Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

— Что - что, — возмутился князь, — она с этим Болотниковым тайно обвенчалась в храме! Наутро они заявились домой уже вместе, вошли под руку, объявив слугам о состоявшемся союзе! – Призрак сокрушенно сел на стол прямо между блюд и уронил голову. Плечи его содрогнулись. Казалось, еще немного и душа зарыдает, вот только призраки плакать не могут.

— Вы должны были присматривать за дочерью. — Анатоль отложил в сторону столовые приборы.

— А я и присматривал в точности, как вы велели делать. — Михаил Елисеевич посмотрел на Шуйского. – Кто же мог подумать, что она окажется настолько безрассудна, что согласится на тайное венчание! – запричитал он, а затем, сдвинув брови, поднялся и подлетел к Анатолю, выпалив: — Это все ваша вина, господин Шуйский! Вы вмешались, и Болотников решил действовать! Он задурил голову моей Маше и…

— Мне показалось, или мы вмешались по вашей просьбе? — уточнил Мамаев.

— Но я...

— Спокойно, — прервал призрака Анатоль.

— Вообще-то, это вы, любезный, проворонили свою дочурку, — вставила свои пять копеек в разговор Капитолина.

— Не говорите о том, чего не знаете, — буркнул Бакунин. – Я же не мог денно и нощно сидеть подле нее. У барышень, знаете ли, случаются свои женские дела. – Он перевел взгляд на Анатоля. – Сделайте что-нибудь! Он же мою Машу… — голос светлой души дрогнул. – Он же ее со свету сживет… Ох, — всхлипнул князь.

Я нахмурилась. Непривычно было видеть мужчину, пусть и призрака, в подобном удрученном состоянии. Было заметно, как сильно он переживает.

— Думаю, у нас еще есть время, — произнес Анатоль. – Вряд ли Болотников настолько глуп, чтобы немедленно избавиться от супруги.

— А если глуп? – не выдержал Михаил Елисеевич.

Агенты переглянулись. Вронцев тихо вздохнул и потянулся к блинам пожаловавшись:

— Вот не дают нормально поесть с утра.

— Так, — рассудил Шуйский, — сначала успокойтесь. — Он перевел взгляд с призрака князя в сторону и позвал: — Аристарх, принеси, пожалуйста, сегодняшнюю прессу.

— Думаешь, было еще одно покушение? – поинтересовался Степан – анимаг продолжая спокойно пить чай.

— Если Болотников не глуп, а он вряд ли таковым является, то нападения повторятся. Чтобы гибель Бакуниной не указала на Никиту Сергеевича, он должен превратить нападения в некую закономерность. И если не сегодня, то завтра, это произойдет.

— А если уже завтра, нет, если уже сегодня нападут на мою дочь? – быстро спросил князь.

— Мы не допустим, чтобы с Марией Михайловной что-то случилось, — пообещал Анатоль.

В это время в зал вернулся Аристарх. Положив перед Анатолем Карповичем газету, он с поклоном отлетел в сторону и замер в ожидании следующих распоряжений.

Шуйский взял прессу. Пролистав, отложил ее на край стола.

— Ничего? – спросил некромант.

— Нет, — покачал головой Анатоль, — значит, у нас еще есть время, — он поднял взгляд на Бакунина.

— Попробуйте еще раз поговорить с Машей, — попросил князь. – Уверен, она поймет. Она не глупая девочка.

— Она не глупа, но, боюсь, мы не знаем, каким именно зельем ее опаивает супруг. — Анатоль посмотрел на Кулика. Старый целитель закончил завтракать и, отодвинув от себя опустевшую тарелку, поймал взгляд старшего агента, правильно расценив молчаливый вопрос Шуйского.

— Вариантов масса, — произнес он. – Скажу точно, если получу образец зелья. Тогда, возможно, смогу приготовить антидот. Но вот так навскидку, — старик развел руками, — вы должны понимать, даже самый талантливый зельевар не в состоянии приготовить противоядие, не зная состава или названия действующего зелья.

— Хорошо, — кивнул Анатоль. Он посмотрел в сторону, откуда доносился голос Бакунина, и добавил: — Возвращайтесь к дочери.

— Но… — запротестовал призрак и тут же умолк, стоило Шуйскому поднять руку, призывая душу к молчанию.

— Вы отправитесь не один. С вами пойдет Степан. — Анатоль посмотрел на анимага и Волынский согласно кивнул.

