Жрец Хаоса. Книга II (СИ) - Борзых М.

Время близилось к вечеру, и его дочь уже должна была разобраться с Угаровой. В голове Игната Сергеевича проносились тревожные мысли.

«На кровь старой карги должны были среагировать ловушки», — думал он, сжимая в руках бокал. Охранный контур завода и карьеров был настроен на такую ситуацию, и просто так отдавать детище дочери они не собирались. Он прекрасно знал, что сделает Анна, она заранее поставила его в известность о своих планах.

Стоило при перенастройке контуров запитать их на кровь Елизаветы Ольгердовны, как сработали бы так называемые детонаторы самоподрывов, словно во время прорыва скверны. Это ещё раз подпортило бы репутацию княгини, а сами Светловы остались бы ни при чём. Защитные контуры они устанавливали давным-давно и точно знали, на что те сработают. Переоборудовать карьеры они не планировали, когда-то это было сделано для защиты от захвата активов родами тёмной фракции. После того как Светловы практически рейдерским налётом захватили карьеры и завод у бывших хозяев, они создали такую ловушку, собираясь в случае необходимости использовать тактику выжженной земли.

Однако телефон молчал, и Игнат Сергеевич продолжал терпеливо ждать. Как только дочь доберётся до деревеньки с небольшим портом, тогда и следовало ожидать звонка. Наконец, пронзительная трель телефонного аппарата нарушила тишину кабинета, вызвав лёгкую улыбку на лице Игната Сергеевича. Сняв трубку, он приготовился слушать отчёт дочери, но вместо него услышал яростный поток русского мата, перемежающийся с рыком княгини Угаровой:

— Ты что, козлина старая, совсем охренел? Даже дочку не пожалел? Тварь! Ты что творишь, урод⁈

Оправившись от первого шока, патриарх рода Светловых едва не заискрил от ярости в своём кресле. Его глаза полыхнули гневом, а пальцы сжались в кулаки так, что стакан разлетелся осколками стекла по всему кабинету.

— Княгиня, ещё одно слово, и у нас начнётся родовая война, — прорычал Светлов, —несмотря на все требования императрицы!

— Родовая война⁈ — продолжала орать сумасшедшая старуха. — Какая, к чёрту, родовая война⁈ Ты нахрена образцы скверны притащил в Карелию⁈ Ещё бы в Кремль принёс! Совсем от ненависти свихнулся⁈

— Какие образцы? — обомлел Игнат Сергеевич, чувствуя, как холодеет в груди.

— Те самые! У меня здесь тварь приползла на завод, и теперь придётся дочь твою на карантине оставить, потому что буквально полчаса назад она на этом же заводе находилась. Пришлось отзвониться в Петрозаводск, в столицу, в гильдию магов, и под карантин половину Карелии упаковать! А ты, млять, дочку даже не пожалел⁈ Ты чем думал⁈ Аньке ещё жить и жить! — княгиня рвала и метала, выплёскивая всю злость от происходящего. — Не хотел отдавать завод⁈ Всё понимаю, но так-то зачем?

У Светлова нервно подрагивала щека от происходящего. Такого не могло быть. Такой провокации род точно не устраивал, это факт. Уж чего-чего, а подобного даже Анна со злости за Павлика учинить не решилась бы. Да и не было у них образцов этой дряни мерзкой.

— Лиза, клянусь всеми богами старыми и новыми, живыми и мёртвыми, не мы это! Не мы! Клянусь тебе кровью и магией!

Клятва была опасной, однако Светлов был абсолютно уверен, что такого сделать они не могли, хотя бы по той причине, что Анна не стала бы рисковать собой. Да и не было у них в роду человека, способного один на один бороться со скверной. Раньше, в былые годы, сам Игнат Сергеевич мог бы, но это было до того, как они запечатали один из могильников его силой, вместо жизни. Именно поэтому ему пришлось прогнуться под Орден, поскольку патриарх, лишившийся архимажеского статуса и упавший едва ли не ниже планки магистра, не мог рассчитывать на то, что с ним будут на равных считаться остальные роды. Пришлось усиливаться за счёт Ордена.

— Ну, смотри, старый идиот, если узнаю, что ты, собственными руками удавлю! — княгиня бросила трубку, а сам Светлов нажал кнопку тревоги для созыва гвардии рода. Так или иначе, завод — это их бывшее предприятие, и им появление заражённого на территории ещё аукнется.

Заражённого на месте сожгли. Судя по тому, что на это потребовалось едва ли не полчаса, княгиня сделала какие-то свои выводы и тут же рванула с несвойственной ей прытью обратно в заводскую управу к телефонному аппарату.

Я следил, как княгиня осуществляет короткие звонки, трубка телефонного аппарата в её руках практически дымилась. Первый же звонок она сделала в столицу, в гильдию магов, и звучал он коротко:

— Карелия. Рыбрека. Воскресение. Один случай заражения скверной. Давность — до недели. Уничтожен контакт второй очереди.

Следующий звонок так же был в столицу, и, судя по тому, что княгиня числилась в отставке, но имела военный чин, звонила она как раз-таки в Министерство обороны. Туда же она повторила идентичную информацию. Там приняли и обещали до полуночи выставить заградительные отряды и сбросить припасы. Уточнили, на какое количество людей рассчитать. Пришлось дёргать Громова, потому что точного количества рабочих мы не знали.

Оказалось, что на данный момент на заводе собралось порядка ста человек: выходило в среднем по дюжине рабочих на карьер и плюс ещё около четырёх десятков на самом заводе. К этому количеству прибавили нашу троицу и Светлову. Её теперь отпускать тоже нельзя было. Всё это огласив, Елизавета Ольгердовна запросила не только питание, но и средства гигиены, лекарскую алхимию и соответствующие защитные артефакты для установки внутреннего контура. Пока же пообещала, что внутренний защитный контур временно обеспечат собственными силами, а именно химерами.

Там восприняли ситуацию вполне адекватно и обещали к полуночи все устроить, передав всё с воздуха.

А вот следующий звонок стал для меня сюрпризом. Княгиня без раздумий набрала патриарха рода Светловых. То, как они с ним пообщались, выдавало весьма интересные взаимоотношения между бабушкой и Игнатом Сергеевичем. Также в трубку я услышал, как Светлов поклялся, что это не их рук дело, и, честно говоря, я и сам думал, что вряд ли бы они опустились до подобной низости. И хоть я ещё в целом слабо понимал, что такого страшного в заражении скверной, что все так перепугались, однако же, судя по реакции бабушки, ничего хорошего оно не несло.

Посему, одним краем сознания с помощью чуткого слуха горга я подслушивал, о чём Елизавета Ольгердовна ругается со Светловым, другой частью сознания я пытался отслеживать информацию, поступающую от химер по дублирующему каналу. Пока ничего интересного не было, однако же я не просто тренировал связь.

Резервный дублирующий канал связи со мной княгиня сделала сразу же, как только сообщили о заражении, и первым заданием мне было дано обнаружить в лесу Анну Игнатовну и взять в кольцо, чтобы бабушка затем на Ваське смогла вернуть беглянку обратно. Присутствуя на заводе последние пару дней, Светлова также могла попасть под воздействие скверны либо же заразиться от носителя. Инкубационный период, как говорила сама княгиня, у болезни достаточно быстрый, то есть от сорока восьми часов до семидесяти двух. Соответственно, так или иначе, вскоре мы должны были понять, заразился ли ещё кто-то из рабочих или нет. На всё про всё у нас было не более трёх суток.

Светлову я обнаружил достаточно быстро, однако же не стал сразу требовать от химер брать её в кольцо, чтобы, не дай боги, разобиженная Анна Игнатовна по ним не шмальнула чем-нибудь магическим. Дама, она, конечно, с понятиями чести, однако же могла быть несколько взвинчена происходящим, а подставлять бабушкиных химер не было никакого желания.

За время поиска Светловой, Елизавета Ольгердовна завершила разговор с Игнатом Сергеевичем и принялась за моё просвещение:

— Нашёл Аньку?

— Нашёл, — коротко сообщил я и попросил химер передать мыслеобраз бабушке. — Ведут её в сторону Рыбреки.

— Это хорошо, что она ещё туда добраться не успела, — пробормотала княгиня. — Хотя всё равно и в Рыбреке тоже всё под карантин возьмут, слишком велика опасность. Сейчас коротко ввожу тебя в курс дела, чтоб знал, чем заниматься, а сама за ней. Тебя, боюсь, она не послушает. Судя по тому, как она отреагировала на известие про дуэль, скорее всего, ты её сыночка слегка потрепал, поэтому поеду сама разбираться.