Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

— Выбор? — хмыкнул Кайрен, склонив голову набок. — Сдохнуть или сдаться?

Талмер задумался. Пробежался взглядом по нам обоим, будто что-то прикидывал. Хмыкнул тоже, чуть в такт Кайрену: — В целом… так и было.

Я поймал его взгляд — ровный, спокойный, почти ленивый. Ни капли боли, ни в глазах, ни где-то глубже. Даже эта метка — чёрт, я бы сказал, она на нём смотрится так, будто он её сам вырезал с удовольствием. Кайрен, кажется, был даже доволен этой новостью. Для него всё укладывалось в знакомую схему: она — тварь, мы — мясо. Но я… я только сильнее вцепился глазами в Талмера и поймал себя на том, что не верю . Тот, кого принудили… не светится изнутри вот так.

Глава 27

Таша

Я перевернулась на спину и уставилась в потолок, хотя знала — сна этой ночью не будет. Он улетучился вместе с последним вздохом Талмера, когда я снова ощутила, как его эмоции проходят сквозь меня и возвращаются обратно. Дурацкая метка. Дурацкое отсутствие нужных знаний. Если бы я знала, что мне так нужна будет информация, запоминала бы эти дурацкие сны.

Мне нужно научиться закрывать эту связь. Срочно. Потому что впереди — эти злополучные торги. Циски. Не думаю, что стоит сразу всех определять в… мужья. Я чуть не хохотнула. Мужья. Да уж. Отличная я хозяйка: пришла — и всех «игрушек» превратила в нечто большее за пару дней.

Талмер бы мог подсказать. Он явно знает больше, чем я сама. Но если спрошу… как объяснить, что в голове у меня дыра размером с бездонную яму? Он и так всё понял. С его даром распознавать ложь мне ещё везло, что он поверил хотя бы в эту версию «Я Таша». Смешно, что меня спас его собственный детектор лжи. Пока спас. Неизвестно, что будет, когда на мне проступит ответная часть метки.

Метка… Я закрыла глаза и почти физически ощутила, как внутри поднимается злость на саму себя. Я всё читала. Всё рылась в этих старых фолиантах. И всё равно упустила главное. Потому что мне не хватает базовых знаний — тех, что у Таши были всегда. Может рассказать всё Талмеру? — пришла предательская мысль. Нет. Рано. Не сейчас. Нужно больше узнать самой. Ещё раз перерыть всю библиотеку. Найти всё, что можно найти. И уже потом — когда родители уедут и мне не придётся разыгрывать перед ними куклу-монстра — решать, что делать дальше.

Талмер… Я уткнулась лицом в подушку, но мысли только разлетелись ещё шире. Он ведь сказал: «Ты можешь изменить их метки. Сделать такие же, как моя.» Интересно, он уже рассказал остальным, что у него теперь особый статус? Наверняка. Не сомневаюсь. Мейлон узнает первым. Представляю, как этот наглец явится ко мне посреди ночи или ещё хуже — прямо завтра после ухода родителей, расправит эти свои широкие плечи и упрётся взглядом так, что у меня внутри всё нагреется быстрее любого заклинания. И скажет: «Я тоже хочу. Дай мне то же самое. Сделай меня таким же.»

И ведь что смешно — я не против. Я бы… я бы дала ему это. Он и так мой. Навсегда. Его метка связала нас ещё глубже, чем я понимаю. Честно будет — сделать его не просто игрушкой, не просто рабом. Сделать своим. Полностью. О чём я только думаю?

Я снова уткнулась лицом в подушку, чувствуя, как всё тело отзывается на одни только воспоминания о нём — о том, как он держал меня, как наполнялся от моей магии, как шептал моё имя с таким жаром, что всё внутри сгорала дотла. И это я ещё не знаю, каково будет, если он станет моим так же, как Талмер.

Боги. Сначала выживи после завтрашнего. Родители, которые могут забрать всё, что я только-только начинаю считать своим. Пережить бы это утро. А всё остальное — потом.

Кое-как я всё же заставила себя отключиться — мысли выжгли изнутри всё, что могли, и только тогда пришёл какой-то рваный сон без лиц и звуков. А утром я проснулась рывком, с пересохшим горлом и ещё не успев вытащить себя из обрывков этих бессвязных снов — увидела его.

