Больница на окраине города (СИ) - Иконникова Ольга

Теперь мы ели пироги уже вдвоем (Понс, как я ни пыталась его уговорить, от лакомства отказался), и наши губы были белыми от сахарной пудры. Ярко светло солнце, и на площади было тепло. И я почти забыла о том, ради чего сюда пришли, когда неподалеку от нас вдруг раздался крик:

— Помогите! Помогите!

Мы бросились туда. Толпа чуть расступилась, и в центре импровизированного круга я увидела стоявшего на четвереньках человека, которого тяжело рвало.

— Пить! — хрипло попросил он в перерыве между рвотными позывами.

— Я врач! — крикнула я и обратилась к толпе: — Отступите на несколько шагов!

Мужчина попытался подняться с колен, но не смог. Я быстро надела маску и склонилась к нему.

Бледная кожа со странным пепельным оттенком, запавшие глазные яблоки, темные круги вокруг глаз, чуть посиневшие уши, губы и нос.

Это была холера!

Глава 33

— Месье Понс, — я посмотрела на кучера его светлости, — немедленно уводите господина Алена с площади!

Я судорожно пыталась понять, что мне следует делать. Стоит мне только сказать про холеру, как на ярмарке начнется паника. На площади собралось несколько тысяч людей, и если все одновременно кинутся прочь, начнется такая давка, что кого-нибудь непременно затопчут.

А ведь мне нужно найти еще тех людей, кто приехал в город с этим мужчиной. Они тоже наверняка заражены. Как, возможно, и все, с кем они общались.

От свалившейся на меня ответственности мне стало не по себе. Захотелось, чтобы на площади оказался кто-то, кто сумел бы принять правильное решение.

Но я тут же строго отругала себя за малодушие. Я же хотела, чтобы меня воспринимали настоящим врачом. Так вот, пожалуйста, действуй как врач, а не как барышня из пансиона благородных девиц.

— Этот месье отравился! — громко крикнула я с любопытством взиравшей на меня толпе. — Мне нужно знать, что он сегодня ел! Это может кто-то сказать?

— Пропустите! Да пропустите же!

Народ расступился, и я увидела паренька лет шестнадцати с такой же посеревшей (ох, нет!) кожей.

— Я его брат, мадемуазель! И могу вас заверить, что сегодня он вовсе ничего не ел.

Да что же он про это так громко-то?

— Значит, он отравился еще вчера! — я пыталась говорить спокойно.

Ах, как же досадно, что месье Бернара нет в городе! Ведь этих братьев нужно как-то доставить в больницу.

— Ты хочешь заработать медную монетку? — спросила я у вихрастого мальчишки, что стоял впереди. — Сбегай до дома доктора Валлен-Деламота и скажи ему, чтобы он срочно пришел сюда! Он живет на Яблоневой улице!

Дважды повторять не пришлось, и мальчишка тут же растворился в толпе.

Да, Деламот не имеет права лечить этих людей. Но он может дать мне свой экипаж и сумеет разыскать мэра и герцога, чтобы принять то решение, которое следовало принять еще вчера. Ярмарка должна быть закрыта.

Если болезнь начнет распространяться, мы не сумеем ее остановить. В Тирелисе всего четыре доктора и одна больница. И из этих четверых один уже вышел на пенсию, а другой может лечить только магически одаренных людей.

— Позвольте я отведу его на постоялый двор, где мы остановились, — обратился ко мне брат больного.

Но я покачала головой. Нет, он должен поехать в больницу. А вслух сказала другое:

— Где этот постоялый двор?

— На самой окраине, мадемуазель! Но не беспокойтесь, я сумею дотащить дотуда брата.

Народ, не обнаружив тут ничего интересного, потихоньку расходился. К счастью, никому и в голову не пришло приблизиться к нам троим. Так что, когда мальчишка привел доктора Деламота, чужих ушей рядом уже не было. Я вручила ему медную монету, и он понесся в сторону лотка с леденцами.

Деламот всё понял без слов. Больной всё так же сидел на земле, тяжело дыша.

— Откуда вы прибыли, месье? — обратился к нему доктор-маг.

