Двойник короля 17 (СИ) - Скабер Артемий

Направились к перевёртышу, пора проверить, как она там. Паучки следовали за мной. Когда мы подошли, увидел, что всё в порядке. Убрал монстров в пространственное кольцо.

Изольда пришла в себя. Её глаза сразу нашли меня — цепкий, оценивающий взгляд перевёртыша, привыкшего к опасностям. Она выглядела потрёпанной, но держалась прямо, с достоинством.

— Что случилось? И почему ты уже с новой девушкой? — спросила женщина, осматривая меня с ног до головы.

В её тоне слышалось неподдельное любопытство вперемешку с лёгкой ревностью. Глаза оценивали ситуацию, мгновенно подмечая все детали — связанную монголку, моё спокойное лицо, отсутствие явных повреждений.

— Она шаман, потеряла силу. Я хочу с ней поговорить, — ответил коротко, не вдаваясь в подробности. — Ты за неё отвечаешь.

Изольда кивнула, не задавая лишних вопросов. Ценное качество для подчинённого — понимать с полуслова. Взгляд женщины скользнул к пленнице, оценивая, прикидывая. В глазах перевёртыша мелькнула искра интереса — она тоже почуяла ценность этой добычи.

В этот момент вернулись монголы. Бат, Жаслан и остальные слезли с лошадей. Первым подошёл Бат, протянул руку — жёсткую, мозолистую ладонь воина. Он крепко пожал мою, глядя прямо в глаза. Затем второй, третий, и так все, кто остались в живых в нашей группе. Церемония получилась молчаливой, но выразительной. Каждое рукопожатие — признание равного, союзника, товарища по оружию.

— Спасибо тебе… Русский! — хмыкнул Жаслан, последним пожимая мою руку. В его голосе слышалось искреннее уважение. — Ты добил братьев, не дал им стать неупокоенными призраками, освободил их души, и они уйдут. Хорошая смерть и похороны.

Я лишь пожал плечами.

— Чужак соблюдает наши традиции и заботится о воинах, — хмыкнул Жаслан, оглядывая соплеменников. — Похоже, теперь я всё видел в этом мире. Не грех и умереть.

Заметил, что Изольда наблюдает за этой сценой и улыбается. В её глазах промелькнула… гордость? За меня? Необычное ощущение.

Забрались на лошадей, и наш отряд, уменьшившийся после битвы, тронулся в путь. Я держался рядом с Изольдой, не выпуская из виду пленницу. Алтантуяа молчала, лишь изредка поднимая голову, чтобы бросить на меня взгляд, полный ненависти.

Стоило удалиться от деревни на несколько километров, как заметил столб дыма, поднимающийся к небу. Посмотрел на Изольду в немом вопросе.

— Это место с призраками… будет, — ответила сухо перевёртыш, уловив мой взгляд. — Так они хоронят тех, кто умер неправильно, в надежде, что погибшие смогут уйти. Ещё таким образом показывают остальным, что это место нужно объезжать.

— А как же лошади? — уточнил я.

— Они тоже часть этой земли, деревни, людей. Кони уйдут вместе с ними, а ещё могут стать тварями, поэтому лучше избавиться.

Практично… В который раз немного удивляют поступки степных. Всё переплетено: верования, суровый образ жизни.

Мы продолжили путь. Солнце медленно ползло по небу, отсчитывая часы монотонного движения. Пыль забивалась в нос, скрипела на зубах, кожа стягивалась от жары и сухого ветра. Глаза слезились от яркого света и мелких песчинок, носящихся в воздухе.

Следующая остановка у нас — какой-то небольшой городок. Главные владения рода Бужира, как я понял. Нужно продать оставшихся лошадей, забрать деньги и потом вернуть в поселение, откуда были монголы из группы. Сухе раздаст деньги семьям, которые потеряли близких. Кто-то лишился мужа, сына или брата, да и конь дорого стоит. Почему-то по их поверьям нельзя просто вернуть скотину обратно, плохой знак. Она потеряла хозяина и теперь должна найти нового в другом месте.

Пока мы ехали, мысли всё время возвращались к рухам. Почему они были у нас в стране? Зачем именно в армии? Сосулькин говорил, что люди меняются после того, как их отравят. Даже если предположить, что есть где-то мир духов — а теперь я точно знаю, что есть — зачем им возвращаться в мир людей? Рязанов и Топоров действовали заодно — это очевидно. У них был план, цель. Но какая?

