Феодал. Том 2 (СИ) - Рэд Илья

— Убегай отсюда, — велел я.

Мы в любом случае не успеем убежать. Лекарство медленно впитывалось в кровоток, потому что было разбавлено слюной виверна. Он забирал себе львиную дозу лечения, но старался помочь как мог. Нас в любом случае сейчас сметут, пусть хоть он выживет. Разведчики не дадут его в обиду, воспитают.

В момент, когда всё тело окончательно онемело, в спину вонзилось что-то невесомое и приподняло над землёй на пару сантиметров. Ощущение будто в желудок резко горячей воды налили. Тепло расползалось по всем конечностям. Я смог сжать и разжать пальцы левой руки и увидел, как грудь опутывает знакомый серебристый канат. Он проникал в раны и ветвился, где надо обрывался и скукоживал очаги воспаления, сшивал обратно разъединённые ткани, убирал кровотечения.

«Подмога…» — выдохнул я, позади к моим ребятам пробрался лекарь «А»-ранга и экстренно латал меня. Сознание прояснилось, но на этом сюрпризы не закончились. Оболенский пролетел низко над землёй, и на когте его виверны я заметил повиснувшего на одной руке Мефодия, в другой он сжимал окровавленную секиру.

— Что ты творишь? — прохрипел я, внутренние органы всё ещё восстанавливались, и в горле першило от попавшей туда крови, Иней пискнул и шустро забрался обратно в подсумок

Ротмистр доставил Куликова к разъярённой толпе. Берсерк разжал ладонь и упал в гущу бегущего строя. Я, как мог, быстрее нагнулся, закинул в себя горсть стяженя и подобрал меч.

— Господин! — минуя лекаря, ко мне подбежал Нобуёси, химеры умерли вместе со смертью некроманта, потому наш тыл был зачищен.

— Нас подменили? — сразу же спросил я.

— Со дэс. Так точно, — поправился он.

В это время раздался рёв Мефодия, круговая атака раскидала в стороны змееголовых. По летящим в воздух частям тела можно было понять его местонахождение.

— Надо ему помочь, — коротко приказал я и разорвал серебристый канат, лекарь позади выругался, но пошёл за нами, потому что Абросимов приказал ему вывести троих спятивших витязей из заварушки.

Закатав рукава, он отправился нам вслед.

Мефодий посеял неразбериху, но вскоре ему ответили сторицей. Один за другим враги загоняли ножи под пластины брони, пока не истыкали воина как ежа, но ему только это и надо было. Лицо скорчилось. Забрало шлема скрипнуло и зловеще захлопнулось само по себе. Наружу через смотровую щель поползла щупальцами инфернальная чёрная сущность. И вот тогда началось.

Искусственно вызванный приступ пробудил проклятие некроманта, организм берсерка заработал с удесятерённой скоростью. Все внутренние процессы сошли с ума, сердце тряслось так, что повреждало само себя, но тут же излечивалось. Кровь приливала к рукам, ногам, к каждой мышце наделяя их нечеловеческой силой, вызывая разрывы и заживляя их. Мощь буквально сочилась через кожу и требовала выхода.

Мы только подбегали к первым рядам, как я увидел взлетевшего метров на пять в воздух змееголового. Из его пасти в панике трепетался язык, а в штаны он явно пустил жидкого змеиного кала.

Оболенский зашёл с тыла, мы — спереди, а Мефодий просто ходил и убивал. Ему даже не надо было правильно пользоваться секирой. Он бил ей плашмя. Кого-то сносило вбок, другой абориген навсегда стал на полметра ниже. Третьим берсерк избивал товарищей. Схватил за ногу и дубасил им как подушкой. Когда в руке оставалась только лодыжка, он брал следующего.

Змееголовые начали что-то подозревать, но было уже поздно. Если честно, я даже не знал, кого тут надо спасать, но мы методично пробивались к Мефодию, работая клинками.

Каждое движение Нобуёси, даже самое ничтожное, уносило одну жизнь. Мастер войны, я впервые его увидел в массовой битве и поразился, с какой хладнокровностью он принимает решения. Пока я убивал своим артефакторным мечом одного, японец заканчивал третьего.

Он видел малейшую слабость и бил в неё: где-то замешательство и вот из горла уже торчит лезвие, а дальше опять уход в сторону. Если надо, прикрывался мёртвым телом как щитом, поднимал чужое оружие, метал его, бил рукояткой, стремительно передвигался, не давая себя задеть. Для него не было ограничений. Это война. Либо ты, либо тебя.

