и леди, а вы передали это своим подчинённым: мерзавцы не останутся безнаказанными. У нас тоже есть некоторые особые возможности.

Лиэр взглянул на него безнадёжно и печально, как взрослый на излишне восторженного ребёнка.

— Ваше ведомство, Миль, так давно не баловало добрыми вестями, что мы, окопная вошь — простите, дамы — уже и не ждём. Я слышал, в первые дни войны мы потеряли много верных людей по ту сторону границы…

— Слуги ада напали, как ад порекомендовал им, — сказал Миль. — Не слишком соблюдая условности. Объявили войну уже после её фактического начала, выслали наших дипломатов — но дипломаты не доехали до побережья… Всё это было тяжело, но сейчас военная удача потихоньку начинает поворачиваться к нам лицом. Проект «Лилия»…

— Диверсанты — мастера придумывать красивые названия для провальных операций, — хмыкнул Лиэр.

Миль огорчился, и усы у него опустились.

— Дорогой мессир маршал, вы несправедливы, — сказала Виллемина. — И напрасно не дали мессиру Милю договорить. Я осведомлена о проекте «Лилия», это по-настоящему серьёзно. Насколько я понимаю, прекраснейший мессир Миль, мы собираемся нанести первый удар в Зелёных Холмах?

Ольгер вздрогнул, будто его молния прошила.

— Мы все недооценили Лилию, — сказал Миль. — Она не намерена терять время в учебной части, а обучаться предпочитает в полевых условиях. Сегодня ночью они были в Зелёных Холмах, государыня. Мы предполагали, что это будет разведка, но получилась разведка боем.

— Ничего себе! — я аж привстала. — Мессир Миль, а они хоть что-нибудь оттуда унесли?

— Дальнейшая информация, — сказал Миль, воспрянувший духом и усами, — предназначена в основном для вас, леди-рыцарь, и для мессира Валора. Позвольте прочесть выдержки из доклада мессира Клая из дома Пёстрой Птахи — вне этих стен он теперь агент Ландыш.

— Красиво, — сказала я. — Что пишет?

Миль правильно делал: донесение от некроманта бесполезно читать простецам.

— Хм, вот, — начал Миль. — «Обращённые адмирала Олгрена проверили все зеркала на объекте. Предполагалось, что главной проблемой будет размер, но они обнаружили несколько рабочих зеркал, пригодных для перехода. Каждое зеркало было закрыто тройной розой от Приходящих в Ночи, причём знак нанесён на раму зеркала фабричным способом, а не кустарно».

— Обратите внимание, дорогие дамы, — сказал Валор, до тех пор молчавший. — Достопочтенные учёные, по-видимому, опасаются вампиров… неожиданно. Но тех, кого вы изволите называть «проектом „Лилия“», эти розы не удержат, если я верно понял красоту замысла?

— Скажу откровенно: мне непросто в этом разобраться, — признался Миль. — С вашего позволения, я лучше почитаю дальше. Мессир Ландыш — специалист, его слова вы поймёте вернее и точнее.

— Ах, продолжайте, пожалуйста, — сказала Виллемина. Она была настолько взволнована, что это чувствовалось по голосу.

— Продолжаю, — Миль перевернул лист. — «Нас проводили до самого стекла, открыли вход, но не смогли сопровождать на той стороне реальности. Как и ожидалось, защитная роза не помешала нам пройти в лабораторию. Наружный осмотр позволяет предположить, что зеркало использовалось не для связи, а для поиска: мы обнаружили на рабочем стеллаже пачку чёрных свечей и сосуд, наполненный, судя по всему, смесью раствора Белой Луны с кровью козла. В самой лаборатории было очень грязно, до такой степени, что я чувствовал что-то вроде тошноты и в голове мутилось. Думаю, тут крайне небрежно, без серьёзных мер предосторожности, общались с мелкими адскими сущностями. Стол для вскрытий и анатомические таблицы дают возможность предположить, что здесь работали с трупами, но следов неупокоенных душ я не нашёл».

— Душ там и не было, — хрипло вставил Ольгер. — А вот эти… от которых Клая тошнило… Отчаянный!

— «Пока До… э… Лилия размещала динамитные шашки, — продолжал Миль, — я собрал несколько исписанных листков и прихватил со стола папку с бумагами. Кроме того, моё внимание привлекли звёздочки и розы из тугоплавкого сплава, на которые чернокнижники Перелесья наносят знаки, удерживающие мелких демонов внутри материального тела. Я взял их в качестве образца. В это время снаружи, во дворе, послышался шум, будто кто-то поднял тревогу. Предположу, что среагировали не люди, а обитающие в лаборатории и вокруг адские существа. Мы с… Лилией дали знать сопровождающему, что работа закончена, он впустил нас за зеркало — и в последний момент Лилия не подожгла бикфордовы шнуры, а каким-то образом вызвала детонацию динамита. Взрыв получился очень мощным. Мне даже показалось, что мы ощутили толчок взрывной волны, а спустя мгновение зеркало разбилось за нами».

Только Миль закрыл рот, я тут же спросила:

— И где?!

И Ольгер тоже спросил:

— Где же?

— Что — где? — не понял Лиэр.

— Бумаги, — с лёгким удивлением и даже улыбкой в голосе сказал Валор. — Бумаги, которые наши драгоценные бойцы прихватили со стола в этом вертепе.

Миль постучал по кожаной папке, лежащей перед ним на столе: