Двойник короля 17 (СИ) - Скабер Артемий

Глава 6

Я напрягся всем телом. Мышцы сами затвердели, словно каменные. Инстинкт самосохранения вопил об опасности.

«Мляха муха!» — промелькнуло в голове.

Мозг работал на пределе, анализировал ситуацию молниеносно. Источник светился внутри меня, пульсировал, готовый к бою.

Рух — тварь опасная, почти неубиваемая. В прошлый раз я был готов к сражению с таким противником. Но сейчас?

Время замедлилось… Заларак? Нет, энергии маловато для его активации. Потратился на тварей до этого, да ещё на их перемещение. Монстры — Лахтина, перевёртыши? Оставлю на крайний случай. Нейтральная энергия? Не уверен, что она чем-то поможет против духа. Что ещё?.. Слизь затылочника? Нет, она же как-то пробудилась. Тогда Зло! Несколько капель. Я видел, как духи рвали его на капище. Может, и тут схлестнутся, а мне нужно будет только добить кого-то.

Все эти варианты пронеслись в голове за долю секунды, пальцы непроизвольно сжались. Магия против руха не особо поможет. Вспомнил, как сражался с Тороповым и Рязановым. Хреново…

Краем глаза заметил Жаслана. Монгол начал какие-то песнопения — тихие, гортанные звуки слетали с его губ. Шаманские заклинания? Похоже на то. Но, судя по тому, что девке хоть бы хны, они не сильно помогают.

Значит, будем действовать методом тыка, подбирая то, что успокоит эту тварь навсегда.

Источник внутри бурлил, как кипящий котёл. Свет от руха продолжал идти волнами. Золотые лучи пронизывали воздух, делая его густым, почти осязаемым. Они скользили по земле, словно щупальца неведомого существа, ищущие жертву.

И тут я заметил странность. Совершенно неожиданную. Моя кожа — та самая кожа степного ползуна, слитая с телом после битвы с Топоровым, — просто впитывала энергию этого света. Не всю, какую-то часть. Золотые нити словно втягивались в поры, исчезая бесследно. Кожа при этом едва заметно мерцала, как будто под ней пробегали электрические разряды.

«Нам бы сейчас штаны и что-то для шеи и головы из этой кожи! — закричало внутри меня. — Какой шанс усилить и защитить всё тело. Больше такого не будет!»

А ещё… Почувствовал движение внутри пространственного кольца. Тот каменный диск, чем стал Рязанов, светился и пульсировал в такт движениям девушки-руха. Отметины на артефакте вспыхивали одна за другой, создавая сложный узор. Связь между рухом и предметом была очевидной — они резонировали, словно части единого целого, разделённые пространством, но связанные невидимой нитью.

А потом начали светиться два моих паучка. Синеватое сияние окутало их маленькие тельца. Они дрожали, шевелили лапками, словно в возбуждении или страхе.

Мысленно отдал приказ: «Атака. Морозная паутина». Паучки отреагировали мгновенно. Подняли свои крошечные лапки, напряглись всем телом, и изо рта каждого вырвались две сверкающие нити. Морозная паутина рассекла воздух с едва слышным свистом. Голубоватые, почти белые нити переливались на свету.

Паутина обвилась вокруг монголки, сковывая движения. Каждое прикосновение нитей к коже вызывало шипение и оставляло морозный след. Девушка вскрикнула от неожиданности или боли. Лёд сковал её руки, ноги, туловище, заключив в сверкающий кокон.

Алтантуяа дёрнулась, пытаясь вырваться. Её глаза расширились, она что-то прокричала на своём языке — проклятие или заклинание, не разобрал. Но это не помогло: паутина продолжала обвивать тело, как живое существо, сжимая всё сильнее.

Пульсация света от руха усилилась. Воздух загустел ещё больше, стало трудно дышать. Золотое сияние превратилось в ослепительную вспышку, заставившую меня на мгновение зажмуриться.

А потом… Всё потухло, исчезло, словно кто-то щёлкнул выключателем. Наступила тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием присутствующих.

Монголка рухнула на землю, как марионетка с обрезанными нитями. Её тело бессильно растянулось на пыльной земле. Паутина ещё держалась, поблёскивая в лунном свете. И ничего. Никакого движения, никакого сопротивления. Просто тело, придавленное магической паутиной.

