Развод: я сжигаю мосты (СИ) - Семенова Карина

— Как же ты меня разочаровал! Для тебя и ребёнок всего лишь инструмент. Цель оправдывает средства, да? Какой же ты тщеславный!»

Мне стало даже легче: такого проще разлюбить.

— Разочаровал… — Бартал шумно выдохнул и отвернулся.

— Пришло время поговорить как взрослые люди. Иди к своей мечте, я тебя не держу. Но я не с тобой. Оставь меня. Освободи.

— Оставить? Освободить? — Бартал злобно прищурился. — Почему? Только потому, что я пытаюсь наладить жизнь? Может, твоя любовь была просто притворством?! Ты так легко готова сдаться!

Я начала закипать.

— И ты имеешь наглость мне это говорить? Это ты предал, а теперь не даёшь начать новую жизнь. И ещё смеешь попрекать?

Бартал открыл рот, но вдруг сорвался с места. Он завертелся, запрыгал с громкой руганью. Я ничего не понимала, только испуганно смотрела. Но тут штаны Барта сверху до низу стали покрываться маленькими искрами. Ткань уже начала тлеть, запахло горелым. Бартал пытался сбить искры рукой, споткнулся о бревно и повалился навзничь.

Из темноты вышел Кайтфор, щёлкнул пальцами, сжал кулак, и искры тут же погасли, оставив прожжённые дыры. Бартал вскочил, тут же накинулся на Кайта.

— Зачем ты это сделал?!

— Я не делал.

— А кто же?

— Паула.

— Не стоит шутить со мной, — с угрозой прохрипел Барт. — Она не может.

— Может.

— Твоя магия… проснулась? — Барт обернулся и теперь смотрел на меня, вытаращив глаза.

Глава 31

— Он преувеличивает. — Я небрежно махнула рукой и отвернулась: слишком уж изучающим был взгляд Бартала. — Возможно, стала чуть сильнее.

— Посмотри мне в глаза, Паулина. Я всегда понимаю, когда ты мне врёшь.

Я развернулась, с вызовом уставилась в его наглые глаза.

— Здесь только ты любитель врать. Поверь, если бы моя магия проснулась, одними штанами ты бы не отделался.

Бартал тут же, стоило только напомнить про штаны, сморщился и закряхтел.

— А вдруг у меня ожоги? Я и подумать не мог, что твои безобидные «светлячки» могут устроить такое безобразие. Тебе стоит быть внимательнее. Как тебя наставники учили, не понимаю. Я кучу денег платил им за частные уроки. А в итоге?

Я зарычала и рванула на берег, только бы больше не слышать Бартала. «Надо же какая плохая Паулина! И магия у неё не магия, и штаны портит».

— Ты заслужил! — крикнула я в сторону костра.

«Сам виноват: попрекнул меня тем, что хочу снять с него штаны, ну вот штаны и пострадали. Наверное, за всю мою жизнь это самое полезное проявление магии».

Я бродила по берегу, бросала мелкие камешки в реку. Далеко отходить боялась: лес ночью не самое дружелюбное место, к прогулкам в одиночку точно не располагает. Кайтфор остался помогать Барталу. Мне кажется, он даже обрадовался, что у него есть возможность испробовать свои снадобья и мази на Барте.

Ясные звёзды отражались в воде и дрожали миллионом бликов, как будто маленькие серебряные рыбки. Я вдыхала-выдыхала, пытаясь впитать спокойствие ночи, но руки до сих пор дрожали.

Послышался шорох песка за спиной.

— Всё в порядке. Он особо не пострадал.

Кайтфор подошёл и встал рядом.

— Это точно я сделала? Те огни, они сильнее, их больше.

— Кроме тебя некому. Скажи, ты злилась?

— Да, — неохотно ответила я.

— Сильно? Насколько сильно? А что ты ещё чувствовала?

Я недовольно покосилась на Кайта.

— Почему ты спрашиваешь?

— Хочу разобраться. А что-нибудь странное заметила? Может, не до, а после огней.

— Кроме твоих вопросов, ничего. Кайт, скажи, ты правда думаешь, что мой огонь станет сильнее? Я когда-нибудь смогу делать хоть что-нибудь из того, что можешь ты?

Я закусила губу и притихла: хотела, чтобы вопрос прозвучал равнодушно, но дрогнувший голос выдал меня.

— Не люблю лгать. Отвечу честно. Нет, Паулина. Как я, не сможешь никогда. Ты точно не маг огня. Я удивлён, что ты смогла создать и эти огни, да так что они перекинулись на материальный объект.

