Больница на окраине города (СИ) - Иконникова Ольга

Я даже перестала понимать, что именно он хотел выяснить. Если он приехал убедиться, что Валлен-Деламот написал в своей жалобе на Вилара правду, то для этого достаточно было задать всего один вопрос. Любой работник в больнице мог это подтвердить.

Наконец, месье Генсбур объявил, что он собрал достаточно информации, чтобы сделать объявление. Для этого он попросил собрать весь персонал больницы в кабинете. Туда же пришел и оказавшийся у нас в этот вечер доктор-маг.

— Ну, что же, уважаемые коллеги, — ревизор посмотрел на нас поверх круглых очков в серебристой оправе, — вынужден признать, что жалоба доктора Вилара имела под собой основания.

Я подумала, что он оговорился. Пропустил предлог «на». Конечно, он хотел сказать «жалоба на доктора Вилара».

— Ну, еще бы, месье! — воскликнул Деламот. — Неужели в столице думали, что мы посмели бы оговаривать этого господина?

Ревизор чуть нахмурился, словно не вполне понял эти слова, и продолжил:

— В результате моего расследования мне удалось установить, что мадемуазель Эстре действительно применяет методы лечения, которые еще не получили одобрения Главного медицинского управления. А это, как вы все несомненно понимаете, несет опасность нашим пациентам.

А вот теперь нахмурилась уже я. Какое отношение мои методы лечения имели к дезертирству Вилара?

— Не понимаю, о чём вы, сударь! — Валлен-Деламот встал со стула, на котором сидел, и сделал шаг по направлению к гостю. — При чём здесь мадемуазель Эстре? Разве вы прибыли сюда не из-за доктора Вилара? Не из-за того, что он бросил больницу в разгар эпидемии?

А вот теперь удивленным выглядел уже сам ревизор.

— Простите, месье, но, боюсь, тут вышла некоторая путаница. Я действительно прибыл сюда из-за доктора Вилара. Но не из-за жалобы на него, а из-за его жалобы! Да-да, он сам обратился в Главное медицинское управление с жалобой! Он заявил, что мадемуазель Эстре использует в лечении холеры совершенно недопустимые методы. И именно желание защитить пациентов вынудило его пуститься в столь непростой путь до столицы. Насколько я понимаю, когда он обозначил эту проблему здесь, к нему никто не захотел прислушаться. И он вынужден был покинуть свой пост, чтобы добиться запрета на медицинскую практику для мадемуазель Эстре.

Глава 37

— Что, простите? — ахнул доктор-маг. — Вы хотите сказать, что вы прибыли сюда не для того, чтобы собрать доказательства, подтверждающие нашу жалобу на Вилара, а потому, что он сам обвинил в чём-то мадемуазель Эстре?

А у меня просто не было слов, поэтому я промолчала.

— Именно так, месье! — подтвердил ревизор. — И с сожалением вынужден заметить, что изложенные месте Виларом факты действительно подтвердились.

— Подтвердились? — месье Валлен-Деламот теперь нависал над столичным гостем с самым грозным видом. — А бегство Вилара не подтвердилось? А то, то он оставил своих пациентов в столь сложных обстоятельствах и предпочел спасти свою шкуру?

Прежде я полагала, что доктор-маг в любых обстоятельствах бывает невозмутим, и столь явное проявление эмоций с его стороны оказалось для меня неожиданным. Но Генсбур в ответ на этот выпад лишь покачал головой.

— Разумеется, месье, я не оставлю без внимания и отъезд месье Вилара. Но с этим будут разбираться уже в Главном медицинском управлении Эларии. Моя же задача дать оценку действиям мадемуазель Эстре.

Теперь я уже жалела, что была с ним столь откровенна. Впрочем, скрывать что-то всё равно не имело смысла. О том, что я вводила пациентам раствор внутривенно, в больнице знали все. И просить моих коллег лгать ради меня я тоже бы не стала.

— И вы готовы дать эту оценку? — Деламот скептически улыбнулся.

— Я готов буду подтвердить, что мадемуазель Эстре в своей работе применяет те методы, которые не имеют рекомендации Главного медицинского управления и не должны использоваться в практике общественных больниц.