— Из Аспариса, — ответил младший брат. — Мадемуазель сказала, что Тьери отравился, но это странно. Вчера вечером мы ели только пшенную кашу с луком. А сегодня он вовсе отказался от завтрака. Сказал, что хочет только пить.

Мы с Деламотом переглянулись, и он кивнул, одобряя мою версию про отравление.

— Вы приехали вдвоем?

— Да, сударь! И я хочу сказать, что у нас нет денег, чтобы заплатить за услуги доктора, так что позвольте нам вернуться на постоялый двор. Уверен, что когда мой брат отдохнет…

— Вашему брату нужна помощь врача! — заявил Деламот. — А возможно, и вам тоже. Поэтому сейчас вы поедете с нами в больницу. Но не беспокойтесь, вам не нужно будет за это платить.

— Нет-нет, сударь! — парнишка выглядел испуганным. — Мы еще почти ничего не купили. А в двух лавках мы попросили отложить тот товар, что присмотрели, и до вечера нам нужно за ним вернуться.

Я не знала, где находился этот Аспарис, но это был уже второй населенный пункт, где были больные с холерой. А со сколькими людьми на постоялом дворе и на ярмарке успел пообщаться Тьери?

— Вы вернетесь за товаром. Но чуть позже. Вы же не хотите, чтобы вашему брату стало хуже? А именно так и случится, если вы не послушаетесь нас. Так что помогите вашему брату дойти до экипажа, что стоит вон там, у крыльца галантерейного магазина!

И доктор направился туда первым, на ходу достав из кармана марлевую маску. Когда Тьери и его брат разместились на сиденье, Деламот тихо сказал мне:

— Вам придется поехать с ними одной, мадемуазель! Будет лучше, если вы сядете на козлы к кучеру. Но в самое ближайшее время я тоже приеду в больницу. Только сначала отыщу месье Трюшо и зайду к доктору Руже — его помощь не будет лишней.

— Что с моим братом, госпожа? — с тревогой спросил меня парнишка, когда экипаж покатил по улицам в сторону больницы. — Вы же сказали, что он всего лишь отравился. Если так, то ему достаточно будет дать рвотного корня. Мы могли бы купить его в лавке травницы, что находится рядом с постоялым двором.

— Как тебя зовут?

— Тео, мадемуазель!

— Это не отравление, Тео! — я, наконец, надела маску и обернулась к нему. — Нам с доктором Деламотом кажется, что это холера.

Теперь он смотрел на меня с ужасом. Но мне показалось, что само название заболевания ни о чём ему не говорило. Впечатление на него произвела именно моя маска.

И я посчитала нужным пояснить:

— Это очень опасное заболевание, и чем скорее твой брат получит помощь, тем будет лучше.

Когда мы въехали во двор больницы, я увидела и там и наш экипаж. Вилар вернулся!

А через минуту и сам он показался на крыльце. И безо всяких слов я поняла, что обнаружил он в деревне, куда направился два дня назад. А он увидел маску на моем лице и побледнел.

— Мадам Бернар, нам потребуется еще одна комната! — сказала я выскочившей на улицу Жаклин.

Мы не могли поместить Тьери, у которого уже были явные признаки болезни, к торговцу, который всего лишь отбывал карантин.

— Нужно поставить в известность господина мэра! — сказал Вилар дрожащим голосом. — Видели бы вы, мадемуазель, что творится в той деревне, откуда мы только что прибыли! Увы, но мне не было никакого смысла там оставаться. Я велел старосте перегородить въезд в деревню и повесить на кол красную тряпку. И пить больше воды и макового отвара. Что еще я мог сделать?

Я увидела, как месье Бернар вынул из нашего экипажа тот самый мешочек с солью, что они брали с собой.

— А соль? — охнула я. — Вы не сказали им про соль?

Вилар поморщился:

— Сейчас не время для ваших сомнительных экспериментов, мадемуазель! Займитесь больными! А я отправлюсь к месье Трюшо.

Глава 34

Но ехать к месье Трюшо моему коллеге не потребовалось. Потому что мэр сам приехал к нам в больницу. И не только он, но и Деламот, Руже и даже герцог Лавальер. Все были встревожены и пока плохо понимали, что нам следует делать.

— Если народ узнает о холере, в городе начнется паника, — сказал Трюшо, и я заметила, что он содрогнулся.