Ученица Волхва (СИ) - Тарасов Иван

Финист тяжело вздохнул и подумал, что должок волхву он отдал и больше в края ни крылом. Накинув на девушку и себя темный плащ и нехотя пошел за ней по темным улицам Вологды. Арина уверенными шагами устремилась вперед, быстро оставив кром далеко позади. Вскоре она свернула на тропу, шедшую вдоль небольшой реки Шограш.

Тропа вилась меж топких низин, где туман стелился как дым от невидимых костров. Арина шла впереди, сжимая в руке оберег Макоши — три сплетенных кольца из березовой коры. Финист, превратившийся в сокола, кружил над головой, высматривая опасность.

— Ты уверена, что это не его игра? — голос гонца прозвучал прямо в сознании, как шелест крыльев.

— Если Чернобог хочет связать меня с князем, пусть попробует, — Арина шагнула на мост, доски скрипели под ногами. — Но я не оставлю юнца в цепях.

Дом с воронами возник внезапно, будто вырастал из тумана. Янтарные глаза птиц горели в предрассветной мгле, следя за каждым движением. У ворот стояли два воина в кольчугах, лица скрыты шлемами с волчьими мордами.

— Не люди, — прошептала Арина, чувствуя ледяное дыхание магии. — Мертвецы на привязи.

Финист, снова человек, достал кинжал с клинком из полированной бронзы

— Отвлекай.

Арина вышла на открытое пространство, подняв оберег. Сила Макоши хлынула из земли, окутав ее светом, похожим на лунные лучи. Воины зарычали, бросившись к ней, но Финист уже был за их спинами. Его кинжал вонзился в щель между шлемом и кольчугой первого стража. Пепел вырвался из доспехов, оседая черным снегом.

Второй воин ударил Арину древком копья, но она поймала удар, обернув энергию в вихрь света. Охранник рассыпался, словно глина под дождем. От тел охранников остались только странные медальоны из позеленевшей меди. На них было нечто вроде головы козла вписанной в пентаграмму.

— Ты такие видел раньше, — спросила она было Финиста.

— Потом. Лестница в погреб! — крикнул Финист, распахивая железную дверь.

В подземелье пахло кровью и полынью. Арина спустилась по шатким ступеням, ее оберег освещал каменную клеть. Иван Васильевич сидел на полу, руки в кандалах. Его камзол был изорван, но взгляд…

— Вы… из сна? — князь поднялся, цепи звякнули.

Арина коснулась замка и хотела было использовать волховскую силу, но Финист со вздохом отодвинул ее и достав маленьких комочек из травы немного пожевал ее и приладил в замок. Замок треснул и распался на куски.

— Идем, княже.

Иван выпрямился, пытаясь сохранить достоинство, но дрожь в руках выдавала страх.

— Кто вы?

— Нас судьба послала, — ответила Арина, встречая его взгляд.

Время замерло. Сила Макоши в груди Арины забилась в такт сердцу Ивана. Его глаза, серые как грозовое небо, отражали не страх, а… узнавание. Будто он видел ее во множестве снов, которые не смел признать даже себе.

— Мы должны идти, — Финист спустился вниз, но замолчал, увидев их лица.

— Вы… — Иван шагнул к Арине, протянув руку, но остановился в сантиметре от ее пальцев. — Я видел вас. На смотринах, которых еще не было.

Ледяной ветер внезапно ворвался в подземелье. На стене проступили трещины, складываясь в рогатую тень.

«Начало…»

Голос Чернобога растворился в воздухе, но Арина поняла — эта встреча была лишь первым ходом в игре, которую затеял древний бог. Игра, где ее сердце и судьба Руси стали ставками.

Финист раздраженно хмыкнул, разворачиваясь к выходу:

— Если закончили обмениться взглядами, пора бежать.

Иван, все еще не отрываясь от Арины, кивнул. Его пальцы дрогнули, почти коснувшись ее руки, но шагнул к лестнице первым — как и подобает князю.

Арина последовала, зная, что отныне их дороги сплетены. И где-то в глубине леса, старый бог смеялся, полируя клыки о камень судьбы.

…

Терем Михаила Юрьевича Захарьина-Романова возвышался над Вологдой, как страж, облитый золотом заката. Стрельцы метались по двору, а на крыльце опекун князя, седой и суровый, разрывался меж гневом и облегчением, увидев Ивана.

