Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

— Теперь меняемся. У тебя две минуты! — командор выдернул меня из кресла и одной рукой перехватил штурвал, чтобы сделать вираж и снова зайти на цель.

Маголёт качнуло, но мне уже было всё равно. Я кинулась к Мервелу и едва успела. Он потерял столько крови, а все мышцы задеревенели. Яд уже действовал! Рухнула на колени и принялась рисовать заживляющее заклинание. Влила столько магии, что она заискрила. Крен увеличился, но на этот раз я удержала равновесие и завершила дело. Запаяла крупный сосуд и напитала Мервела силой жизни.

— Меняемся!

Кинулась к штурвалу, и Блайнер буквально впечатал меня в кресло одной рукой, держа штурвал другой.

— Есть! — перехватила я.

Спустя секунду раздался новый хлопок и Блайнер скомандовал:

— Забирай левее! Ещё!

Мы кружили, пока наконец не попали точно в цель — внутрь одной из трёх нор на плацу. Бомба провалилась под землю, а затем бабахнула так, что вверх фонтаном брызнули осколки камней и звенящей дробью прошлись по дну фюзеляжа.

— Штурвал на себя! Забирай выше и завершай виток. Пройди над норой, что у главного входа!

Руки двигались сами. Я вся дрожала от напряжения, но выполняла приказы Блайнера и старалась не думать о Мервеле. Он продержится! Осталось совсем немного…

Чудовища расползались по части, с высоты было видно, насколько они быстрее и крупнее людей. Площадка у главного входа походила на месиво. Трупы убитых тварей перемешались с телами погибших бойцов, в ровной глади брусчатки зияли воронки взрывов, а штаб смотрел на это пустыми глазницами окон.

— Вот так! — победно воскликнул командор, когда ещё одна бомба влетела точно в нору и разворотила её изнутри.

Вокруг плаца на бреющем кружил другой маголёт, он поливал монстров жидким огнём, и я с ужасом подумала, что даже если кто-то из раненых там, внизу, оставался жив, то теперь… Подавилась этой мыслью, и к горлу подступил кислый комок.

— Меняемся снова!

Я уже едва соображала от потрясения, покорно отдала штурвал и метнулась к Мервелу.

— Ну же, хороший мой… — прошептала я.

Как трудно оказалось справиться с его ранами одной лишь силой — без зажимов, с настолько грязными руками, что за лечением обязательно последует сепсис. Меня тошнило от необходимости делать это именно так, но я продолжала накладывать одно заклинание за другим. Сепсис — проблема другого дня!

Пульс Мервела стал настолько слабым, что едва ощущался. Но он ещё был. Как и редкое, надсадное дыхание.

— Держись, только держись, — молила я, топя его в силе. — Мы перебьём всех тварей и дотянем тебя до медблока. Только держись!

— Меняемся! — приказал Блайнер.

С каждой сменой у меня в душе что-то надрывалось. Я понимала, что командор пытается остановить прорыв, понимала, что внизу гибнут люди, но душу раздирало на части от необходимости оставлять пациента.

Мы зашли на ещё один виток, когда Блайнер крикнул:

— Мервел ещё дышит. Делай круг шире! Бери ближе к Разлому, я вижу ещё одну нору там.

— Я не знаю, где Разлом, — рыдая, прокричала я.

— Севернее!

— Я не понимаю, где север! — всхлипнула я и до боли сжала штурвал.

— Слева! Мы спиной к солнцу!

— Ясно… — прошептала я и выровняла маголёт.

Он оказался неожиданно кротким и послушным, и я испытала бесконечную благодарность за то, что он не валится на землю. Хотя командор наверняка успел бы перехватить управление. Или нет?

Сквозь слёзы заметила нарыв на теле земли и повела маголёт к нему. Твари оттуда ещё только полезли, и первый удар пришёлся по здоровенному кантраду, что едва успел отползти от раскрытого зева норы. Вторую бомбу Блайнер положил точно внутрь, и сдетонировало так, что земля потрескалась на сотню шагов вокруг.

Ни других тварей, ни нор видно не было.

— Меняемся, — отобрал он у меня штурвал.

Весь пол был залит кровью. Пахло смертью.

Я неловко заскользила и едва не упала на лейтенанта. Разве бывает так много крови? Положила руки на побледневшую кожу и замерла.

