Соблазн (СИ) - Виннер Лера

— Она так и не узнала, кто ты?

— Нет, я ей сказал. За год до ее смерти. Как ни странно, она меня не прогнала.

Если уж я просила правды, мне предстояло выслушать ее до конца, и собравшись с духом, я задала следующий вопрос:

— Что ты имел в виду, когда сказал «проклясть род»?

— То, что она нас прокляла, — ладонь Бруно легла на мою щеку, и я все же подняла глаза. — Она так и не смогла стать матерью, и того же пожелала всем Кернам. Не иметь детей, не продолжить род. Я хотел попытаться исправить хоть что-то, искупить его вину.

— Но она отказалась отменить свою волю?

Губы Бруно сжались так сильно, что я почти задохнулась в очередной раз.

— Я так и не смог ее об этом попросить. Надеялся, что она предложит сама, потом стало слишком поздно. В целом, ни меня, ни Удо это особенно не беспокоило — что нужно молодому мужчине больше, чем гарантия того, что его похождения не будут иметь последствий?

Шутка вышла не самой удачной, но я все равно улыбнулась, а пальцы Бруно на моем затылке вдруг сжались сильнее.

— Так было, пока Удо не женился в первый раз. Долг герцога перед родом — оставить наследника. Анна умерла вскоре после того, как узнала о своей беременности. Без видимых и потаенных причин. То же самое случилось с Одеттой Лэйн. Удо не пил их кровь, не питался их молодостью, как болтают в народе. Большей части девиц, пропавших, по слухам, после визита в его спальню, попросту не существовало. Как, впрочем, и той, кто могла бы сделать его отцом.

Он был очень внимателен и серьезен, а его рука на моей щеке — такой горячей, что я накрыла ее похолодевшими пальцами.

— А я?

Непонятно чему улыбнувшись, Бруно погладил меня ребром большого пальца.

— А тебя он видел во сне. Мы оба видели. Красивая дочка апрекаря и потомственной ведьмы, способная зачать и родить ребенка от герцога Керна.

Он продолжал гладить, а я приоткрыла губы, чтобы проще было отдышаться и продолжать смотреть ему в глаза.

— От герцога?..

— От любого из нас. Признаться, я не думал, что, похоронив двух жен, Удо на такое решится, но он уехал на два месяца. А потом вернулся с тобой. Разыскав тебя, он сделал все, чтобы дела твоей семьи пошли неважно, и ты была заинтересована в браке. Поэтому я взял с него слово, что ты узнаешь только лучшую его сторону. Он даже искренне старался это слово сдержать, но получилось как получилось. Ты оказалась умной девочкой и сделала все, чтобы беременность не наступала. А потом и вовсе сбежала в лес.

— Значит, так он меня нашел… Пришел к тебе, потому что больше мне было негде спрятаться… — на фоне всего остального это казалось сущей безделицей, но говорить об этом было проще, чем об остальном.

— Я поставил тебе хорошую защиту. Из-за нее ты плутала по лесу до тех пор, пока не пришла прямо ко мне. Мне оставалось только тебя встретить. Удо понял, когда потерял тебя из виду.

Он наклонился и вдруг коснулся губами кончика моего носа.

— Ты в самом деле была ему очень нужна. Думаю, со временем он научился уважать тебя, но делал это очень по-своему.

Волна чудовищного холода поднялась по спине, и я снова сжала руку Бруно.

Нового герцога Керна, если быть точной.

Молчание становилось глухим и тягучим — он не торопил меня, а я изо всех сил старалась оформить в слова хотя бы одну из десятков крутящихся в голове мыслей.

— Что мы будем делать теперь?

В конце концов, только это прямо сейчас и было важно.

Бруно хмыкнул и притянул меня ближе, вынуждая прижаться к своему плечу.

— Мы — ничего. А вот ты на рассвете отправишь гонцов с теми письмами, которые, я надеюсь, написала. Потом возьмешь парадную шпагу мужа, ту, что инкрустирована агатами, и организуешь торжественное и красивое прощание с герцогом Удо.

Его план полностью совпадал с моими собственными мыслями, но теперь, помимо них, было слишком много всего другого.