— Я тоже могу поспособствовать, — улыбнулась Капитолина.

— Тогда работаем, — отчеканил Шуйский и поднялся из-за стола.

***

— Что ты делаешь? – Мне и вправду было интересно наблюдать за работой дипломированной ведьмы. Сидя в комнате Капитолины, я с замиранием сердца следила, как девушка складывает из бумаги бумажных птичек: то ли журавлей, то ли аистов. Выходило у нее славно и быстро. Гаркун работала сосредоточенно и молча. В итоге перед ведьмой на столе поднялась горка таких вот непонятных птиц. Закончив, девушка повернулась ко мне и, наконец, ответила:

— Отправлю их в помощь Волынскому. На птицах очень слабая магия, а летают они так быстро, будто самые настоящие.

Капитолина подняла одну из птиц, положив на ладонь, дунула на нее и подбросила вверх. Птичка тут же ожила. Дрогнули бумажные крылья, и она принялась метаться по комнате ведьмы, пока Капа тихим свистом не подозвала ее к себе.

— С их помощью я смогу при желании увидеть то, что происходит рядом. Поэтому, если что—то случится со Степаном, мы тут же узнаем, — объяснила она.

— Удивительно! – прошептала я, но ведьма лишь пожала плечами.

— Удивительно то, что умеешь ты, Софья. Поверь, когда выучишься и освоишь дар, мои птицы покажутся тебе не более чем самыми обыденными вещами, — она улыбнулась, а затем взмахнула рукой и птицы дружной стаей поднялись в воздух. Я принялась считать количество журавликов, но уже после второго десятка сбилась со счета. А все потому, что птицы не висели на месте, а летали, словно самые настоящие.

— Теперь идем к Анатолю. — Гаркун поманила меня в коридор.

У Шуйского в кабинете, помимо него самого, находились только призраки и Степан. Я ничуть не удивилась, заметив Малу. Кажется, цыганка решила поучаствовать в этом расследовании. Восседая на одном из стульев, положив ногу на ногу, она раскуривала трубку и следила насмешливым взглядом за светлой душой, зависшей напротив Анатоля.

— Все готово, — произнесла Капитолина, когда мы вошли без стука и предстали перед Шуйским.

Птицы залетели следом за ведьмой – она специально не закрыла за нами дверь, и теперь в кабинете бывшего аллесианца под потолком сновали бумажные журавли.

— Отлично, — произнес Анатоль, едва взглянув на творение ведьмы. Он кивнул Степану, державшему картонную коробку. Когда анимаг открыл ее, Капа взмахнула рукой и бумажные птицы одна за другой упали на дно коробки.

— Будешь открывать – свистни, — посоветовала Волынскому Гаркун.

Он кивнул и посмотрел на Шуйского.

— Завтра, если ничего не случится, я приеду тебя сменить, — сказал Степану Анатоль. Анимаг коротко кивнул, а душа князя, до сих пор, к моему удивлению, хранившая молчание, наконец, не выдержала.

— Вы что, не все поедете? – спросил он. – Один человек не справится, я уверен.

— Я полечу с вами, — выдохнула вместе с дымом Мала.

Бакунин посмотрел на темную душу и недовольно сдвинул брови.

— Менее всего я нуждаюсь в помощи какого-то там жалкого призрака, — буркнул он. – Да что вы вообще мо… — спросил князь и осекся, так как цыганка подняла руку и встряхнув кистью, выпустила черные когти.

— Позабыл, княже, что я темная? – спросила Мала мрачно. – В отличие от тебя…

— От вас, — поправил цыганку Бакунин.

— От тебя, — продолжила темная душа, проигнорировав замечание Михаила Елисеевича, — я могу не только холодом окутывать людей. — При этом Мала так жутко улыбнулась, что я невольно вздрогнула, а Шуйский, почти безошибочно посмотрел в ту сторону, где сидела цыганка.

— Даже не вздумайте, — предупредил он спокойно.

— Предпочтете, чтобы я смотрела, если княжну станут убивать? – усмехнулась цыганка.

— Нет. Но вы должны понимать, что новая смерть лишь добавит вам мучений на другой стороне и отложит шанс на перерождение, — произнес Анатоль. – Поэтому советую воздержаться и не проливать кровь напрасно, если в этом нет острой необходимости.