— Что же. Спасибо за честность.

«Какого иного ответа я ждала? Зачем вообще спросила? Чувствую себя полной дурой».

— Тебе стоит научиться владеть тем, что есть.

— Всё! — Я выставила руки перед собой. — Достаточно. Не надо дальше. — Я попыталась увести разговор в сторону. Говорить о чём угодно, только не о магии. — Как же темно! Днём лес казался таким светлым, чуть ли не парком. А сейчас мрак, даже смотреть на лес страшно, не то что идти куда-то. А дикие животные нас не тронут?

— Крупных тут нет. Остальные боятся огня.

Волнующее и одновременно пугающее чувство близости дикой природы было мне непривычно. Я впервые обрадовалась, что Бартал с нами: если что, пусть волки сначала его жрут.

— Смотри. — Кайт тронул меня за плечо и показал на цепочку звёзд. — Сегодня видно Венец Праматери и колесницу Духа-Прародителя. А над горизонтом, если приглядеться, Вечерняя Роза. Вон та россыпь звёзд.

Я засмеялась.

— Кайт! Ты даже на небе умудряешься найти цветы.

— Ну это же известное созвездие, — пробормотал он. «Надо будет научить его понимать шутки». Кайтфор продолжил: — Видишь вон то созвездие?

— Какое? — Я растерялась, звёзд было так много. — Не понимаю.

Кайту пришлось подойти ко мне совсем близко. Он встал позади и наклонился так, чтобы наши глаза были на одном уровне. Кайт снова показал на небо.

— Созвездие совсем не яркое, но только вглядись, увидишь, как в середине мерцают две звёзды, голубая и белая. Это Анея и Орэн. Знаешь легенду о них?

— Нет, — тихо ответила я, чувствуя дыхание Кайта на своих волосах.

Его мягкий глубокий голос снова зазвучал:

— Когда-то давно жила на свете Анея, верная жрица Праматери в храме древнего Таста. Однажды на беду правитель Тасты, старый и жестокий Феврелат, увидел юную Анею и прельстился её красотой. Приказал он доставить её в покои, захотев сделать своей наложницей. Не остановили его ни просьбы Анеи, ни увещевания жрецов и советников, что оскорбляет он храм и веру. В слезах бросилась Анея в объятия смелого воина Орэна. Ведь сердце прекрасной жрицы уже давно было отдано ему, и влюблённые не могли дождаться свадьбы, назначенной через три дня. Разгневался Феврелат, что смеет непокорная жрица касаться другого мужчины, приказал страже убить Орэна, а жрицу силой привести к нему. Обнажил Орэн верный меч, отчаянно защищал себя и возлюбленную. Но стражи было так много! Там, где падало семеро, появлялось четырнадцать. День и ночь длилась битва Орэна, и голубое одеяние прекрасной Анеи пропиталось кровью из его ран и её слезами. За спиной Орэна молилась Анея Праматери о спасении, ни на миг не прерывая молитв. Но вот дрогнула рука отважного Орэна, и вражеский меч вонзился в его сердце. Упал Орэн и умер с именем любимой на губах. Но подвиг его не прошёл бесследно: Дух-Прародитель за смелость наградил воина Орэна: превратилось тело его в белую звёзду. И на прощание коснувшись лба любимой, улетел он на небо.

Схватили грубые руки безутешную Анею, поволокли её несчастную к Тасту, упивающемуся победой. Взмолилась горше прежнего Анея. Жизнь свою, душу пообещала Великой Праматери, только бы помогла она, дочери своей, вновь соединиться с любимым. И только Таст протянул алчные руки к хрупкой жрице, как белый лебедь соткался из света, загородил собой Анею. И так чисты, так сверкающи были его белые крылья, что ослеп Таст в одно мгновение. Подхватил белый лебедь Анею, вылетел из храма. Всё выше и выше поднимался он в небеса, пока не достигли они белой звезды Орэна. И с тех пор Анея и Орэн всегда вместе, и тысячи лет освещают они тёмные небеса для влюблённых. А те маленькие звёзды вокруг них, видишь? Это крылья лебедя, который до скончания мира будет охранять покой смелого Орэна и прекрасной Анеи.

— Это очень... романтично.

Я расчувствовалась, и теперь часто моргала, чтобы прогнать слезинки. Кайтфор отступил от меня.

— Звёзды по-другому не могут. Сколько историй они таят, только боги ведают. Когда-нибудь, я верю в это, мы узнаем, что же скрывают от нас эти светящиеся точки. Возможно, это души предков или ещё не родившиеся души. А может, там целые миры. Прошлое или будущее.