Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Цыганка призадумалась, оценивая слова мага. А мне понравилось то, как спокойно и убедительно говорил Анатоль. Наверное, только так с Малой и надо. Ей нельзя угрожать. Ей нельзя запрещать. Мала — цыганка. А этот народ слишком любит свободу во всех ее проявлениях. Шуйский нашел правильный подход к темной душе.

— А я вообще против! – возмутился Бакунин. – Вы должны ехать немедля и все! Кто знает, что этот изверг сделает с моей дочерью!

Проигнорировав слова призрака, Анатоль дал последние указания Волынскому и анимаг, подхватив коробку, покинул кабинет. Мы с Капой провожали его, стоя у окна на втором этаже. Степан забрался в экипаж вместе с призраками. Михаил Елисеевич еще долго торчал, высунувшись из крыши кареты, и смотрел на удаляющийся особняк, а я в самом прямом смысле считала ворон, рассевшихся на деревьях во дворе.

Мне показалось, или птиц стало меньше? Возможно, это хороший признак. Возможно, это самые обычные вороны, никак не связанные с таинственным аллесианцем по имени Михал.

— А что, если этот Никита Сергеевич ни при чем? – спросила я у Капы. – Вдруг Бакунин что—то перепутал? Мне он не показался особенно ответственным в такого рода вопросах.

— Все может быть, — пожала плечами девушка.

Когда за нашими спинами раздался звук открываемой двери, мы почти одновременно обернулись и увидели Анатоля Карповича. Бывший аллесианец вышел из кабинета, плотно прикрыв дверь.

— Ты куда? – остановила агента рыжая ведьма.

— В управление, — ответил Анатоль. – Хочу предупредить городскую стражу, что возможны еще нападения на экипажи.

Он коротко кивнул Гаркун, мазнул по мне взглядом и ушел.

— Обычно мы не взаимодействуем со стражниками, — поспешила объяснить Капа. – Но тут особенный случай. Могут пострадать невинные. Ты же понимаешь?

Я понимала. И поэтому, когда ведьма ушла, еще несколько минут стояла и смотрела в окно. Я увидела, как Шуйский вышел из дома, прошел по дорожке к воротам, и только там маг отчего—то остановился. Не знаю почему, но он вдруг обернулся и, подняв взгляд, посмотрел прямо на меня, словно знал, что я все еще стою у окна.

«Удачи!» — прошептала я одними губами.

Аллесианец прищурил глаза, затем коротко кивнул, и продолжил свой путь.

***

В утренней газете появилось новая статья о нападении. На этот раз неизвестные ограбили вдовствующую княгиню Волошину. С шеи несчастной жертвы сорвали дорогое ожерелье, а из волос – диадему. Не пощадили воры и бедные уши княгини – вырвали серьги, порвав мочки, и Волошиной пришлось обращаться к целителю, чтобы тот привел ее уши в надлежащий вид. Все это я узнала, когда Анатоль Карпович зачитал нам прессу.

— Что там у Степана? – Отложив в сторону газету, Шуйский обратил взгляд на Гаркун.

Ведьма опустила руки на стол и прикрыла глаза.

— Видишь что-то? – спросил Анатоль.

Она покачала головой.

— Ситуация стабильна, — ответила Капитолина. – Мария Михайловна в доме. Я вижу в окно, как она музицирует в просторной комнате с камином. Ее игру слушают две девицы в отвратительных нарядах.

— Степан? – продолжил Анатоль. Взгляды всех присутствующих за столом были прикованы к рыжей ведьме.

— На своем месте. Он принял форму кота и теперь разгуливает по дому, — ответила Капа. – Кажется, — усмехнулась девушка, — наш Волынский понравился Бакуниной. Он каким—то образом ухитрился попасться ей на глаза, потерся об ноги, помурлыкал, встал на задние лапки, будто песик, пристально посмотрел в глазки и вот он там.

— Все любят котиков, — мурлыкнул Харитон.

Анатоль кивнул.

— А где Никита Сергеевич?

— Вчера весь день провел подле жены. Вечером уезжал в центр. Вошел в какое-то здание. Проследить за ним внутри не получилось – птицу раздавило защитной магией. А вот вторая, оставшаяся сидеть на ветке у дома, видела, как он вышел спустя два часа в компании странного вида мужчин. Они прошли до экипажа Болотникова и дальше разделились. Он поехал к супруге, незнакомцы ушли. Я отправила за ними еще одну птицу, но и она попала под действие магии.

