Больница на окраине города (СИ) - Иконникова Ольга

Уже знакомый слуга открыл мне дверь и сообщил, что его хозяин, к сожалению, сейчас никого не принимает, ибо занят беседой с господином мэром.

— Значит, месье Трюшо тоже тут? — обрадовалась я. — В таком случае мне решительно необходимо поговорить с ними обоими!

Через пару минут меня провели в гостиную.

— Что-то случилось, мадемуазель? — обеспокоенно спросил доктор.

— Пока еще ничего, — я запыхалась от быстрой ходьбы и теперь с трудом могла говорить. — Но мы совсем забыли про ярмарку!

— Ярмарка? — переспросил мэр. — А что с ней не так?

— Вы должны ее отменить! Более того — вы должны запретить торговцам и крестьянам въезжать в город до тех пор, пока мы не выясним, чем больны жители деревни. Если речь идет именно о холере, то такое скопление народа может быть опасным.

Месье Трюшо выслушал меня и перевел взгляд на доктора-мага.

— Я согласен с мадемуазель Эстре, — кивнул тот. — Проводить сейчас ярмарку слишком неблагоразумно.

— Но об этом не может быть и речи! — мэр затряс головой. — Вы не представляете, о чём меня просите! Это крупнейшая ярмарка Тирелиса! На нее съезжается народ не только со всего нашего герцогства, но и из соседних провинций. За те несколько дней, что она продолжается, в городскую казну поступает четверть годовых доходов. Да и отменить ярмарку в то время, как мы пока и сами не уверены, что речь идет о холере, невозможно! К тому же многие торговцы уже прибыли в город.

Вздох сорвался с моих губ. Возможно, кто-то еще из торговцев проезжал через ту же деревушку, куда уехал Вилар, а если так, то зараза уже может быть в Тирелисе.

Глава 32

Ближе к вечеру я зашла в комнату, в которой мы разместили на карантин торговца, но не заметила у него каких-либо признаков холеры. Быть может, мы ошиблись, и жители деревни просто чем-то отравились? Ох, как мне хотелось бы, чтобы всё оказалось именно так.

— Вы просто обязаны отпустить меня на ярмарку! — возмущенно заявил он. — Если я не продам свой товар, я понесу большие убытки, а я не могу себе этого позволить, мадемуазель! Так что сразу предупреждаю вас, что завтра утром, хотите вы того или нет, я отправлюсь на рыночную площадь.

Да, на богатого человека он было не похож. И я понимала, сколь важным было для него участие в ярмарке. Но ничего поделать с этим не могла.

— Если вы так поступите, сударь, то наш мэр конфискует весь ваш товар, а вас посадит в тюрьму.

Я не была уверена, что у мэра были такие полномочия, но мои слова возымели действие, и наш пациент от гнева перешел к отчаянию.

— Дома меня ждут жена и маленькие дети, мадемуазель! И если я не заработаю на ярмарке хоть что-то, они будут сидеть голодными.

— Я попробую договориться с господином мэром о какой-нибудь компенсации для вас, — вздохнула я. — Но обещать ничего не могу.

Ярмарку так и не отменили. Месье Трюшо даже не захотел поговорить об этом с герцогом. И даже доктор Деламот в итоге с ним согласился. Впрочем, я понимала, что даже если бы мэр и поступил так, как я советовала, это всё равно могло не дать результата. В город уже приехало слишком много народа — я ощутила это, когда возвращалась от доктора-мага в больницу. Даже те улицы, которые всегда бывали почти пустыми и спокойными, сейчас оказались многолюдными и шумными.

А на Рыночной площади уже стояли десятки рядов торговых прилавков. И если месье Трюшо не соврал, и ярмарка действительно имела для Тирелиса такое значение, то завтра в городе соберется половина герцогства.

Вилар не вернулся даже к ночи, и мадам Бернар сходила с ума от беспокойства.

— Но они и не должны были вернуться так рано, — я изо всех сил пыталась ее успокоить. — Только для того, чтобы добраться до места назначения, им потребовались полдня. А доктор еще должен осмотреть больных. И если среди них есть тяжелые, ему, возможно, придется задержаться там на несколько дней. Но я надеюсь, ваш супруг останется на ночлег где-нибудь за пределами деревни, а сам месье Вилар будет соблюдать все необходимые меры предосторожности.

