Хозяин багряных болот (СИ) - Ванг Кристина

К вечеру Есислава ощутила приближение Владимира. Она бросила развешивать стиранные одежи и побежала в избу. Молнией преодолела лестницу и кинулась к сундуку в комнате. Еся отыскала платок, туго затянула узел и спустилась вниз, чтобы встретить Владимира.

Он крепко сжал ее в объятиях, только увидев. Есислава и сама жалась к нему. За один только день она успела за ним соскучится.

— На-ка вот, — он взял ее руку и положил ее на узелок. — Тут тебе подарок.

— Да? Какой? — Еся принялась ощупывать сверток.

— Лента для волос и платье новое. Холодает. Тебе бы чего потеплее носить.

— Спасибо, — Еся расплылась в улыбке. — Я потом посмотрю.

Она неловко поправила платок на глазах. Тот никуда не сползал, просто Еся не знала, как еще напомнить Владимиру, что она ничего не видит.

— Хорошо, — он бережно поцеловал ее в макушку. — Казимир где?

— Не знаю. Видела его всего раз. Правда что ли так сильно сердится?

— Всяко может быть. Кто ж его знает? — голос Владимира стал отдаляться, и Еся пошла в ту сторону, откуда он доносился.

— Ты голоден? Я тут пирогов напекла, — она положила узелок на лавку.

— Голоден, Хозяйка. Накрывай на стол, — весело отозвался Владимир. Настроение у него видать было очень хорошим.

Он терпеливо ждал, пока Еся на ощупь расставляла на столе яства, а потом так нахваливал ее стряпню, что, казалось, все же привирает. Не могла она так вкусно приготовить. Есислава себя знала, умела она не больше прочих. Но Владимиру, кажется, было вкусно.

— Я русалок сегодня не видела, — подметила Еся, пока он номинал пироги за обе щеки.

— Не сунуться к тебе больше. Ты им вон какую трепку задала.

— Откуда они тут? Чего на меня кинулись? — без всякой мысли пробурчала Есислава. Она бы хотела поладить со всеми обитателями болот. Даже с такими вредными, как русалки.

— Это…— Владимир тяжело вздохнул. Посуда заскрежетала по столу. Видать, он отодвинул от себя плошку.

— М? — Еся, выжидающе, подалась вперед.

— Все они невесты, что приходили сюда до тебя, — мрачно ответил он.

Еся выпрямилась.

Невесты. Это все те девицы, которых ему подсовывали. И все они, выходит, погибли.

— А как они… как они стали русалками?

— Я всех их утопил, Еся. И тебя, однажды, утоплю, — тихо произнес Владимир. В его голосе слышалась тоска и усталость. Он будто заранее готовился к тому, что однажды отнимет ее жизнь.

Есислава одновременно чувствовала и ревность, и печаль и даже смутный страх, проклевывающийся откуда-то из глубин сердца. Чего же она боялась? Расстаться с Владимиром или всё же умереть? Неужто она всё ещё боялась смерти? Еся отмахнулась от печальных мыслей. До того момента еще было далеко. А вот что действительно было близко — ворох девок, что были тут до нее.

Она тяжело вздохнула. Сколько там этих русалок? Сколько у него было невест?

— А они… Они становились Хозяйками?

— Еся, не спрашивай о том, что может тебя напугать. Я… — он замолчал. — Я тоже иногда впадал в безумство.

— И что тогда было? — продолжала настаивать Еся. Она хотела узнать. И не хотела одновременно. А что если среди тех девок была та, которую он любил? Или быть может он хотел всех их утопить?

— Еся…

— Расскажи мне, — умоляюще протянула она. — Я хочу знать. Тебе не напугать меня. Чего я тут только не видела. И… Я знаю, что мне ты вреда не причинишь.

— Хорошо, — Владимир помедлил. Шуршала его одежда. Будто он никак не мог сесть достаточно удобно, чтобы начать рассказывать. — Они все смотрели на меня. Бывало, что случайно. Бывало, выдержать не могли темноты. И тогда я топил их. Нескольких я брал силой, и тогда они становились Хозяйками болот. Но никто не сумел выдержать их тьму. Невесты впадали в безумства. Одна сама утопилась. Двое других так меня ненавидели, что не стали слушать и посмотрели. Прочие… Уже и не помню, как это было. Теперь они все здесь, ведь болота нельзя покинуть даже после смерти. Поэтому они стали русалками. Со временем утопленницы поддаются силе Хозяина болот и становятся им одержимы. Они пытаются сгубить каждую новую Невесту.