Кайрен. Как обычно — на коленях. Послушный. С прямой спиной и потухшим взглядом. Боги, ну вот честно… была бы рада увидеть у кровати кого угодно. Кого угодно, кроме него. И судя по тому, как он упрямо не смотрит мне в глаза — он бы тоже предпочёл оказаться где-то ещё.

— Давно стоишь? — спросила я устало, поднимаясь на локтях. — Нет, лея, — ровно. Как от зубов отскакивает. — Встань.

Он подчинился мгновенно. Всё такой же красивый — слишком красивый для того, чтобы стоять вот так и ненавидеть каждый вдох рядом со мной. Не смотрит. Зато взглядом сверлит перевёрнутый столик с теми «игрушками», что так никто и не убрал. Зло так смотрит. Как будто в любой момент готов кинуться и напомнить мне, кем я была для них ещё совсем недавно. Или решил, что это не я опрокинула стол, а Талмер? Что он вообще знает о том, что было ночью?

Я выдохнула, чувствуя, как подступает раздражение — но быстро проглотила его. — Собери это. Пока я в душе буду. — Как пожелаете, лея, — коротко. Ни одной лишней эмоции, кроме того, что в глазах и так полыхает.

Я развернулась и буквально сбежала в ванную. Пусть хоть выметет оттуда всё до последнего ремня. Мне сейчас не нужна эта чёртова напоминалка о том, какой я для них была. Не сегодня. Не сейчас.

Когда я вышла из ванной, пар от горячей воды ещё стелился за плечами, и первое, что я увидела — идеально прибранную комнату. Столика с этим кошмарным набором пыток не было и следа — исчезли плети, крюки, даже цепи. Постель — свежая, аккуратно расправленная, подушки выбиты, одеяло ровное, как будто я и не задыхалась в нём ночью от мыслей и чужих поцелуев.

Кайрен стоял у окна. С прямой спиной, сдержанный, как статуя. Я не сразу уловила в себе это странное ощущение — что я почти не помню, когда видела его последний раз . Когда ты был последний раз у меня? — мысленно хотелось спросить. Но слова застряли где-то под языком.

Он тоже ведь циск. И у него метка. Значит, ему тоже нужно… Ох, я буквально слышала, как где-то в глубине памяти перекатываются строки из книги: «Метка — потребность. Метка — голод. Если долго не подпитывать, она берёт силы изнутри.» А значит, если я всё делаю правильно, он должен приходить и требовать этой энергии. А он не приходит.

А есть ли способ проверить на сколько у него там батарейки хватит? Спросить в лоб? Он не ответит. Или ответит? А что я буду делать, если ответит? Или… просто снова превратится в этот ледяной комок ненависти, которым был со мной всегда.

Я развернулась к нему, прислоняясь к двери ванной. Молча. Смотрела, как он притворяется, что рассматривает что-то за окном.

У меня есть время. Мысль глупая и рискованная, но от неё вдруг стало чуть спокойнее. Я не знаю, зачем мне нужно это делать именно сейчас — может, чтобы убедиться, что он не сдохнет от моей внезапной доброты и расточительности. Может — чтобы понять, как это вообще работает.

— Сядь, — сказала я тихо, указывая на край кровати. Он посмотрел на меня с лёгким недоумением, но подчинился. Вечно этот взгляд — недоверчивый и колючий, как иглы. Я села рядом. Дотронулась до его рубашки, начала медленно расстёгивать пуговицы. Он молчал, не двинулся — только едва заметно напрягся в плечах.

Сидя так неудобно. Чёртова поза. Я не собираюсь ползать по нему, как по алтарю. Так что… — Ложись, Кайрен. На спину. — приказала я ровно. Он чуть повёл бровями, но подчинился. Лёг. И теперь уставился в потолок, будто он куда интереснее меня и моих рук.

Я устроилась сбоку, поджав под себя ноги так, чтобы мне самой было удобно. Кончиками пальцев коснулась его груди, потом нашла ту самую метку. Гладкая кожа, чуть более горячая, чем остальное тело. Начала медленно проводить по ней пальцами, вспоминая каждую строчку из книги. Если я всё делаю правильно — энергия пойдёт в него. И я чувствовала это. Лёгкий, тонкий отклик, как будто капля за каплей утекает из меня и впитывается в него.

Блин, если мама сейчас зайдёт — что я скажу? Новая изощрённая пытка? Хотя вряд ли она поверит.