Но она всё равно так сильно волновалась, что на следующий день отказалась идти на Рыночную площадь, хотя прежде ждала эту ярмарку, как и остальные жители Тирелиса.

— Ярмарка будет идти еще два дня, мадемуазель, — ответила она, когда я пригласила ее прогуляться. — Когда Климент вернется, мы с ним сходим туда вместе.

Впрочем, я была даже рада, что она решила остаться дома. Среди толпы на Рыночной площади могли оказаться и другие люди, которые, как и наш запертый в палате торговец, проезжали через ту же деревню. Но именно поэтому на ярмарку должна была пойти я.

Я пройдусь по рядам и посмотрю, не будет ли там людей с подозрительными симптомами.

— Будьте осторожны, мадемуазель! — напутствовала меня Жаклин, когда я отправилась на Рыночную площадь.

О, да, я взяла с собой и смоченную в травяном настое маску, и нюхательную соль с сильным запахом. Хотя ходить в маске по рядам я не могла себе позволить — это могло напугать народ и вызвать ненужную панику. Но я смочила настоем и свой носовой платок и время от времени подносила его к лицу. А на руках у меня были перчатки.

Ярмарки я любила еще с детства. Мы с бабушкой часто часами ходили по шумным рядам, пытаясь отыскать среди разнообразного товара то, что было нужно именно нам. И иногда отыскивали подлинные жемчужины — старинные книги, ценность которых никто не понимал, или привезенные из заморских стран специи, придававшие блюдам удивительный вкус.

И сейчас я была рада снова оказаться в этой праздничной суете. Хотя на этой прогулке я не искала ни специи, ни наряды, ни сладости. Я искала возможных больных.

Но проведя на Рыночной площади не меньше двух часов, я не увидела никого, кто был бы похож на заболевшего холерой человека. А мой желудок недвусмысленно намекал на то, что он не отказался бы от чего-нибудь вкусного.

А поскольку я как раз стояла неподалеку от прилавка со сладостями, то выбор был очевиден, и я купила посыпанный сахарной пудрой пирожок с вишней. Ох, какой восхитительный был у него вкус! Тесто так и таяло на губах!

— Вы только поглядите, Понс, какие красивые пироги тут продают! — услышала я за своей спиной тонкий детский голосок, показавшийся мне знакомым. — Вы не могли бы купить мне один из них?

Я обернулась. Сына герцога Лавальера я видела только раз, но сразу узнала его. На нем была красивая, но отнюдь не роскошная одежда, и среди этой разношерстной толпы он почти не выделялся. Должно быть, его светлость не хотел привлекать к своему сыну внимание.

Но как мог он вообще позволить ребенку сюда прийти? Ведь он же знал о той опасности, что нависла над городом! Я задохнулась от возмущения. Как можно быть столь беспечным?

Мальчик, почувствовав мой взгляд, посмотрел в мою сторону. И улыбка сразу же появилась на его тонких губах.

— Добрый день, мадемуазель! — воскликнул он, на удивление тоже меня узнав. — Рад вас снова видеть!

— И я рада, ваше…

Но он не дал мне договорить:

— Нет-нет, мадемуазель, зовите меня просто Аленом. Папа отпустил меня сюда только с условием, что никто не будет знать, кто я такой.

Сопровождавший мальчика мужчина, в котором я признала кучера его светлости, поклонился мне.

— А где же ваш отец, Ален? Он тоже на площади?

Но граф Крозье покачал головой:

— Нет, мадемуазель. Дело в том, что мадемуазель Рошен не любит ярмарки. Она говорит, что они могут нравиться только простолюдинам, — в голосе его звучит неприкрытое разочарование. — А вот я их как раз люблю! И я так ждал эту ярмарку, что папа не смог мне отказать! Мы с Понсом уже покатались на карусели. А вы еще не катались, мадемуазель? Ох, это очень весело! Но, к сожалению, у меня закружилась голова.

Он и в самом деле был очень бледен. И я подумала, что мне нужно будет поговорить с Валлен-Деламотом, чтобы он осмотрел мальчика повнимательней. Будь это ребенок из простой семьи, я решила бы, что всё дело в плохом питании. Но поверить в то, что сын герцога мог голодать, было решительно невозможно.