Рух есть в Монголии, в серой зоне Джунгарии. А у нас в империи? И если да, то кто? Генералы? Князья? Сам император? От одной мысли по спине пробежал холодок. Как будто мир постоянно менялся и становился всё более детальнее, шире, и в нём больше взаимосвязей, которые на первый взгляд не видны.

Но что-то мне подсказывало, что рухи собираются вместе, координируют действия. Это не просто случайные вселения духов в тела, а организованная сила, с целями и стратегией. И, кажется, я уже встал у них на пути, сам того не желая.

Тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Сейчас важнее сосредоточиться на насущных проблемах, а их хватает с избытком.

Мы приблизились к городу. Издалека он выглядел внушительно: высокие деревянные стены, укреплённые глиной и камнем, сторожевые башни по углам, большие ворота с резными узорами. Над стенами поднимались крыши домов — остроконечные, покрытые чем-то тёмным, возможно, дёгтем или смолой для защиты от дождя.

Перед воротами выстроилась небольшая очередь — несколько повозок с товарами, группы путешественников, одинокие всадники. Стража проверяла каждого входящего, но делала это формально, без особого рвения.

Жаслан подъехал ближе, перекинулся парой фраз с охранниками. Те окинули нас подозрительными взглядами, особенно меня и Изольду — чужаков, явно непохожих на местных. Один из стражников подошёл, разглядывая нас с нескрываемым любопытством. Я выдержал его взгляд спокойно, без вызова, но и не опуская глаз. Показал, что не боюсь, хоть и не ищу конфликта.

После короткого разговора нас пропустили. Уменьшенной командой въехали в город. Узкие улочки, вымощенные крупными камнями, петляли между домами. Запахи ударили в нос: пряные специи, дым от очагов, конский навоз, кожевенные мастерские, свежий хлеб — всё вперемешку, создавая уникальный аромат населённого пункта.

Люди смотрели на нас с любопытством, особенно на меня — высокого русского среди низкорослых монголов. Некоторые женщины шептались, прикрывая рты ладонями, дети показывали пальцами, мужчины хмурились, оценивающе глядя на мой местный наряд. Словно цирк приехал.

Остановились. Жаслан с Батом что-то передали другим членам отряда. Те удивились, подняли брови в немом вопросе, но быстро кивнули, приняв к сведению полученную информацию.

Мы же двинулись дальше, вглубь города. Как я понял, нам разрешили остановиться на каком-то постоялом дворе. Вероятно, Жаслан имеет здесь определённый вес, раз смог так быстро всё организовать.

Город оказался больше, чем представлялось снаружи. За парадными улицами, где располагались лавки торговцев и мастерские ремесленников, начинались жилые кварталы. Дома стояли плотно, стена к стене, образуя запутанный лабиринт проходов и тупиков.

Наконец, мы прибыли к постоялому двору. Двухэтажное здание из тёмного дерева выглядело добротно и основательно. Перед входом — небольшой внутренний двор с коновязью и колодцем. Пара слуг сновали туда-сюда, занимаясь своими делами.

Мы оставили лошадей. Алтантуяа всё ещё была связана, но я решил снять её с седла. Она едва стояла на ногах, пришлось поддерживать девушку за локоть.

— Не дёргайся, — шепнул ей на ухо, крепко сжимая плечо. — Иначе будет хуже.

Изольда перевела мои слова. Девушка не ответила, лишь бросила на меня испепеляющий взгляд.

Зашли внутрь. Монгольская таверна оказалась удивительно похожей на наши, русские. Тот же полумрак, те же деревянные столы и скамьи, та же стойка с бочонками. Только вместо водки здесь подавали кумыс и какую-то местную брагу, а в воздухе витал другой набор запахов — острых специй, жареного мяса с какими-то травами, кислого молока.

Монголы поговорили c хозяином — коренастым мужчиной с длинными усами и цепким взглядом. Он оглядел нас, задержав взгляд на мне и девушках, но ничего не сказал. Лишь кивнул и что-то буркнул в ответ.

Всем нам выделили комнаты. Мне с Изольдой и новой спутницей одну — видимо, считалось, что девушки принадлежат мне и разделять нас не стоит.