Смуглый бородач выглядел бледным, усталым: с тёмными кругами под глазами, множеством пробоин и запёкшейся кровью на доспехах. Но в его глазах горел огонь надежды, который Кормир не видел ни у одного человека с тех самых пор, как они потерпели поражение на том проклятом плато…
— Мы должны помочь им. — наконец, справился с собственным удивлением владыка Ренегона.
— Не похоже, что им нужна помощь, милорд. — покачал головой один из гвардейцев. — Такими темпами они сожгут всю его рать ещё до заката…
— Они не знают, с каким врагом столкнулись! Пошлите за мастерами, живо! — рявкнул король.
Он и не подозревал, что посылать даже не придётся.
Хмурые, мрачные воины храмовой стражи медленно, бережно укладывали человека в грязной, окровавленной серой мантии на споро собранные носилки. Капитан бросил мрачный взгляд на земляной вал, за которым кипел бой: часть его хотела ринуться туда, сразиться с ордой мертвецов, погибнуть, помогая героям, что отчаянно сражались, выиграв время для города…
Однако он знал свой долг: безопасность его господина прежде всего.
Этериас вяло зашевелился, чувствуя, как его осторожно перегружают на носилки. Элеонора бережно положила руку на грудь волшебника, вливая в него жизнь.
— Тсс, тише. — успокаивающе прошептала целительница. — Твой бой окончен на сегодня.
Небеса разорвал грохот, и на город упали первые капли дождя, что быстро усиливался. Храмовники споро подхватили носилки, собираясь быстро унести первосвященника в его особняк, однако, совершенно внезапно для всех, иерарх резко приподнялся на носилках и поднял руку, останавливая их.
Этериас втянул носом свежий, влажный дождевой воздух и замер, не обращая внимания ни на что, словно прислушиваясь к чему-то.
С пустыми глазницами, покрытыми запёкшейся слизью и кровью, это выглядело довольно жутко. Впрочем… Сегодня город ожидали ужасы и пострашнее: поэтому солдаты церкви даже не вздрогнули.
— Что-то происходит… Там, за стенами. Отнесите меня туда. — слабым голосом произнёс Этериас, падая обратно на носилки.
— Ты едва дышать-то можешь. — скрестила руки на груди Элеонора. — Стоит мне отойти, и тебя хоронить придётся, а я и сама на ногах едва стою! И ты собрался лезть в гущу боя? Совсем ума лишился?
Небеса озарило молниями: необычайно густыми, обширными, бьющими куда-то за стены… А затем в чёрных тучах заклубились воронки, выпуская оттуда лучи света. Этериас резко дёрнул головой в нужном направлении, встрепенувшись. А затем, вздрогнув, резко поднял себя, перекидывая ноги через носилки. Он бы упал на колени прямо в мокрую грязь, но солдаты бережно подхватили его под руки, не давая упасть.
— Отведите меня на стены. Поближе… — слабым, но твёрдым голосом сказал иерарх, опираясь на воинов.
— Ты знаешь, что как главный целитель, я могу приказать скрутить тебя и отвести назад, как тяжело раненого воина в бреду? — прищурилась Элеонора. — И судя по тому, что я вижу, это будет самое разумное решение.
Воины храмовой стражи растерянно переглянулись. Вообще-то, таллистрийка была права, да и сам их господин едва на ногах стоит. Но, с другой стороны, сам глава церкви приказал иное.
Взгляды воинов скрестились на капитане, а сам капитан, почесал затылок, перевёл задумчивый взгляд с собственного подопечного на целительницу. А затем, посмотрев на Элеонору, согласно кивнул целительнице: всё-таки, обеспечить безопасность — его первейший долг.
Каким-то шестым чувством ослепший иерарх понял, что его сейчас и правда мягко уложат обратно и унесут вглубь города.
— Пожалуйста. Это слишком важно. Я чувствую… — прошептал Этериас.
Элеонора протяжно вздохнула, переведя взгляд с полумёртвого волшебника на городские стены. До неё доносились отголоски могучей магии, что бушевала там: но сама целительница, пожалуй, не была достаточно опытна в других школах, чтобы с ходу определить, что именно происходит: всё же, её стезёй было искусство жизни.
— Ты упрямее старого конго, знаешь это? — покачала головой целительница. — Но я чувствую, что ты мне это не простишь, так что будь по-твоему. Ведите его на стены, но от меня чтоб не отходил ни на шаг! И пошлите кого-нибудь за удобным стулом, навесом, и комплектом первой помощи: надо промыть его глаза, пока окончательно не засохли.
Вместе они поднялись на стены: вскоре после того, как последние крылатые воительницы подняли гвардейцев на стены.
… за мастерами, живо! — услышал Этериас крик короля.
— Я здесь. — мрачным, тусклым голосом сказал Этериас, тяжело преодолевая последнюю ступеньку лестницы.
Владыка Ренегона вскинул брови, оглядывая своего друга.
— Скверно выглядишь. Впрочем… Наша битва, похоже, на сегодня окончена.
— Что происходит?
— То ещё зрелище. — хмыкнул Аттарок, подходя ближе. — Крылатые воительницы, прекраснее самого неба… Обрушились молниями и светом на всю мёртвую рать, спасая наши задницы. Ты разве не видел…
Король Ниоры осёкся, увидев пустые глазницы, и слегка смущённо почесал затылок.
Этериас тяжёлой, шаркающей походкой подошёл к краю стен, тяжело оперевшись на зубец, и невидящим взглядом уставился на поле боя.
— Я чувствую силу… Свет и пламя, воду и ветер… Всё смешалось, перепуталось… Настоящая буря… Кто они, эти буревестницы?
— Похожи на людей, только крылатых. Но только внешне. — Элеонора подошла ближе, впиваясь взглядом в крылатые фигуры. — Явно живые существа, но довольно странные. Они словно переполнены силой, бушующей, словно…
— Словно шторм. — задумчиво закончил Этериас. — Силой что постоянно меняется, что может принимать разную форму, что затрудняет идентификацию. Зачем ты звал мастеров, Кормир?
Гвардейцы замерли, стараясь не издавать ни звука: подобную наглость, как прилюдное именование короля по имени, пожалуй, мог позволить себе только другой король… Или стоящий перед ним измученный, раненый человек.
— Надо как-то связаться с ними. — ответил король. — Дать им понять, с чем предстоит столкнуться. Иначе этот ублюдок собьёт их с небес, словно…
Сеть чёрных молний накрыла небеса, и сразу несколько крылатых фигур, в одно мгновение почернев, рухнули на землю. Удар тёмного лорда был столь могуч и обширен, что, казалось, на миг затмил само небо для всех на стенах: одна из молний даже краем ударила в стены.
Элеонора с криком вскинула руки, создавая щит жизни: сил утомлённой женщины едва хватило на то, чтобы удержать его, но всё же, таллистрийка не зря возглавляла круг жизни: молнии ударили по ближайшим стенам, выбивая из них каменную крошку, но никто из стоящих рядом солдат не пострадал.
Аттарок в одно мгновение оказался рядом, поддерживая пошатнувшуюся женщину.
