Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

Я молча накрыла его хвост краем юбки.

— Он не мешает, — сказала я тихо.

Ответ повис в воздухе. Фелисити только фыркнула и отхлебнула чай. В этот момент дверь в столовую открылась. Сначала послышались шаги, лёгкие, размеренные, а затем в проёме появилась она.

Мачеха. Я поняла это сразу. Ни одна мать не смотрела бы на дочь с такой нарочитой любезностью, под которой сквозила настороженность. И раздражение. Она не подошла, не обняла, просто прошла мимо.

— О, Аврора, ты наконец-то решила нас почтить своим присутствием, — голос был мягкий, тягучий, как липкий сироп, и оттого только холоднее.

Она была невероятно красива. Высокая, хрупкая, с идеальной осанкой. Светлые волосы, убранные под шляпку с перьями, глаза цвета холодной стали и губы, которые никогда не улыбались без расчёта.

— Доброе утро, леди Мэриэн, — ответила я как можно вежливее.

— Как твоё здоровье? — поинтересовалась она, подходя ближе и склоняя голову с вежливым участием, которое не касалось её глаз.

— Лучше, благодарю, — сказала я, не в силах оторвать взгляда от её тонких пальцев, скользнувших по спинке кресла отца. Она задержалась рядом с ним ровно настолько, чтобы напомнить всем: здесь она хозяйка.

Лорд Рэдклифф поднялся, поцеловал её руку по всем правилам. Он всё ещё смотрел на меня с беспокойством, но Мэриэн уже успела встать между нами, не телом, взглядом.

— И всё же, — продолжила она, с королевским достоинством усаживаясь на стул, — мне показалось… или ты ведёшь себя немного странно? Ты смотришь на меня так, словно не узнала. Или это только мне показалось?

Фелисити тут же оживилась, скосив на меня глаза.

Я собралась с мыслями. Вся эта ситуация неимоверно напрягала. Я чувствовала себя «Штирлицем» в немецком гестапо, который был близок к провалу. То, что родственнички относились к Авроре пренебрежительно, было видно невооружённым глазом. Ну, кроме отца, конечно. Лорд питает нежные чувства к старшей дочери и пытается всячески оградить от нападок. Чтобы скрыть замешательство, я нагнулась и почесала рыжика за ухом.

— Видимо, я ещё не до конца оправилась от падения, — сказала я. — Простите, если это выглядело невежливо.

— Ну, бывает, — Мэриэн кивнула. — Но помни, милая, никто не станет ждать, пока ты вновь научишься смотреть на меня уважительно. — Её губы изогнулись в тонкой усмешке.

Я уже собиралась ответить, как вдруг дверь снова распахнулась, и в комнату ввалился молодой человек.

— Простите за опоздание, — весело объявил он, снимая перчатки. — Утренние дела в конюшне заняли больше времени, чем я думал. Фелисити, ты снова заняла моё место.

— Глупости, Генри, — пропела сестра. — У тебя нет места, пока ты не перестанешь пахнуть лошадьми.

— Генри, племянник, — с некоторой усталостью сказал лорд. — Рад, что ты присоединился к нам наконец.

Генри. Кузен.

Высокий, крепкий, с непослушными каштановыми волосами и озорной улыбкой, он быстро оглядел стол, затем задержался на мне. Его брови чуть приподнялись.

— Рад видеть, что ты снова на ногах, Аврора, — сказал он. — Ты ведь меня не ударишь, если я сяду рядом?

— Постарайся не упасть со стула, — фыркнула Фелисити.

— Тогда мы оба будем в равных условиях, — парировал он и с лёгкостью опустился рядом со мной.

— Ты всегда чересчур весел, — вмешалась леди Мэриэн, не поднимая глаз. — Особенно в неподходящее время.

— А я считаю, что завтрак — как раз подходящее время для веселья. Лучше, чем похоронный обед, — сказал он, и его взгляд мельком скользнул по Мэриэн. Между ними явно что-то было.

— Спасибо, что не забыл нас порадовать своим остроумием, — тихо буркнула тётя Агата.

Генри чуть повернулся ко мне и, понизив голос, спросил:

— А ты, сестричка, как себя чувствуешь? Падение было серьёзным, насколько я понял.

Я кивнула.

— Немного кружится голова. Но жить можно.

— Хорошо, что ты уцелела. Без тебя здесь было бы совсем скучно.

Я бросила на него взгляд. Он улыбался, но я не могла понять, чего ожидать от этого шутника. Его слова звучали как-то неопределённо: то ли он действительно был рад, то ли просто шутил.