— А вы готовы взять на себя ответственность за то, что будет с этой больницей, если мадемуазель Эстре будет лишена возможности практиковать? — воскликнула Мелани. Щеки ее пылали от волнения. — Кто станет лечить пациентов, если Вероника будет отстранена от работы?

— Вы же понимаете, мадемуазель, — развел руками Генсбур, — что ответ на эти вопросы лежит за пределами моей компетенции. Вполне возможно, что сюда вернется месье Вилар.

— Когда вернется? — усмехнулся Деламот. — Когда закончится эпидемия? И неужели, по-вашему, доктор, который бросил своих пациентов, заслуживает большего доверия, чем тот доктор, который всеми силами старался им помочь, пусть даже и использовал при этом совершенно новые методы лечения? И разве Главное медицинское управление может одобрить то, что не было кем-то опробовано впервые? Как раз такие врачи, как мадемуазель Эстре, как раз и нарабатывают ту практику, которая потом начинает применяться повсеместно!

Я была благодарна ему за поддержку, хоть и понимала, что столичный ревизор вряд ли прислушается к его словам. Тот привык действовать строго по протоколу, и любой шаг в сторону был для него преступлением.

И всё-таки я не готова была так просто отступить.

— Позвольте мне еще рассказать вам об этом методе лечения, месье! — попросила я. — Боюсь, когда я водила вас по больнице, я уделила этому недостаточное внимание. Ведь тогда я понятия не имела об истинной причине вашего прибытия сюда.

— Мы покажем вам тех пациентов, которые выздоровели как раз благодаря этому методу! — с энтузиазмом заявила и Мелли. — Знали бы вы, в каком тяжелом состоянии они находились еще пару дней назад!

Но в этом-то и была проблема. В том, что о тяжести заболевания почти выздоровевших пациентов месье Генсбур будет знать только с наших слов. И он вряд ли нам поверит. Вот если бы он смог понаблюдать за всем процессом, тогда он смог бы сделать собственные выводы.

— Когда вы намерены отправиться назад в столицу? — спросила я.

— Насколько я понимаю, почтовая карета отправится в Альтевию завтра утром. Именно на ней я и собираюсь уехать.

Я едва не расплакалась. Он уже всё для себя решил. И что бы я сейчас ни говорила, на его решение это не повлияет.

— А сейчас я хотел бы отправиться в гостиницу и немного отдохнуть, — месье Генсбур поднялся и отвесил нам церемонный поклон. — Дорога из столицы была утомительной, и сегодняшний день тоже выдался тяжелым.

— Но как же так, месье? — возмутилась Мелани. — Значит, вы нас так и не выслушаете?

Он вежливо улыбнулся и направился к дверям.

— Среди постояльцев гостиницы наверняка есть и больные холерой, — сказала я ему в спину. — И номера там вряд ли обрабатывают хлоркой два раза в день.

Он остановился. В разгар эпидемии это был весомый аргумент.

— Комната доктора Вилара всё еще свободна, месье! — поддержала меня мадам Бернар. — И прямо сейчас я отправляюсь на кухню, чтобы заняться ужином.

Ревизор обернулся.

— Ну, что же, пожалуй, мне стоит воспользоваться вашим любезным приглашением. Но это не значит, что я готов продолжить наш разговор. Сразу после ужина я, с вашего позволения, отправлюсь спать. А утром я намерен сесть в почтовую карету.

Месье Бернар повел его в свободную комнату.

Руже, Хейли и Деламот отправились по домам, а мадам Бернар — на кухню. Мы с Мелли остались в кабинете одни.

— Мы должны заставить его нас выслушать! — решительно сказала она.

А я с трудом сдержала рвущиеся наружу слёзы. Да, до его отъезда были еще целый вечер и ночь. Но этого было слишком мало, чтобы что-то изменить.

Глава 38

— Что же теперь будет-то, мадемуазель? — сокрушалась мадам Бернар за ужином. — Эх, надо было бы мне в жаркое ему чего-нибудь такого подсыпать, чтобы он у нас тут на недельку-другую задержался!

Я понимала, что она говорила это лишь для того, чтобы меня поддержать. Потому что на самом деле она ни за что не стала бы никому намеренно вредить — даже тому, кто мог навредить нам.