— О, — Еся прикусила губу. — Вот как.

Насильничал, значит. Но ведь с ней он был совсем не таким… Есислава не сомневалась, что он говорил правду. Но казалось будто бы не всю. Почему же нельзя на него смотреть? Почему из-за этого Владимир топит девок?

— Спать пора, Еся, — мрачно произнес Владимир. — Ты иди. А я тут порядок наведу да Казимира позову.

Еся так глубоко погрузилась в раздумья, что даже возражать не стала. Просто поплелась в постель.

Глава 18

На следующий день Еся проснулась одна. Но на этот раз ее глаза были завязаны. Есислава прислушалась ко всему, что происходит на болотах, пытаясь найти Владимира, но его не было рядом.

Ушел стало быть. Настроение сразу испортилось. Без болотника было тоскливо. Да и Казимир почти не показывался.

Весь день Еся провела в одиночестве. Чем только она не пыталась занять себя: стирала, стряпала, мела. Но всё равно было невыносимо скучно.

А как солнце село, Есислава устроилась на крылечке и принялась ждать возвращения Владимира. Но он всё не шел, а спать хотелось всё сильнее. И она сдалась. Всего на секунду прикрыла глаза, а когда открыла их, за окном уже наступил день. И снова Владимира не оказалось рядом.

Еся потерла сонные глаза и потянулась на постели. Затем села и недоуменно огляделась. Она точно засыпала на крыльце. Значит, Владимир всё же приходил. Но как так вышло, что она не проснулась?

Есислава закрыла глаза и попыталась почувствовать хоть что-нибудь. Спустя несколько мгновений она уловила странность. Слабый отголосок колдовства болотника.

Он заколдовал ее, чтобы она крепко спала! Негодяй! Еся так сильно разозлилась, что даже стукнула по постели кулаком. Вторя ее чувствам, за окном завыл ветер.

Еся сжала зубы, встала и принялась одеваться.

Отчего же Владимир не хотел показываться ей на глаза? Неужто потому, что рассказал ей про других невест? Так ведь она не боялась, не злилась. Почему же тогда он избегал ее?

Еся злилась всё сильнее, а ветер на улице становился всё холоднее. Пошел дождь, засверкали молнии.

— Казимир! — закричала она во все горло, спустившись вниз. Ни слуху ни духу домового не было. — Казимир! Выходи!

На столе стояла каша. Еще теплая. Недавно он ушел.

Еся в гневе скинула посуду со стола. Она уже и сама хотела остановиться, перестать попусту гневаться, но не могла. Всё в ней закипало.

Они все ушли. Все. Бросили ее в одиночестве. Почему? Почему они так поступают с ней? Неужели Еся не заслужила, чтобы с ней обходились как со своей? Она ведь была хорошей. Стала Хозяйкой, женой, так почему Владимир снова и снова уходил от нее и ничего не говорил?

Есю так захватили чувства, что она расплакалась. Села на полу в кухне и рыдала. А дождь все лил и лил. До самого вечера.

Есислава ничего не делала. Только лежала на полу и плакала. Иногда она засыпала, а когда просыпалась и снова находила себя одной в избе, слезы сами начинали течь из глаз. И так до самой поздней ночи.

Следующим утром, Еся опять проснулась в постели. Опять одна. Она прикусила губу, чтобы снова не расплакаться.

День выдался туманным. Есислава не надевала платка, не завтракала, не умывалась. Как была так и вышла на крыльцо. Она смотрела на мостики, которые вели на берег, и мычала под нос песни, болтая ногами в мутной воде.

Что же она сделал не так? Неужели так до самого конца своей жизни она пробудет одна? Еся ведь хотела быть женой, быть с Владимиром, даже если это будет значить никогда больше не видеть мира. Но стоило ли оно того? Стоил ли того болотник?

Еся вернулась в избу, обулась, надела меховой жилет и пошла в лес.

Ноги проваливались в мягкую желтую листву, а прохладный ветер щипал щеки. Но она все равно шла дальше. В избе было плохо, одиноко и тоскливо. Да так, что сердце разрывалось. А здесь казалось, что кто-то есть рядом.