— Почему ты не называешь её матерью?
— А почему ты не называешь меня мужем?
Я протянула руку и взяла украшение. Носить, конечно, не буду, но это часть истории Грайхолда. Истории, похожей на мою.
Райдель прятал взгляд так, будто его угнетали воспоминания. Кажется, я ощущала эту тяжесть вместе с ним.
— Почему она не забрала тебя с собой?
Лицо Арганта на миг превратилось в маску, но потом оттаяло. По какой-то причине он всё-таки решил ответить.
— Отец не дал бы ей забрать наследника, он бы нас разыскал. К тому же юные драконы должны расти рядом с родовым источником, чтобы укреплять свои силы.
— Всё равно. — Я с досадой сжала цветок в кулаке. — Оставить ребёнка одного…
— Со мной всегда был рядом Снэд. Думаю, она убедила его остаться. Это украшение — единственное напоминание об Энид, которое мне удалось сохранить после пожара.
— Боюсь, оно для меня слишком дорогое. Во всех смыслах.
— Ты даже не представляешь, насколько права, — подтвердил Аргант, мрачнея на глазах. — В каком-то смысле Энид погибла из-за него.
Я с опаской положила драгоценный цветок на стол.
— Что с ней случилось? Мне так никто и не рассказал.
Райдель вдруг отвернулся и прошёл к окну, глядя в шуршащую дождём беспросветную тьму.
— Я убил её, — раздался его глухой голос. — Мы с отцом вместе её убили.
Ужас сжал моё горло. Это не может быть правдой. Просто не может.
Глава 42
— Расскажи, — сдавленным голосом попросила я.
Если несчастную Энид убили в Грайхолде, я хотела бы об этом знать. Непонятно только, как потом жить дальше с этим знанием.
Аргант прижался лбом к стеклу.
— Энид нашла меня через десять лет после своего побега. За это время она стала бледной тенью прежней себя. У неё не вышло устроить самостоятельную жизнь. Работать она не привыкла, а все приличные люди отвернулись от неё стараниями отца.
Я подошла ближе, слушая его негромкий рассказ.
— Тот проходимец оставил её. Или она его. Может, он вообще был нужен ей только, чтобы сбежать. Сбережений и украшений хватило на несколько лет. Потом стало совсем трудно.
Райдель тяжело сглотнул, и я подумала, что вероятно, раньше он никому не рассказывал эту историю.
— У меня были деньги, я уже участвовал в боях без правил и мог ей помочь. Но она хотела вернуть своё фамильное украшение. Впрочем, деньги она тоже взяла.
Он развернулся, молча глядя прямо перед собой, но не видя меня.
— Энид была сломлена и полубезумна. На неё было страшно смотреть. Она хотела забрать эту брошь, но боялась отправляться в Грайхолд порталом. Почему-то ей казалось, что отец сразу об этом узнает. Мою помощь она тоже отвергла — боялась, что меня настигнет проклятие.
Я повернула голову, глядя на поблескивающую на столе брошку. Аргант сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.
— Не знаю, чего она добивалась. Может, надеялась тайно остаться в Грайхолде, отец ведь редко здесь бывал. Или, и правда, верила, что фамильная драгоценность вернёт ей потерянную удачу.
— Как она смогла вернуться сюда?
Дракон опёрся о подоконник и надолго замолчал, глядя в пол. Я присела рядом, чувствуя спиной прохладу от окна.
— Не надо было давать ей денег. Надо было самому вернуться сюда и принести ей брошку. Но у меня были экзамены, дела… И большая обида... Честно говоря, я не думал, что она на такое способна. Но моих денег ей хватило, чтобы добраться до другого берега Риксельвы.
Я в изумлении прикрыла рот рукой.
— Она пыталась перейти её по льду?
— Она её перешла.
Аргант впился руками в край подоконника так, что костяшки на пальцах побелели.
— А здесь?..
— Её ждал отец. Кто-то из соседей с того берега увидел Энид и написал ему. Он не пустил её в дом. Сказал, что ничего ей не отдаст и отправил ночевать в деревню, пообещав наутро серьёзный разговор. Она решила не дожидаться.
Я в ужасе повернулась к нему.
— Только не говори, что она пошла обратно.
Райдель кивнул.