— А ты?

Вывернувшись из его объятий, я снова заглянула Бруно в лицо, и едва не содрогнулась от того, как сильно он сейчас был похож на своего брата.

Только глаза не голубые, а серые. Темные, жуткие, но почему-то совсем не страшные.

— Ты хочешь знать, смогу ли я спать спокойно, зная, что он скитается где-то совсем один со своей виной, вынужденный отказаться от имени и скрывать свое мастерство, чтобы ненароком себя не выдать?

О да, это было именно то, что я больше всего желала знать!

И он сформулировал это лучше, чем я сама смогла бы.

От ответа Бруно сейчас зависело так много, что я ждала его, не думая больше ни о чем на свете.

К его чести, он не заставил меня ждать слишком долго.

— Он согласился взять деньги. Надеюсь, ему не хватит сумасбродства отдать их первому же встречному бродяге. Эти земли ему действительно придется покинуть, слишком многие здесь знают его в лицо.

Это было ни «да», ни «нет», и настолько в духе самого Удо, что, забыв о том, что мгновением ранее прирастала к полу от страха, я обняла его за шею.

— И как далеко ты сможешь следить за ним?

Бруно снова улыбнулся только уголками губ, но я чувствовала, что он испытал не меньшее облегчение, чем я сама.

— Дальше, чем он думает. В конце концов, старший из нас двоих я.

Глава 15

Дом лесника оказался пуст.

Убедившись, что Бруно крепко спит, я сразу же распорядилась оседлать коня и приехала на рассвете, но Удо там уже не было.

Стоя на той самой шкуре, само существование которой продолжало вгонять меня в краску, я не просто чувствовала, а почти видела, как они сидели здесь у огня, как пили вино, как Удо замахнулся в порыве бешенства и получил ответный удар. Как они спорили, и Бруно настаивал на том, чтобы он взял собственные же деньги.

Как они разъехались в разные стороны, когда пришла пора.

Бруно вернулся домой ко мне, а Удо…

Куда отправился он, я не могла даже предполагать.

Даже одному из них хватило бы сил и умения замести следы так надежно, что невозможно стало бы обнаружить даже их тени.

На что они были способны вдвоем…

Возвращаясь в замок, я сожалела только о том, что так и не сумела догадаться. Потратила силы на то, чтобы разыскать Вильгельма и поехала к нему, в то время как нужно было просто вернуться сюда, и…

Я сама не знала, что потом.

Мое появление могло стать для Удо настоящим унижением.

Понимая так много, Бруно почему-то не позвал меня с собой, не отправил весточку с предложением приехать, значит для этого были серьезные причины.

Мне оставалось только смириться, и, к счастью ли, или к сожалению, похороны лучше чем что бы то ни было мне в этом помогли.

Прощание с герцогом Удо Керном и правда было красивым. Организуя его, я старалась так, как никогда, ни для кого и ни в чем прежде. Принимая соболезнования, большая часть которых была откровенной фальшивкой, я безупречно держала лицо, представляя себе, насколько сам Удо был бы доволен.

После потянулись похожие друг на друга и одинаково скучные дни.

Большая часть гостей задержалась в замке на неделю.

Бруно в его новом статусе, о котором было объявлено на третий день после погребения пустого гроба и шпаги, нужно было заводить приличествующие его положению знакомства и устанавливать связи.

Все время он проводил в кабинете или гостиной, безукоризненно выдерживая свой экзамен на то, чтобы считаться законным герцогом Керном.

Свои же обязанности я видела в том, чтобы проводить время в уединении и лишний раз не попадаться никому на глаза, чтобы ненароком не выйти из образа печальной и кроткой, смиренно ожидающей решения своей судьбы вдовы.

В свойственной ему манере Бруно, не посоветовавшись со мной, решил иначе.

Став полноправным хозяином этого замка и этих земель, он продолжал держаться как почтительный и смущенный сложившейся ситуацией не меньше моего гость. По всем неизбежно возникающим вопросам он обращался ко мне, как к хозяйке более законной, чем был он сам, и постепенно люди привыкали к этому.