— Государь! — Захарьин бросился вниз, едва не споткнувшись о полы кафтана. — Где ты пропадал? Вся Вологда на ушах!

— В гостях у тьмы, Михаил Юрьевич, — Иван хмыкнул, кивнув на Арину и Финиста. — Эти двое вырвали меня из лап… чего-то, что даже вы не смогли бы вообразить.

Опекун окинул спасителей подозрительным взглядом. Финист, не дожидаясь вопроса, низко поклонился с едва уловимой насмешкой:

— Финист, слуга древнего рода. Правда, не знатного — предком моим был тот самый Финист Ясный Сокол из бабушкиных сказок.

— Шутник, — буркнул Захарьин, но князь поднял руку, требуя тишины.

— А ты? — Иван повернулся к Арине, и его голос смягчился. — Чье благородство скрывается под дорожным платьем?

Арина покраснела, стиснув край платка. Сила Макоши горела в груди, но сейчас она чувствовала себя девочкой, впервые представшей перед двором.

— Арина Андреевна Сухонская, — выдохнула она. — Дочь Андрея Ивановича Сухонского, сподвижника вашего батюшки…

— Сухонский? — Захарьин нахмурился. — Тот, что умер в опале?

— Он не предавал Василия Ивановича! — Арина вспыхнула, забыв о смущении. — Его отравили, как… как вашу матушку, государь.

Тишина повисла тяжелым пологом. Иван побледнел, сжав кулаки.

— Княгиню Елену Глинскую тоже нашли синей, с пеной у губ, — прошептал он. — Говорили — «сердечная немощь»…

Финист, прислонившись к столбу, резко прервал паузу:

— Отрава — любимая сказка бояр. Аринина родня не лучше — дядюшка Василий Сухонский упек ее в монастырь, чтобы урвать кусок удела.

— Но вы сбежали, — Иван шагнул ближе, и в его глазах загорелся огонь, знакомый Арине по видениям. — Зачем идти к «дальним родственникам», если можно вернуть свое?

— Ваше величество… — Захарьин попытался вмешаться, но князь резко обернулся:

— Михаил Юрьевич, вели приготовить покои для гостей. И разузнай о делах Сухонских.

Когда опекун, ворча, удалился, Иван опустил голос:

— Ваш отец служил честно. Если его оклеветали — правда всплывет. А те, кто смеет вредить крови Рюриковичей… — Он не договорил, но Арина поняла: юный государь уже видел в ней союзницу.

— Государь, еще одно, — добавила Арина, — на телах сторожей твоих нашли вот такие медальоны. Что значит они не ведают, а сами тела их словно сухая глина рассыпались.

И в руку юного Великого Князя легли два странных медальона из позеленевшей меди с головой козла вписанных в звезду.

Финист, наблюдавший за ними, усмехнулся:

— Ну что, Аринушка, похоже, твой дядюшка скоро узнает, что не стоит злить волхвов… и князей.

Ночью, глядя из окна терема на спящую Вологду, Арина ловила шепот ветра — будто Чернобог смеялся в темноте. Но теперь она знала: ее судьба вплелась в иную игру. Игру, где тени прошлого и коварство родни станут лишь первыми врагами на пути к правде.

— Михаил Юрьевич, разбирайся тут. Жду через три недели отчет в Москве. Я же реками в Москву иду. Арину и Финиста с собой забираю.

Стоит ли удивляться тому, что всю дорогу попутные ветра стояли и подгоняли корабли юного государя. Кто мог бы сказать, что сам искупитель помогал ему и это и правда был бог, но не тот.

Через три недели в московском Кремле…

…

Терем Михаила Юрьевича Захарьина-Романова возвышался над Москвой, как страж, облитый золотом заката. Стрельцы метались по двору, а на крыльце опекун князя, седой и суровый, разрывался меж гневом и облегчением, увидев Ивана.

— Государь! — Захарьин бросился вниз, едва не споткнувшись о полы кафтана. — Где ты пропадал? Вся Вологда на ушах!

— В гостях у тьмы, Михаил Юрьевич, — Иван хмыкнул, кивнув на Арину и Финиста. — Эти двое вырвали меня из лап… чего-то, что даже вы не смогли бы вообразить.

Опекун окинул спасителей подозрительным взглядом. Финист, не дожидаясь вопроса, низко поклонился с едва уловимой насмешкой:

— Финист, слуга древнего рода. Правда, не знатного — предком моим был тот самый Финист Ясный Сокол из бабушкиных сказок.