Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Ворон сделал круг над головой хозяина, затем издал громкий, скрипучий крик и лес неожиданно отозвался похожими криками. И вот, несколько секунд спустя, небо запестрело темными росчерками – это летели на призыв другие вороны – подопечные аллесианца. Послав птиц вперед, искать пропажу, Михал отправился через лес. Уже оказавшись на тракте ему повезло поймать попутную телегу, направлявшуюся в столицу. Ведь именно туда и подалась темная магичка. С ее стороны это было разумно. Всегда проще всего затеряться в людном городе.

Сидя на телеге среди соломы и клеток с курами, аллесианец позволил себе расслабиться и закрыл глаза, наслаждаясь минутами покоя. Он точно знал, что вороны найдут девушку. А значит, ему останется лишь забрать ее и вернуть в обитель. Хотя, как Михал говорил, прежде следует разобраться. Что-то с этой приорессой было не так. И это что-то настораживало брата ордена аллесианцев. А значит, он не напрасно взялся за это дело, которое непременно доведет до конца, выяснив истину.

***

— Будет забавно, если окажется, что мы зря проторчали под театром, а нападения и не будет, — проговорил Серьга, покосившись на часы, светившиеся на городской башне, расположенной неподалеку от здания театра. Уже давно над городом опустилась ночь и проснулись магические фонари, осветившие улицы. В окнах театра горел свет. Иногда доносилась музыка и чье-то пение. Кутаясь в плащ, Харитон не сводил взгляда от ряда экипажей, ожидавших своих хозяев. Возницы сидели переговариваясь. Кто-то курил. Кто-то даже дремал, а часы мерно отсчитывали оставшиеся минуты до завершения второго действия.

— Уверен, что будет, — произнес Анатоль, мрачно смотревший на окна театра.

— Бедная моя девочка! – стенал князь Бакунин, летая взад-вперед вдоль улицы. Его голос доносился то с одной стороны, то с другой и агенты радовались, что не могут видеть истерики призрака.

— О, если бы я только мог! – Остановившись прямо рядом с Шуйским, Бакунин переплел руки на груди. – Я бы этому зятю голову оторвал за одни только мысли о гибели моей Машеньки.

— Надо было кого-то при жизни прибить. Стал бы темной душой, прямо как я, — прошептала Мала, спокойно ждавшая вместе с агентами. Цыганка курила и откровенно насмехаясь, следила за Михаилом Елисеевичем. – Правда, потом тебя бы ждали котел, смола и… в общем, ничего хорошего.

— А вы, любезная, никогда ничего приятного не скажете, — фыркнул на Малу князь.

— Тихо вы, — шикнул на призраков Харитон. Шуйский оставался спокоен к болтовне душ. Казалось, ему никто и ничто не могло помешать.

Но вот двери театра распахнулись и на улицу сплошным потоком устремилась разодетая в шелка и бархат знать. Возницы подавали экипажи. Господа забирались в теплые салоны и катили прочь.

— Вот и она, — воскликнул Бакунин, увидев, как Мария Михайловна, в сопровождении подруг, смеясь, выходит из здания. Вот они подошли к подъехавшему экипажу. Вот услужливый кучер, спрыгнув с козел, распахнул перед девушками дверь, подал руку и помог забраться в карету.

— Ну же, следуйте за Машенькой! – заторопил агентов Бакунин.

— Пора, — велел Анатоль. Подъехавший экипаж вместил в себя всех агентов и призрак князя. Мала предпочла устроиться подле возницы.

— Степан так и не вернулся, — обратился к Шуйскому Серьга, когда карета тронулась с места и поехала следом за экипажем княжны Бакуниной.

— Значит он еще с Болотниковым, — ответил Анатоль. Менее всего он беспокоился за анимага. Вот уж кто точно может постоять за себя, так это Волынский. А вот княжна и ее спутницы Шуйского волновали не на шутку.

Возница знал свое дело – ехал за каретой княжны, держась так, чтобы не оказаться замеченным, и при этом не терять экипаж Болотниковой из виду. Сначала карета Марии Михайловны отвезла одну из ее подруг. Девицу высадили перед домом с витыми колоннами. Передали, так сказать, с рук на руки лакею, поспешившему открыть дверцу и подать руку благородной юной леди. В окно экипажа, Анатоль видел, как долго прощались подруги и как после карета Бакуниной продолжила путь.

— Сейчас она развезет барышень по домам, а затем в одиночестве отправится в свой особняк, — прошептал Харитон, выглядывая в окно вместе с Анатолем. – Как удобно. Не сомневаюсь, ее муженек все продумал. Ему не нужны лишние жертвы.

