Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

— Ему угрожали. Так он, вместо того чтобы покаяться, сделать все по-человечески, решил жену убить. — Гаркун сложила очередную птицу и отложила в сторону в качестве заготовки, коротко пояснив: — Пригодятся еще.

— А ты читай, читай, не отвлекайся, — велела мне Мала. Я покосилась в сторону темной души, но перечить ей не стала. Напротив, даже улыбнулась. Мала вызывала у меня противоречивые чувства. Казалось бы, она темная, да еще такая, что темнее, наверное, не бывает. Но при этом лучше некоторых светлых душ. Не все так однозначно, поняла я. Все же, насколько удивительна жизнь. То, что по всем законам, должно нести зло, находит в себе свет и добро и наоборот.

Сделав над собой усилие, я прочла целую главу, прежде чем поняла, что ничего в голове не отложилось. Решительно закрыв книгу, я поднялась из-за стола и прошлась, разминая затекшие члены, когда Мала оживленно пробормотала:

— Там внизу всадник.

Гаркун пожала плечами, продолжив свою монотонную работу, а я подошла к окну и выглянула наружу.

— Что за всадник? – спросила рыжая ведьма.

— Судя по виду, письмоносец, — ответила Мала, и я согласилась с предположением цыганки, заметив, как ловко спешился незнакомый мужчина, бросив поводья подоспевшему слуге. Придерживая широкую сумку, он направился в дом.

— Было бы неплохо поработать, — высказалась Капитолина. Она закончила еще одну птицу и, явно развлекаясь, нарисовала ей чернилами глаза, после чего отложила отдельно от других, чтобы чернила просохли. – Но я сомневаюсь, что это заказчик.

— Могу слетать, глянуть, кто там пришел? – предложила Мала. Было заметно, что темной душе скучно.

Она посмотрела на меня, видимо, решив предоставить мне право выбора, но за нас все решила Капитолина.

— Слетай. Потом расскажешь, — произнесла девушка и притянула к себе новый лист бумаги.

Мала тут же довольно кивнула и прошла через стену, торопясь узнать последние новости, а я вернулась за стол и размяв кисти, снова взялась за книгу. Впрочем, долго читать не получилось. Вернулась темная душа и зависнув рядом с Капитолиной, пыхнула трубкой и произнесла:

— Письмо пришло Шуйскому. Насколько я поняла – из академии магии, — цыганка покосилась на меня, а я тут же почувствовала, как сердце забилось чаще. Вот он – ответ! Вот оно – мое спасение! Если получится поступить, больше никакие приорессы и опекуны мне не страшны! А если еще и его величество даст свое величайшее позволение…

— Если ты не ошиблась, душа, то скоро Анатоль пошлет за Софьей. — Капитолина сложила крылья птицы и опустив на ладонь, дунула на бумажного журавлика, пробуждая его к жизни. Затем она подбросила птицу вверх, а сама направилась к окну.

— Лишь бы не отказали, — выпалила я горячо.

Гаркун раскрыла окно, выпуская птицу. Когда журавлик оказался снаружи, рыжая ведьма обернулась ко мне.

— Ректор хорошо знает Анатоля. Вряд ли он ему откажет, поверь, — приободрила меня Гаркун. Ее слова оказались пророческими: уже через несколько минут, сразу после того, как письмоносец покинул дом и умчался на гнедом жеребце, в мою комнату постучал Аристарх и передал, что Анатоль Карпович желает видеть в своем кабинете Софью Федоровну.

— Ну, ступай и, — Капитолина подмигнула мне, — удачи.

Я не заставила себя ждать. В сопровождении призрачного дворецкого поспешила к Шуйскому, а когда предстала перед магом, поняла: все не так просто, как хотелось надеяться.

— Присаживайтесь, Софья Федоровна, — пригласил меня Анатоль.

Аристарх закрыл за собой дверь, и в кабинете Шуйского мы остались вдвоем.

Анатоль сел за стол, а я обратила внимание на раскрытое письмо, лежавшее перед мужчиной. Это был он – ответ из академии. Отчего-то даже стало труднее дышать. Что, если Гаркун ошиблась? Что, если меня не примут?

Собрав в кулак всю свою волю, я удержалась от того, чтобы первой задать вопрос.