— Вечером, в сумерках. Отец узнал о случившемся от Снэда. Он не смог остановить её, только уговорил взять фонарь. И видел, как огонёк погас на середине.
Дракон утомлённо прикрыл веки. Он выглядел бледнее, чем обычно, и от этого казался невозможно прекрасной статуей. Я сглотнув, прикоснулась дрожащими пальцами к его руке. Кожа на ощупь была гладкой и прохладной.
— Аргант…
Мне пришлось прочистить горло, потому что голос не слушался. Я в волнении встала и положила руку ему на плечо, заглядывая в глаза.
— Буду честной, я ненавижу тебя и меньше всего хочу искать тебе оправдания. Но в этом случае… ты не виноват… Ты сделал всё, что мог. Это было чистой воды безумство, настоящее самоубийство.
Райдель ещё миг глядел в никуда, затем раздражённо вздохнул и усмехнулся. В глазах взметнулись красные всполохи.
— Это такая привычка, да? Всё приводить в порядок: вещи, дом, чьи-то чувства.
Он приблизил лицо к моему, сощурив глаза.
— Я не хочу, чтобы ты меня жалела. Буду честным, меня раздражает твоё появление в моей жизни. И твоя неуёмная энергия с желанием сделать всё по-своему.
Я вспыхнула, но не сдвинулась с места, не собираясь уступать ему.
— Ну, спасибо. А меня бесит твоя непрошибаемая самоуверенность. Во всём.
— А меня — твоя отзывчивость, которая достаётся всем, только не мне.
Аргант прижался своим лбом к моему, делая прерывистый вдох. Лучшим сейчас было бы сбежать, но тело уже не слушало разум, требуя податься навстречу мужчине. Глаза прикрывались сами собой, дыхание сбилось. Я, дрожа, сделала слабую попытку достучаться до своей разумности.
— Меня чудовищно раздражают твои попытки соблазнить всех женщин, до кого ты можешь дотянуться. Включая меня.
— А я в ярости от твоей невинности, которая делает тебя такой уязвимой перед всякими подлецами.
Его губы были так близко к моим. Наше дыхание мешалось, усиливая жар между нами. В голове было полное безумие. Кажется, мы говорим друг другу гадости. Тогда почему это звучит, как признания в любви?
Глава 43
Аргант невесомым прикосновением заставил меня приподнять подбородок. Наши губы разделяло ничтожное расстояние, но он отчего-то не спешил его сокращать. Я замерла, в последний раз вдохнула его запах и сделала небольшое движение… назад.
Дракон приоткрыл глаза, и я увидела в них то, с чем раньше никогда не сталкивалась. Желание. Жажду. Зов. Такого никогда не было ни во взгляде Дорана, ни других мужчин, с которыми мне приходилось общаться. Этот взгляд непреодолимо тянул меня обратно, но я снова отступила, потихоньку освобождаясь из сладкого плена.
Перед мысленным взором промелькнули та сияющая блондинка из столичной академии. Роскошная рыжеволосая Меридис. В череде его блистательных женщин я стану самой невзрачной, серой мышкой, о которой он сразу же позабудет.
Для Арганта это будет очередная победа. Для меня — полное поражение. Я потеряю шанс даже на призрачное подобие независимости. А он просто пойдёт дальше, такой же самоуверенный, как и всегда.
Райдель сделал движение мне навстречу, и я поспешила отойти от него. Он тихо усмехнулся.
— Спокойной ночи, Лили.
Это было той ещё насмешкой, потому что после урагана эмоций, пережитого в кабинете, заснуть оказалось совсем нелегко. Да ещё Призрак то и дело отлучался, а возвращаясь довольно пыхтел мне на ухо, как будто чем-то хвастался.
С завтраком я припозднилась. Пока он готовился, я успела умыться, и когда Нейла постучала в дверь, уже расчёсывалась, сидя в ночной рубашке перед зеркалом. Но едва я откликнулась, послышался голос Арганта.
— Спасибо, Нейла. Я отнесу сам.
Дракон вошёл с подносом в руках и, не отрывая от меня взгляда, поставил его на стол. Затем плотно прикрыл дверь за собой.
Я поспешно встала, надевая тонкий шёлковый халат. Судя по теням под глазами Райделя, прошедшая ночь тоже не была для него спокойной.