— Хм… — только и сказал Анатоль, пробарабанив пальцами по краю стола. Капитолина глубоко вздохнула, открыла глаза и улыбнувшись, продолжила завтракать как ни в чем не бывало.

— Что, если у Болотникова долги? – предположил некромант. – Возможно, он игрок: ставки, карты, да все что угодно.

— Так или иначе, но он очень мутный, — согласился с Поликарпом Вавиловичем Харитон.

— Но что, если Никита Сергеевич ограничится ограблениями экипажей? – предположила я. – Он мог и передумать убивать жену. Или Бакунин что-то не то услышал или вообще перепутал?

Шуйский посмотрел сначала на Серьгу, затем на меня, и произнес:

— Все возможно.

— А что сказали в управлении? – Мамаев, как и остальные агенты, был в курсе вчерашней прогулки Анатоля.

— Посоветовали мне не лезть в их дела и заниматься своей работой, — ответил Шуйский. – Я пытался убедить их усилить охрану в центре. Но судя по сегодняшней статье, мои слова не возымели должного действия.

— После сегодняшнего нападения возымеют, — проговорила Капитолина, когда я ощутила волну холода и, подняв взгляд, увидела, как к нам, пересекая зал, торопливо летит Мала. Вид у цыганки был очень взволнованный, и я поняла: темной душе есть что нам рассказать.

— Мала здесь, — произнесла я громко, и взгляд Анатоля обратился ко мне. Он не сказал ни слова, но по выражению моего лица понял: призрак явился по делу.

— Что случилось? – обратилась я к темной душе.

Цыганка прошла через стол и остановившись ровно посередине, посмотрела на меня.

— Прилетела вас предупредить, — сказал призрак. – Степан остался присматривать за княжной, а от ее папаши князя, боюсь, никакого толку. Все, что он делает – это слоняется по особняку и причитает. Немудрено, что с лошади свалился. Я сперва, грешным делом, было решила, что ему помогли расстаться с жизнью, а теперь, приглядевшись, поняла, что Бакунин и сам мог убиться. С него станется, — проговорила цыганка.

— А теперь, пожалуйста, по делу, — обратился к душе Шуйский.

Мала посмотрела на аллесианца. Он ее, конечно, не видел, но взгляд светлого мага был безошибочно направлен в сторону души.

— Если по делу и коротко, так мне думается, что сегодня на княжну будет совершено нападение, — выпалила Мала.

Агенты переглянулись. Все они слышали слова души. Мамаев даже чай отставил в сторону.

— Что произошло? – спросил Анатоль.

— Сегодня княжна едет в театр, — продолжил призрак. – Одна. Я подслушала ее беседу с супругом и передала все Степану. Мы решили, что это подозрительно.

— Одна? – удивилась Гаркун.

— Ну, можно сказать, без супруга, — ответила Мала. – Давеча к ней заезжали подруги. Они ее и пригласили. А Болотников тот сразу отказался, сославшись на какие—то важные дела. Вот только я вам так скажу, — душа понизила голос, — врал он про эти свои дела. Глаз у этого Никиты Сергеевича горел недобрым огнем.

— Девчонка в отца, — проворчала Капа. – Не вняла нашим словам.

Я посмотрела на Шуйского. Лицо бывшего аллесианца не выражало никаких эмоций. Мужчина казался удивительно спокойным, вот только руку ту, что держала столовый прибор, сжал чуть сильнее.

— Видела еще что-то подозрительное? – спросил Шуйский.

Мала пожала плечами.

— А кто ж его знает, может, и видела, да только не уверена.

— Говори, — попросил Анатоль.

Мала поднялась в воздух, пролетела над столом и опустилась рядом со мной.

— Перед сном Болотников жене приносит теплое молоко. Сам приносит, без всякой прислуги, — рассказала темная душа. – Я пыталась за ним в кухню прошмыгнуть, а вот тут-то началось самое странное. — Она выдержала паузу, за время которой достала трубку, набила ее табаком и раскурила, выдохнув призрачный дым. – В кухню я за ним войти не смогла. Амулетики там висели защитные. И глаз такие отведут, и призрака не пропустят. Не так прост оказался этот князь.