Поздно.

Слишком поздно.

Яд проник везде, и сердце Мервела остановилось.

Я попробовала влить в него силу жизни, но бесполезно. Ощущение, будто я пыталась оживить куклу.

В этот момент меня накрыло мощнейшим откатом. Губы задрожали, из груди вырывались рыдания, а в ушах нарастал гул. Хотелось выть от боли и обиды.

— Меняемся! — раздался властный голос командора, и я с трудом смогла подняться на ноги.

Весь подол напитался кровью и потяжелел, тело стало словно чужим.

— Заложи вираж вокруг штаба! — приказал командор, и я слегка накренила штурвал.

Маголёт мягко урчал чужой силой.

Мы сделали ещё семь витков, добивая пирующих тварей. В воздухе кружил десяток стальных птиц, и они атаковали цели не только рядом с частью, но и где-то далеко в лесу.

Солар поднимался всё выше и всё безжалостнее высвечивал последствия боя внизу.

Как только к нам присоединилась другая эскадрилья, Блайнер вернулся к креслу пилота.

— Подвинься вперёд, — хрипло приказал он, и когда я повиновалась, скользнул на сиденье позади меня. Его большие ладони легли поверх моих перепачканных кровью и грязью рук. — Не отпускай. Я покажу тебе, как сажать биплан.

— Зачем? — оцепенело прошептала я.

— Учись управлять бипланом, Аделина, — тихо ответил Блайнер. — Если твари выбрались из Разлома, то спасение от них теперь есть только в воздухе.

Двадцать шестое эбреля. Утро

Адель

Щекой я ощущала размеренное дыхание Блайнера, спиной — твёрдость его тела, кожей — исходящий от него жар. Почему-то это успокаивало, несмотря ни на что. Пока его руки управляли моими, показывая, как сажать маголёт, я немо и покорно запоминала последовательность действий. Он объяснял каждый этап, а я изо всех сил пыталась сосредоточиться на этом и не впадать в истерику.

Не время. Не сейчас. Я уже не смогу помочь Мервелу, но внизу сотни раненых, и я должна быть сильной ради них!

Когда шасси коснулись взлётно-посадочной полосы, весь биплан тряхнуло, и он покатился вперёд на скорости, которая казалась куда выше прежней, хотя это было не так.

— Не оставляй торможение на конец полосы, — проговорил Блайнер, показывая, что делать.

Наконец маголёт замер, и всё замерло вместе с ним. На мгновение в кабине настала мёртвая тишина, и показалось, будто за пределами фюзеляжа ничего больше нет. Только мрачная, необитаемая пустота.

Мы молчали, и я была не в силах даже пошевелиться, только слёзы так и катились по лицу.

— Смерть Мервела — на мне. Это моё решение и мой приказ. На тот момент я счёл, что важнее пресечь атаку и подорвать норы, чем спасать одну жизнь. На земле оставались сотни людей, беззащитных перед тварями. Мне очень жаль, Аделина, но иногда так бывает. Мы сделали всё, что могли.

Я шумно сглотнула.

— И как теперь с этим жить?

— Верить, что решение было верным, и пить снотворное перед сном.

Повернувшись к Блайнеру, посмотрела на жёсткую линию его профиля, словно отлитого из стали, и почувствовала, как внутри что-то рвётся и распадается на части.

— Там наверняка есть раненые. Нужен целитель, — глухо проговорила я.

— Идём.

Командор молча помог мне вылезти из кресла, а затем вывел наружу.

Тело Мервела уже начало остывать, и я понимала, что даже жрец не сможет вернуть его к жизни. Понимала, но не хотела в это верить. Никогда ещё не теряла пациента, и мне было мучительно больно осознавать, что я… не справилась… не сумела… не спасла…

Блайнер не позволил задержаться и потащил к штабу, заставив перейти с шага на бег.

— Не смотри по сторонам, — резко приказал он.

Но отдельные картинки всё равно запечатлелись в памяти навсегда, чтобы снова и снова приходить в ночных кошмарах. Раздробленные панцири монстров и рядом с ними — обгоревшие и покрытые грязью фрагменты тел, опознать которые порой можно было лишь по обуви или кускам одежды. Или наоборот — неожиданно чистое, застывшее лицо, смотрящее в бесконечность. Знакомое лицо…