Вот гадство!
Меня начинает трясти от холода и ярости.
Кто мог подстроить такую пакость?
Ответ приходит сам собой: Эльна Талфин, моя соседушка. Решила убедительно показать, что нам не стоит жить в одной комнате.
— Ну держись, грымза, — шепчу себе под нос, — я тебе ночью патлы обесцвечу. Или ты сама у меня поседеешь.
Загнанно осматриваюсь в помывочной. Ничего, ни единого клочка тряпки! Из одежды у меня только мочалка.
Прикрываюсь ей и рукой, подхожу к двери, осторожно прислушиваюсь. В коридоре шумно. Заселяются и осваиваются другие адепты. Насколько критично выбежать в одной мочалке и добежать до своей комнаты, с учетом того, что мы в женском общежитии?
Не смертельно, но позорно. Обо мне быстро начнут слагать смешные и дурацкие истории.
И что делать? Ждать, когда сюда еще кто-то придет и попросить помощи?
А если этого не случится в ближайший час-два? Я просто околею.
По лицу бегут слезы бессилия.
Эльна Талфин, ты зашла слишком далеко! Это война!
Есть еще один вариант выбраться отсюда. Но он слишком рискованный, грозит выдать мою тайну.
Но кажется, иного выхода нет.
Закрываю глаза и настраиваюсь на нужную мысленную частоту.
Повторяю призыв снова и снова. И встраиваю в него образ одежды. Увы, передать приказ словами не получится, только картинками. Пусть бы сработало!
Время тянется безумно долго. Я уверена, что сигнал дошел. Но коридор должен быть свободным, нельзя попасться.
Успеваю покрыться пупырышками и сбить зубы друг о дружку, когда слышится долгожданное царапанье.
Бросаюсь к двери, открываю.
Внутрь вкатывается комок ткани, в котором я узнаю свое выходное платье. Самую ценную вещь в моем гардеробе проволокли по полу, вытирая ею многочисленные следы!
— Фелиндрикс! — стону я. — Одежда — это не обязательно парадное платье!
Комок шевелится, трясется. Со вздохом помогаю своему помощнику выбраться из пут. Хватаю свой наряд, превратившийся в тряпку, прикрываюсь.
— И как я пойду мокрая, без белья, в вечернем платье? — спрашиваю с укором.
Огромные круглые глаза уставились на меня поблескивая. Филя виновато пожимает плечиками, разводит кукольными ручками, перья на крылышках смешно топорщатся.
Мой бессловесный помощник выглядит трогательно и жутковато.
Мало кто знает, что он одушевленная кукла, которая понимает человеческую речь, может передвигаться и выполнять мои команды. Для большинства он просто игрушка, сшитая девчонкой, сразу как она научилась держать иглу в пальцах.
Я пыхтела над ним много дней, не раз окропив кровью. Не в целях ритуалистики, а от неловкости. Но сработало безотказно.
А поскольку моя мама — первый помощник директора фабрики артефактов, у нас дома завалялось немало мешочков с крошкой дуарониума, которая остается после шлифовки. Черно-белого кристалла, концентрата магической энергии, основы многих магических и бытовых инструментов. Интереса ради я смешала его еще и толченым мречеронием, минералом, впитывающим и отдающим биоэнергии.
Сшила узкий длинный мешочек-кишку из кожи, набила каменной крошкой и поместила в игрушку. А потом положила готовую куклу на подоконник в полнолуние.
Утром малыш Фелиндрикс шевелил ручками и ножками, мотал головой и недоуменно оглядывался. Так начался наш совместный путь. И вот уже восемь лет мы не расстаемся.
Ради меня Филя совершил очередной подвиг. Вытащил из чемодана платье и принес его в душевую, уж как сумел.
— Спасибо, малыш, — глажу между большими мохнатыми ушами. Фелиндрикс льнет к руке.
— Соседка тебя видела?
Мотает головой и складывает ручки на груди, показывая, как нелепо мое предположение.
— Отвернись, — командую помощнику.
Кукла послушно поворачивается лицом к стене, прикрывает глаза ладошками.
Натягиваю ставшее невзрачным и мятым платье, надеясь, что ткань не слишком просвечивает.
В одну руку беру сумку с банными принадлежностями, другой подхватываю Филю. Он бессильно обвисает, притворяясь неживой игрушкой.