— Пришел ответ от ректора академии, — Шуйский не стал томить мое любопытство. – Илантий Иванович сказал, что прежде желает познакомиться с вами и проверить ваш магический потенциал, — взгляд бывшего аллесианца скользнул по столу мимо письма и поднялся к моим глазам. Наши взоры пересеклись. Во рту стало сухо, и я поспешно сглотнула, не понимая, отчего так волнуюсь.

— Скорее всего, это просто формальность, — продолжил Анатоль, — у Горового должны быть основания, чтобы зачислить вас на подготовительные курсы. Так как у вас нет рекомендаций, кроме тех, что дам я, нам с вами придется поехать в академию. Вы не против, Софья Федоровна?

— А что, если мой дар будет слишком слабым для поступления? – выразила я свои сомнения, что вызвало лишь улыбку на губах Шуйского.

— Поверьте, если бы я хоть на минуту предположил, что вашего дара не хватит для учебы, я не стал бы тратить свое время и писать Горовому, — произнес он.

Я перевела дыхание. Вера Шуйского в меня обнадеживала. Кивнув, я сказала:

— Благодарю вас за помощь, Анатоль Карпович.

— Теперь, главное, решить, когда отправимся туда. Я должен буду предупредить Порфирия, чтобы не получился казус: мы приедем, а его не окажется на месте, — маг улыбнулся.

— Только скажите… — проговорила я с жаром, — я полностью в вашем распоряжении, — добавила и Шуйский одобрительно кивнул.

— Хорошо. Тогда я сообщу, когда нам выезжать, — аллесианец хотел что-то добавить, но тут в дверь постучали. Обернувшись, я увидела, как в кабинет влетает Аристарх. Вид у призрака был довольный. Поклонившись, дворецкий покосился на меня и произнес:

— К вам просители, Анатоль Карпович.

— Кто?

— Какие—то селяне. Прибыли на телеге. Правда, свой незамысловатый экипаж они оставили за воротами. Видимо, не рискнули заехать во двор, — продолжила душа. – Один из них сказал, что вы его знаете. Очень просили принять.

— Хорошо. Пусть зайдут, — согласился Шуйский.

Когда я сделала попытку встать и удалиться, маг неожиданно попросил меня остаться и присутствовать при встрече.

— Возможно, с ними будет призрак, — объяснил свое решение Анатоль.

Чувствуя себя одновременно неловко и радостно оттого, что я нужна, я села назад и повернулась так, чтобы видеть тех, кто войдет в кабинет. И действительно, прошло всего пару минут, прежде чем в дверь постучали вновь. На разрешение Анатоля, в кабинет вошли трое. Одного взгляда на гостей мне хватило, чтобы понять: Аристарх не ошибся в определении общественного положения троицы. Несмотря на то что одеты они были добротно, поведение мужчин выдавало крестьян. Слишком раболепно гости разом стащили с голов шапки, которые принялись мять в руках.

— Доброго дня, господин Шуйский. — Старик, вышедший вперед, поклонился. Следом за ним подмели шапками ковер и его спутники.

— Вы, верно, меня не узнали? – распрямив спину, произнес гость.

— Отчего же, — приветливо кивнул Шуйский, — узнал. Вы работаете лакеем в доме Путятиных.

Старик широко улыбнулся и кивнул.

— Так и есть, добрый господин. Прохором меня зовут. Только у Путятина я боле не работаю. Теперь, когда наследство братья-то поделили, я решил от греха подальше расчет получить. А это, — Прохор обернулся на своих спутников, — сынки мои, Ждан и Первуша.

Сынки старого лакея снова подмели ковер шапками, когда Анатоль спросил:

— Но что привело вас в агентство?

Прохор судорожно сжал шапку.

— Беда у нас, Анатоль Карпович, — ответил он с печалью в голосе, — дети пропадать стали. Сначала мальчишка у Еремеевых сгинул. Думали, в лесу затерялся, или утоп. Тот еще был сорванец. Нет, — тут же проговорил старик. — Вы не подумайте ничего, мы его искали всей деревней, но так и не нашли. Дети они, бывало, пропадали и раньше. Горе это великое. Да только сейчас будто кто деревню проклял. За три месяца сгинули без вести еще трое. Последний пропал два дня назад.

Я оглянулась на Анатоля. Взгляд у аллесианца стал серьезный.

— Я был бы рад вам помочь, — сказал он, — да только мы розыском детей не занимаемся. Мы ищем темные души и отправляем туда, где они должны находиться после смерти.