Я держался к нему поближе, чтобы прикрыть, и заодно что-то усваивал для себя. Мы потеряли в этой мясорубке счёт времени, иногда кто-то из нас пропускал удар или два, но сзади неизменно летела волна исцеления. Сам лекарь близко не подходил, опасаясь встрять в ненужные разборки — ему заплатили, чтобы лечил, а не дрался.

Я так понял, Мефодий распугал всю живность, что была, потому подпрыгнул на три метра вверх и снова отправился сокращать население «Красного-34». Утяжелители больше не ограничивали его, передвижения стали более стремительными. Иногда он бесхитростно, как таран расталкивал в стороны врага, а потом топтал упавших.

Я не хотел подходить слишком близко, лишь оказаться рядом в случае чего, так что мы методично занимались своим делом, а он своим, при этом не пересекаясь. Змееголовые так себе воители оказались. Не знаю, с чем это связано, то ли из-за отсутствия конкуренции среди других видов, то ли из-за отвратительной координации.

Они нападали как варвары, всей толпой. Командующие были лишь формальностью и чаще всего погибали сразу же в первых рядах. Как правило, те были чуть крупнее и окрашивали свою кожу светлой глиной, чтобы выделяться на фоне остальных. В принципе с задачей они справились — разведчики только сказали спасибо и быстро обезглавили войско.

Единственное преимущество нашего врага — это численность. Я не мог взять в толк, как в таких степях скопилось столько монстров? Чем они питаются? Где их жилища? И самое основное — что они тут вообще делали в чистом поле?

Организм и психика змееголовых туго реагировали на угрозу уничтожения. Вроде бы социальные существа и разум какой-никакой есть, но вот это вот отсутствие самосохранения как у примитивных монстров всё же сохранилось. Я думаю, смекалистые уже давно убежали. Здесь оставались идейные упрямцы, но и у них постепенно происходил слом.

Мы с Нобуёси довольно долго корпели над группкой из двадцати воинов, как вдруг они резко развернулись и побежали. Как будто что-то щёлкнуло в голове. Преследовать их мы не стали. Страх постепенно просачивался в змеиные мозги, и некоторые особи подались в бегство. Сзади прогремел ободряющий клич — я обернулся и увидел подоспевшую подмогу из трёх десятков витязей.

Похоже, враг отступал везде, иначе бы их сюда не послали. Оболенский и Абросимов тоже участвовали в отражении атаки, но больше с тыла врага. Наши воины врезались в ослабший строй змееголовых и мигом объяснили, кто тут не прав. Я с облегчением остановился, чтобы вытереть пот со лба. Мефодий прыжками убежал как раз поближе к ротмистру.

Вместе с Нобу мы не спускали с него глаз и обходили резервное войско с фланга, подчищая единичные цели. Надо было «выключить» действие некромантского клейма, потому как скоро витязи доберутся до берсерка, но назрела проблемка. Я едва поспевал, когда Куликов был с утяжелителями, теперь же преследование стало практически невозможно.

Прыгающая фигура здоровяка скрывалась всё дальше и дальше. Наконец, он сделал усилие, сиганул ввысь и почти достал до виверны Оболенского! В этот момент я обматерил себя на шести языках мира. Опытный магзверь ротмистра успел набрать высоту, но при этом не забыл, как следует вмазать хвостом по обнаглевшему человечку.

— Ё-моё, — я втянул голову в плечи, удар был такой мощности, что обычный человек был бы уже мёртв в полёте, но я верил в живучесть Куликова.

Берсерк очень далеко отлетел, настолько, что я не знал, как туда попасть пешком. Тем более через такое количество врагов, но бросать его не собирался.

— Экономь силы, — велел я Нобу, и мы оба закинули под язык несколько крупинок стяженя, чтобы снять усталость и забитость мышц.

Цели операции были выполнены — враг бежал, так что я без зазрения совести покинул бывшее поле боя. Мне всего лишь надо коснуться Мефодия мечом и можно возвращаться. Не может быть, чтобы его убили. Мы перепрыгивали через обгоревшие трупы, едва не задыхаясь от вони и дыма, кое-где на земле до сих пор трепетали одинокие языки пламени.