Выхожу, полная желания выпотрошить наглую соседушку. Иду по коридору и слышу язвительное:
— Ты даже мыться со своей куклой ходишь? Да еще в единственном платье на все случаи жизни?
Оборачиваюсь и вижу Дикую Сливу в компании троих подружек.
— И тут ты, — мне не до вежливости. Впереди расправа с соседкой, так что под руку мне лучше не попадаться.
— Керейна сегодня старшая дежурная по общежитию! — вклинивается девица из свиты.
— А ты, смотрю, девочка с чудинкой, — хмыкает Керейна, смерив меня уничижительным взглядом с ног до головы.
— Что тут у нас, уродливый кошкоголубь? — тянет ручонки одна из подружек.
— Убери свои грабли, пока не отсохли, — рявкаю я. У меня и так уже ярлык чудилы, хуже не будет.
А Керейна, надо полагать, популярная адептка, будущая королева факультета или всей академии. Ее стая набросится на любого, кто не угодил их лидеру.
— Ты не слишком дерзкая для новенькой? — презрительно бросает Керейна.
— Я же с чудинкой, ты сама сказала. А теперь позвольте откланяться. Мне нужно переодеться… еще раз.
У двери до меня доходит очевидное и неприятное. Ключ от комнаты был в кармане халата. Хочется пнуть дверь, но на ногах легкие тапочки для душа. Поэтому стучу кулаком.
Никакой реакции.
Керейна и компания наблюдают, выстроившись неподалеку.
— Открывай! — требую я.
— Ключом воспользуйся, — доносится изнутри.
— Стерва, — ору в ответ, — ты прекрасно знаешь, у меня нет ключа!
— Твои проблемы, — отвечает невозмутимо Эльна, — я тебе не нянька.
За моей спиной смеются уже в голос.
В бессильной ярости дергаю ручку двери, и она вдруг поддается. Точно. Филя же как-то покинул комнату, сумел открыть дверь, а запереть у него и не получилось бы. Жаль, он не сможет рассказать, как ему удалось провернуть такой номер незаметно для ведьмы.
Вваливаюсь в комнату, закрываю за собой и, конечно же, вижу ключ в замочной скважине.
— Ты снова изнутри заперлась!
— Тогда как ты открыла?
Эльна усмехается, а потом видит свой ключ в двери, и ее лицо вытягивается.
— Я правда вытаскивала. Он на тумбочке лежал.
Соседка растеряна, и я понимаю, что это дело тряпичных рук моего маленького помощника.
Но никто не отвлечет меня от главного.
— Отдавай мои вещи! — подступаю к кровати, на которой развалилась Эльна.
— Какие еще вещи? — она пришла в себя и села, готовая отразить нападение.
— Которые стащила у меня из душа! — не даю ей отвертеться.
— Рехнулась, что ли, совсем? — вертит пальцем у виска. — Еще даже занятия не начались, а у тебя котелок перегрелся. Следить за своим тряпьем надо!
— Интересно, если я прикончу соседку в первый же день, меня отчислят? — спрашиваю в воздух.
— Даже не сомневайся, — серьезно отвечает Эльна, — так что иди, подыши в пакетик и успокойся. Можешь взять вон тот, мусорный. Он почти пустой, я туда только гнилой банан выбросила.
— Отдай хотя бы ключ, — настаиваю я.
— Чего ради я тебе должна отдавать ключ? — недоумевает соседка. — Потеряла — иди сдаваться руководству общежития. Или оповести дежурную.
Вот же вражина! Она меня еще и к Керейне отправляет. Не будь моя соседка столь нелюдимой, решила бы, что они заодно.
Девчонка — каменный орешек, зубы обломаешь. Приходится временно отступить со словами:
— Это война, Эльна! Ты еще пожалеешь, что устроила мне гадость! Месть будет беспощадной.
— Больная, — бормочет соседка, когда я отворачиваюсь и направляюсь к себе.
— Погоди, а когда ты успела за кукленком вернуться? — спрашивает она заинтересованно. — Без него же уходила.
— Ты все проворонила. Наверное, как раз мои тряпки прятала.
Копаюсь в вещах, чтобы отыскать сухую одежду, более похожую на домашнюю.
Впереди ужин и тихий вечер с врагом в ужасном месте под названием Мракендарр.
А завтра… завтра новый день и очередные препятствия. В этом уже можно не сомневаться.