«Какого?..» — поднял бровь, не скрывая удивление.

Жаслан рядом облегчённо вздохнул и упал на землю. Его плечи расслабились, он опустил руки, прекратив свои песнопения. На лице появилась слабая улыбка — не торжествующая, скорее, усталая, с оттенком удовлетворения от хорошо выполненной работы.

Я продолжал ждать, внутренне напряжённый, как натянутая струна. Мой опыт подсказывал: после такой… чего-то там должно быть продолжение. Не может же это быть конец? Не просто же так она посвятилась и померла? Таких подарков враги мне ещё не делали.

Сосредоточил внимание на источнике, готовый в любой момент выплеснуть яд или лёд. Пальцы слегка подрагивали от напряжения.

— Серьёзно? — спросил сам себя.

Девушка не шевелилась и не подавала признаков жизни. С осторожностью приблизился к ней. Каждый шаг — медленный, расчётливый, никаких резких движений. Одной рукой готов был метнуть иглу, другой — создать ледяной щит.

Жаслан кое-как поднялся на ноги, шатался, будто пьяный. Я автоматически протянул ладонь, придержал его за плечо, не давая упасть. Ткань одежды под пальцами была влажной от пота.

— Не получилось… — улыбнулся он криво, обнажив зубы в гримасе, больше похожей на оскал.

— Объясни! — жёстко сказал, глядя ему прямо в глаза. Голос звучал холодно, с металлическими нотками. Это была не просьба, а приказ.

Жаслан выпрямился, опираясь на моё плечо. Лицо его было бледным, с испариной на лбу, а глаза лихорадочно блестели.

— Она дочь шамана, сама шаман, — начал мужик, тяжело дыша между фразами. — Бужир приказал её отцу — Алагу — выгнать всех тварей из деревни. Он это сделал.

Монгол остановился, переводя дыхание. Я терпеливо ждал продолжения, не сводя глаз с лежащей девушки. Она не шевелилась, а мой мозг отказывался поверить в то, что это конец.

— Но деревня не стала жить лучше, — продолжил Жаслан, — потому что Бужир собирал много налогов.

— Ух ты, — выдавил из себя. — Вот только это не то, о чём я спросил.

Накатило лёгкое разочарование, даже хомяк активизировался. Ещё один потерянный шаман, и я ничего не получил от руха. Он просто… погас?

— Тогда Бужир обвинил в проблеме Алага, — Жаслан говорил всё увереннее, — жители поселения не заступились за него. Шамана выгнали из деревни вместе с дочерью. Охотники убили его, и вот Алтантуяа пришла мстить! Деревня заплатила свою цену за предательство.

Классическая история мести — старая как мир. Аристократы, предательство, смерть близкого, жажда возмездия, и в результате — целая деревня мёртвых. Жестоко? Да. Справедливо? Не мне судить.

— Очень интересно, — кивнул, принимая информацию. — Но как это связано с тем, что ты и Бат сюда рвались? На что вы рассчитывали?

Вопрос был острый, как лезвие ножа. Монгол поморщился, словно от физической боли. Опустил глаза, избегая прямого взгляда.

— Сухе попросил успокоить девушку и сказать ей, чтобы она ехала в поселение. Но Алтантуяа не слушала, — голос Жаслана стал тише, в нём слышалось раскаяние. — Потом призвала дух отца, и тогда мы уже всё…

Монгол замолчал, оставив фразу незаконченной. Не нужно быть гением, чтобы понять. Они уже ничего не могли сделать, ситуация вышла из-под контроля.

— А потом решила стать рухом и уничтожить все деревни под родом Бажира. Но ты её остановил, — в его голосе слышалось что-то новое. Благодарность?

Достал из пространственного кольца несколько зелий. Моя внутренняя «жаба» скрипела зубами, что я снова делюсь своим с монголами. Пришлось приструнить хомяка. Кинул пару флаконов Жаслану.

— Тебе и Бату, — сказал коротко.

Монгол ловко поймал бутыльки, кивнул с благодарностью.

А сам я подошёл к девушке. Теперь, когда опасность миновала, можно лучше рассмотреть её.

Молодая, лет двадцати на вид. Длинные чёрные волосы, заплетённые в косы, сейчас были растрёпаны от борьбы. Острые скулы, раскосые глаза — типичная монголка, но с каким-то особым, диким очарованием.