Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

Он начал аккуратно натягивать шнуровку, пальцы двигались уверенно и... слишком нежно. Я чувствовала каждое касание, и это выводило из себя не меньше, чем его вчерашняя наглость. Я всё ещё кипела от злости. За то, как он отвлёк меня, как использовал мои чувства.

— То, что было на кухне... — начал он.

— Нет. Не сейчас, — отрезала я жёстко, и внутри что-то болезненно сжалось. Щемящая волна подступила к горлу, но я её оттолкнула.

— Ты закончил?

— Да, лея.

— Отлично. Проведи меня к родителям.

Томрин, кажется, хотел что-то сказать — я видела, как он приоткрыл рот, чуть подался ко мне... но потом сдержался, опустил взгляд и, склоняя голову, открыл передо мной дверь.

Мы шли по коридору молча. Воздух казался густым, как перед бурей. Я чувствовала — что бы ни происходило в той комнате, оно мне точно не понравится.

И не ошиблась.

В кресле у окна уже сидел отец, сосредоточенный и спокойный, как всегда. А вот мать металась по комнате, словно буря в человеческом обличии. Перед ней, опустив головы, на коленях стояли мои циски — Кайрен и Талмер. А в руке у матери был стек. Мой взгляд мгновенно наполнился огнем.

Кто позволил ей трогать моих мужчин? И за что, мать твою?!

— Мама? Что ты делаешь? — голос прозвучал хрипло от злости.

— Проверяю послушание, — холодно бросила она, не оборачиваясь.

— Они мои . — Я сама удивилась, сколько стали было в этих двух словах.

Рука матери застыла на долю секунды. Затем медленно опустилась.

— Ты не можешь с ними справиться. Приходится мне.

— Как видишь , у моего новенького за ночь появилась метка. Всё я справляюсь. Не подрывай мой авторитет, — отчеканила я.

Мать повернулась ко мне, её глаза сверкали.

— Авторитет? Какой именно? Ты ничего не можешь без меня.

— Карин, — голос отца прозвучал твёрдо.

Мы обе обернулись. Он сидел прямо, глядя только на меня.

— Если Таша справляется, дадим ей шанс это доказать.

— Ты слишком добр с этой соплячкой, — отрезала мать, но он её проигнорировал.

— Ты можешь доказать, что циски в полном подчинении? — спросил он.

— Конечно. Только скажи как, папа.

Он кивнул, будто этого и ждал.

— Конечно она так скажет, — язвительно хмыкнула мать и перевела взгляд на Томрина. Её глаза буквально прожигали его насквозь. У меня по коже побежали мурашки.

— И где четвёртый? — спросила она.

— Он занят моим поручением.

— Его нет в доме? Ты отпустила его одного?

Я поняла — она не знает, что я истинная пара Мейлона. Это даже… приятно.

— Он отлично выдрессирован. У меня нет сомнений, что он вернётся.

— А у меня есть. Куда ты его отправила?

— Он на моей ферме.

— Я думала, ты её забросила, — кажется мать удивлена.

— Я решила, что пора получать доход самостоятельно, — спокойно ответила я.

Отец сдержанно кивнул, даже с уважением.

— Молодец.

— Это всё чушь. Показываешь нам спектакль, — отрезала мать.

— Это не спектакль, — твердо ответила я. — Я серьёзно этим занимаюсь.

Мать скрестила руки.

— Хорошо. Тогда я намерена увидеть результаты твоего труда через три месяца.

Я молча кивнула. И покажу. Назло тебе — покажу.

Мать смотрела на меня с прищуром, как на неудавшийся эксперимент, который всё ещё пытается доказать свою полезность.

— Хорошо, — сказала она, перекладывая стек из одной руки в другую. — Раз ты утверждаешь, что контролируешь их — докажи.

— Каким образом?

Она хмыкнула.

— Сейчас увидишь. Встаньте, — бросила она Кайрену и Талмеру.

Они поднялись с пола. Без единого слова, без колебаний. Я уловила, как Талмер мельком бросил на меня взгляд — спокойный, ровный, как будто в нём не было ни страха, ни гнева. Только уверенность. И в себе, и во мне.

— Первое: скажи им, чтобы встали лицом друг к другу и пощёчина за пощёчиной дали друг другу ровно по пять ударов. Один в одну щёку, другой — в другую. Без эмоций. Как будто это ничего не значит.

