Спрячу вас! (СИ) - Солнечная Тина

Губы дракона коснулись моего виска, щёки, скользнули к шее. Поцелуи — резкие, настойчивые, требовательные. Там, где он касался, кожа вспыхивала, будто его губы оставляли огненные следы. Он целовал меня, шептал что-то нечленораздельное, и от этого у меня дрожали колени.

Руки его будто не знали покоя: одна держала меня за затылок, пальцы скользнули в волосы, вторая обвила талию, прижимая так, что между нами не осталось воздуха. Я знала, что должна остановить, оттолкнуть, сказать, что это неправильно. Но не сделала ничего.

Я закрыла глаза и приняла его горячую, безумную ласку. Моё сердце колотилось так сильно, что я была уверена — он его слышит. Его поцелуи на моей шее заставили меня запрокинуть голову, открываясь ещё больше, и он только сильнее прижался ко мне.

Внутри всё смешалось — страх, волнение, сладкий жар, от которого невозможно было спрятаться. И я, вместо того чтобы оттолкнуть его, обняла его за плечи, позволив себе слабость — ответить не словами, а дрожью в теле.

Его губы скользнули ниже, к ложбинке между моими грудями, и дыхание обожгло кожу так, что я сама непроизвольно выгнулась навстречу. Его руки оказались под тканью, обняли крепко за бедра, накрывая тонкие трусики жадными пальцами, так, что я зажмурилась от нахлынувшего жара. Пальцы сжали меня, удержали, и от этого по телу пробежала горячая дрожь.

— Хочу, чтобы ты думала только обо мне, — прорычал он у самой кожи. — Чтобы даже в мыслях не искала его ласки.

Поцелуи становились всё более откровенными, настойчивыми, и мне казалось, что я теряю почву под ногами. Он почти приподнял меня, прижимая к стене так, будто хотел забрать себе всю.

— Макс, остановись, — голос Неша прозвучал резче, чем обычно. Я вздрогнула, осознав, что он всё это время был рядом. — Она девственница, что ты творишь?

Дракон обернулся через плечо, не отпуская меня. Его глаза горели тьмой, дыхание было сбивчивым.

— Я же не кретин, — процедил он. — Не собираюсь брать её у стены. Но дать ей почувствовать вкус желания… немного удовольствия — что в этом такого?

Он снова склонился к моей шее, оставив жгучий поцелуй, и прошептал:

— Малышка только моя…

Неш подошёл ближе, и в его голосе было стальное спокойствие:

— Оставь ее в покое.

— Либо присоединяйся, либо проваливай и не строй тут праведника.

На мгновение воздух между ними наэлектризовался. Макс зарычал, но медленно отстранился, не убирая руки до последнего. Его взгляд был тёмным, опасным — и обещающим, что на этом он останавливаться не собирается.

Его губы снова накрыли мои — настойчиво, жадно, будто он хотел выжечь во мне память обо всех остальных. Мир сжался до этого прикосновения, до жара его тела, до рук, что держали меня так крепко, будто боялись отпустить. Я застонала в его губы, и он лишь сильнее прижал меня к себе, словно подтверждая: ты моя.

Он оторвался, тяжело дыша, провёл большим пальцем по моей нижней губе и, резко повернув голову к Нешу, процедил:

— Уходи. И не мозоль глаза.

Но Неш не ушел. Наоборот — шагнул ближе, его взгляд был спокойным, но твёрдым, и в этом спокойствии была сила. Видно было, что он принимает какое-то решение. Мой мозг отказывался здраво мыслить и анализировать, полностью отдавшись ощущениям.

Я вдруг сама потянулась к нему. Не знаю, зачем. Не знаю, как. Просто его глаза манили, обещали защиту от бурной стихии дракона. И когда наши губы встретились, это было совсем иначе: мягко, медленно, сдержанно — как глубокий вздох, в котором растворялась моя тревога.

Он целовал осторожно, почти благоговейно, и я поймала себя на том, что отвечаю так же — нежно, чувственно, будто каждый миг этого поцелуя был подарком.

Позади раздалось довольное, хрипловатое хмыканье. Я вздрогнула и тут же ощутила, как меня окружает ещё одно присутствие. Дракон опустился передо мной на колени, его глаза сверкали в полутьме, а на губах играла дерзкая, опасная улыбка.

— Вот так, малышка… — прорычал он, обводя взглядом нас обоих. — Уже гораздо лучше.