Михаил Елисеевич тихо взвыл и обхватил руками голову. На его вой цыкнули, но князь смог успокоиться не сразу. Еще какое-то время он раскачивался туда-сюда, причитая и жалея дочь.

— Да молчи уже, окаянный, — рыкнула на светлую душу Мала, просунув голову в салон. – Княжна еще жива, а ты уже заведомо собрался ее хоронить!

Слова возымели действие. Хрюкнув напоследок, как обычный крестьянин, князь зажал ладонью рот и притих.

Экипаж тем временем ехал дальше за каретой Болотниковой. Вот княжна простилась еще с одной своей подругой, и карета тронулась дальше.

— Всем приготовиться, — проговорил Шуйский, ощутив, как в салоне стало заметно холоднее. Маг понял – темная душа Малы присоединилась к его агентам.

Бакунин снова тихо взвыл, но поймав на себе негодующий взгляд цыганки, быстро присмирел, а Мала шепнула:

— Как же я понимаю коня, который тебя скинул, княже!

Михаил Елисеевич сделал обиженный вид и отвернулся от темной души.

Вот карета Болотниковой свернула в сторону от людных центральных улиц. Отчего—то это совсем не удивило Анатоля.

— Кажется, кучер в сговоре с Никитой Сергеевичем, — высказался Мамаев.

— Скорее всего. Не ошибусь, предположив, что возница – один из людей Болотникова, — кивнул Анатоль.

Мала посмотрела на князя Бакунина и предложила:

— Ну-ка, княже, лети-ка вперед, догони экипаж дочери и глянь, кто там правит лошадьми? – Темная не просила, она почти приказывала и отчего-то Анатоль не удивился, ощутив, что Михаил Елисеевич послушался. В один миг в салоне кареты стало теплее – это душа князя выбралась наружу и полетела, обгоняя скакунов.

— Должен же быть от него хоть какой-то толк, — высказалась цыганка в опустившейся тишине.

Серьга хохотнул и уставившись в пространство мимо Малы, проговорил:

— Жаль, не могу тебя увидеть, темная, но мне нравится твой подход к проблемам. — Харитон покосился на Анатоля и добавил: — Может, оставим ее в агентстве, а? Чудится мне, что нам не будет лишней помощь этого призрака.

— Вот еще, — фыркнула Мала, передернув плечами. – Я не собираюсь задерживаться на этом свете. Вот только разыщу своих обидчиков и тогда…

Закончить она не успела. Ворвавшийся в карету призрак князя истошно завопил:

— Он это! Он! Бедная моя Машенька!

Экипаж подбросило на ухабе и Мала взвилась вверх, вынырнув по пояс из крыши. Глянув вперед, она заметила удаляющееся свечение от магических светильников, висевших на карете княжны. Оглядевшись по сторонам, цыганка нахмурилась, отмечая, что путь их теперь лежал вдали от оживленных улиц. Дома здесь стояли темные и пустые. Чуть дальше виднелся мост и белой кладкой верьенского камня, а за крышами домов острым шпилем поднимался к небу купол храма.

Вернувшись в салон, Мала произнесла:

— Я вперед полечу. Неспокойно мне.

— Хорошо, — ответил цыганке Шуйский, а сам на ходу открыл дверцу кареты и удерживаясь на подножке, громко приказал вознице, — гони!

Кучер вскинул хлыст. Лошади пошли быстрее, оставив позади перекресток с коптившим старым фонарем. Анатоль оказался первым, кто услышал женский крик. Не дожидаясь, когда экипаж остановится, он спрыгнул на ходу и по инерции пробежал несколько шагов вперед, успев увидеть карету Болотниковой, остановившуюся неподалеку. Еще до того, как к Шуйскому присоединились остальные агенты, он успел ударить оглушающей магией в здоровенного детину, тянувшего за ногу княжну Марию. Детина вздрогнул, но так и не отпустив лодыжку Болотниковой, повалился навзничь, увлекая девушку за собой.

— Маша! Машенька! – отчаянно завопил князь Бакунин, бросившись на помощь дочери. Увидев в руке у кучера княжны острый нож, призрак встал между убийцей и дочерью. Да только что могла светлая, бестелесная душа? Нападавший ощутил лишь окутавшую его прохладу и ни малейшего препятствия. Нож с легкостью прошел сквозь призрака, целясь в грудь закричавшей в отчаянии девушки.