— Мама… — начала я, но она перебила.

— Ты же уверена, что они тебе подчиняются? Или нет?

Отец напрягся в кресле, но молчал. Смотрел теперь не только на меня — на нас всех. Томрин замер рядом с дверью, не двигаясь.

— Таша, — голос отца прозвучал тихо, но отчётливо. — Ты можешь отказаться.

Мать повернулась к нему, сжала губы, но не спорила. А я… стояла и думала, что именно мне делать. Я могла отказаться — это правда. Но тогда мать получит повод сказать, что я слаба, не справляюсь, что всё — иллюзия. И она заберёт у меня моих цисков. Всех. Один за другим.

Чёрт...

Я медленно повернулась к Кайрену и Талмеру. Серые глаза, тёмные глаза. Разные, но оба смотрели на меня. Ждали. Никто не отводил взгляд.

— Нет.

Мать вскинула бровь.

— Что «нет»?

— Я отказываюсь. Это не проверка. Это спектакль, — твёрдо сказала я. — И я не собираюсь калечить свои игрушки ради твоих сомнений.

— Ты говоришь о них, как о собственности. Так и веди себя, как владелица, — холодно заметила она.

— Именно это я и делаю. Я их хозяйка. И только я могу решать, как с ними обращаться. Они мои. И если кто-то будет причинять им боль, то это буду я — когда и если сочту нужным. Но не ты. И не ради шоу.

Отец смотрел на меня с тем самым вниманием, которое пугало. Ни эмоций, ни поддержки. Просто наблюдение. Но, к счастью, он был не из тех, кто раздувает конфликт на пустом месте.

— Ты уверена, Таша? — тихо спросил он.

— Абсолютно, — сказала я, не отводя взгляда.

Мать стиснула зубы, в глазах вспыхнуло раздражение, но я не отступила.

— Значит, ты отказываешься пройти проверку?

— Я не против проверки, но я против устраивать спектакль.

В комнате повисла пауза. Талмер стоял с прямой спиной. Кайрен — чуть напряжённо, но по-прежнему не сдвинулся с места. Томрин опустил взгляд, но на его лице читалась сдержанная, почти незаметная… гордость?

Наконец, отец кивнул.

— Этого достаточно, — произнёс отец. — Я согласен с Ташей. Мы не станем устраивать спектакль.

Он бросил взгляд на мать, но говорил спокойно, властно.

— Проверка будет классической.

— Классическая проверка подвергнет её опасности, — сухо бросила мать, обводя комнату холодным взглядом. — Ты правда хочешь поставить её в центр, связать и оставить на волю четырех цисков, один из которых был в её доме всего несколько часов?

— Я верю в свою дочь, — спокойно ответил отец, даже не оборачиваясь. — Если она говорит, что справляется — пусть докажет. Но в упрощённом варианте.

— В каком это "упрощённом"? — насмешка скользнула в голосе матери.

— Один циск. Ты выберешь. Мы оба увидим, к чему привело её воспитание.

— Одного? — фыркнула она. — Тогда уж двоих. Самого старого и самого нового. Контраст покажет всё, что нужно.

Отец помолчал и медленно кивнул:

— Хорошо. Тогда Томрин останется в стороне. А проверим Кайрена и Талмера.

Я внутренне вздрогнула, но вслух ничего не сказала. Только кивнула и направила взгляд на Томрина:

— Возвращайся в свою комнату.

Он коротко поклонился и молча вышел. За его спиной дверь мягко закрылась, и в комнате повисла тяжёлая тишина.

— Подготовьте всё, — приказал отец.

Слуги расставили в центре комнаты стол, на котором блеснули два коротких изогнутых кинжала. Меня поставили с одной стороны, связав руки. С другой встали мои циски. Талмер и Кайрен.

— Правила просты, — произнёс отец. — Если они верны тебе, они развяжут тебя. Если нет — у них есть возможность убить. В случае твоей смерти метка исчезнет. У них будет шанс на побег.

— Это безумие, — тихо сказала я, но он уже повернулся к двери.

— У вас пятнадцать минут, — произнес он, а затем, вместе с матерью, вышел, не оборачиваясь.

Я осталась одна. С ними.

И первыми шагнул Кайрен. Молча. Решительно. К столу.

Глава 30