Я всё ещё чувствовала вкус Неша на губах, когда дракон двинулся. Его горячее дыхание коснулось моих коленей, и я резко втянула воздух. Макс откинул подол моего платья и, не сводя с меня взгляда, скользнул губами по коже ноги. Сначала легко, как дразнящее прикосновение, а потом настойчивее — выше, всё выше.

— Макс… — прошептала я, не зная, то ли остановить, то ли позволить.

Он хрипло усмехнулся и обнял мои бёдра, удерживая так, что отступать было некуда. Его поцелуи поднимались всё выше, оставляя за собой огненные следы.

Я невольно вцепилась пальцами в плечи Неша, и он лишь крепче обнял меня, позволив спрятать лицо у него на груди. Его ладонь скользнула по моей спине успокаивающе, но дыхание у него тоже сбилось.

— Думай обо мне, малышка, — шепнул Макс, прижимая губы к внутренней стороне моего бедра. — Только обо мне.

Я задрожала. Казалось, я разрываюсь между двумя силами: нежной, надёжной тьмой Неша и хищной, обжигающей страстью дракона.

Губы Неша снова накрыли мои — медленно, глубоко, так, будто он хотел вытянуть из меня последние сомнения и подарить взамен только тёплую тьму. Его поцелуй был осторожным и жадным одновременно, и я утонула в нём, забыв дышать.

А в это время Макс скользнул ещё ниже. Его горячее дыхание обжигало кожу, и я задохнулась от ожидания. Он дразняще коснулся губами края белья… а потом, не спуская с меня взгляда, впился зубами в тонкую ткань и медленно потянул вниз. Я замерла, сердце в горле — это было слишком откровенно, слишком… но внутри всё сжалось в сладком огне.

Ткань скользнула по ногам, и я непроизвольно крепче вцепилась в плечи Неша, отвечая на его поцелуй с отчаянной жадностью. Он только сильнее прижал меня к себе, позволив почувствовать его силу и… защиту.

А Макс, обнажив меня перед ними обоими, выдохнул низко, гортанно, и поцеловал так близко к самому сокровенному местечку, что у меня подкосились ноги.

— Вы с ума сошли… — прошептала я, не зная, то ли протестовать, то ли умолять продолжать.

Но мужчины будто не слышали.

Губы Неша снова прижались к моим, горячие, требовательные, будто он хотел вырвать из меня каждый вздох. Его поцелуй был слишком яркий и чувственный, слишком жадно-желанный — я дрожала и отвечала, забывая, что мне совершенно не положено так себя вести.

А ниже… Макс. Его руки удерживали мои бёдра так крепко, что я не могла пошевелиться, и от этого становилось ещё жарче. Он был нежен и жесток одновременно — дразнил, пока у меня не сбивалось дыхание.

Я вскинулась от нового толчка жара, потому что в тот же миг Неш впивался в мои верхние губы, а дракон — в нижние. Оба одновременно, оба настойчиво. От этой невозможной двойственности у меня закружилась голова, и я едва не вскрикнула, не сдержав удовольствия внутри.

Секунда — и я поняла: меня разрывает пополам, но именно в этой безумной точке слияния я жива по-настоящему.

— Сора… — выдохнул кто-то из них, но я уже не различала, чей голос дрожал у моих губ.

Губы Неша не отпускали меня, он пил мой стон так жадно, будто это было самое сладкое вино. Его ладони держали меня за лицо, заставляя смотреть только на него, утопать только в его поцелуях.

А внизу Макс выдохнул хрипло, низко, и слова его пробрались в меня сильнее, чем любая ласка:

— Такая вкусная, малышка… — и язык его продолжил путь, заставляя меня выгибаться и терять связь с реальностью.

Оба они не остановились. Неш вбирал в себя мои губы и дыхание, его поцелуи становились всё глубже, темнее, требовательнее. Макс же, неумолимый, продолжал доводить меня до предела, и каждый его жадный, откровенный штрих отзывался дрожью по всему телу.

Я цеплялась за обоих. Мир сузился до этих двоих, до их губ, рук и голоса, и мне казалось, что я горю, и они горят вместе со мной.

Я уже тонула, дыхание сбивалось, тело дрожало в их руках. Ещё чуть-чуть — и я сорвусь в бездну, где не будет ни света, ни тьмы, только они двое.

— Хочешь узнать, какая она вкусная? — хриплый голос Макса пробился сквозь туман удовольствия.