Под столом Марстен тихо заурчал и ткнулся носом в мою лодыжку. Я осторожно потянулась, чтобы опять почесать его за ухом, и вдруг поняла: впервые с утра я чувствовала не напряжение… а лёгкую тень тепла, именно потому, что Марс был рядом. Я решила сократить его кличку до более удобной. Ведь моя голова и так шла кругом от такого потока информации.

Мэриэн пригубила кофе и, ни на кого не глядя, произнесла:

— Надеюсь, теперь ты будешь более благоразумна, Аврора. Мы так переживали. Особенно Фелисити. Она всю ночь не могла заснуть.

— Я прекрасно спала, — безразлично отозвалась язва, сестрёнка, хрустя тостом.

— Неудивительно, — пробормотала я и сама испугалась, что сказала это вслух. Мне вдруг показалась, что банка с пауками захлопнулась.

Наступила тишина.

Марстен фыркнул и ткнулся носом мне в щиколотку, словно поддерживая.

Генри усмехнулся уголком губ. Лорд Рэдклифф с тревогой посмотрел на меня, но промолчал. А Мэриэн… лишь холодно приподняла бровь.

— Кажется, наш маленький котёнок подрос, — тихо произнесла она. — Надеюсь, это не приведёт к новым… падениям.

Я посмотрела в чашку. Чай был тёплым и терпким, как будто бы напоминал о чём-то настоящем, но далёком. Я понимала, что этот дом, словно сцена, на которой мне предстоит играть свою роль, пока я не разберусь во всех правилах. Но в одном я точно была уверена: я никому не позволю обижать Марса. Ни кота, ни себя.

Я медленно поставила чашку обратно на блюдце, приглушённый звон разбился о гробовое молчание.

— Прошу меня извинить, — сказала я, поднимаясь со стула. — Кажется, у меня вновь начала болеть голова.

— Конечно, милая, — с подчёркнутой заботой сказала мачеха. — Отдых тебе не повредит. Это лучшее лекарство… особенно от излишней дерзости.

Я не стала отвечать. Просто слегка склонила голову и двинулась к выходу. Марс тут же встал, как маленький телохранитель, и последовал за мной. Я чувствовала на себе взгляды, некоторые с любопытством, некоторые с явным удовлетворением, как будто я сдалась в неравной схватке.

Но шла я с достоинством. По крайней мере, старалась.

В коридоре меня догнал Марс. Он пробрался незаметно, как всегда, и теперь ступал рядом, будто знал, что я на пределе. Я обернулась, чтобы убедиться, что нас никто не видит, и присела на корточки.

— Хороший мальчик, — прошептала я, почёсывая его за ухом. — Ты хоть один не двуличный.

Он ткнулся мордой мне в грудь и замурлыкал.

Глава 3

Я открыла дверь в комнату и, едва переступив порог, повернулась к Бетси.

— Ты можешь идти. Я хочу немного побыть одна, — тихо сказала я.

— Конечно, миледи, — она быстро поклонилась, но перед уходом бросила обеспокоенный взгляд. — Если вам что-то понадобится…

— Я позову, — пообещала я, и дверь за ней мягко закрылась.

Комната встретила меня тишиной. Не тягостной, а почти родной. Я прошла к окну и распахнула его настежь, впуская в комнату свежий воздух, пахнущий мокрой землёй и цветами с нижнего сада. Марс, теперь просто Марс, коротко и по-свойски, запрыгнул на подоконник и улёгся, внимательно глядя на меня янтарными глазами.

Когда я встала напротив него, почти вплотную, и заглянула ему в глаза, меня поразило, что я вижу перед собой не просто кота. Его взгляд был таким глубоким, почти человеческим. В нём не было страха, только понимание.

— А ведь всё началось из-за тебя, — произнесла я вслух, не отводя взгляда. — Из-за тебя я умерла.

Яркая картина возникла перед глазами, словно вспышка лампы в клинике.

Я была единственным ребёнком в семье. Нельзя сказать, что родители не любили меня, но у них всегда было очень много дел, и на меня почти не оставалось времени. Мы жили в Тульской области, и наша квартира располагалась на территории военного городка. Отец был начальником штаба батальона и постоянно пропадал на службе. Борис Григорьевич Горбатенко отличался высоким ростом и внушительными габаритами. Когда он появлялся, его подчинённые невольно вытягивались в струнку. Никому не хотелось попасть под его горячую руку. В гневе он был страшен. Но вся его бравада и строгость были ровно до того момента, когда он переступал порог нашего дома. Здесь он становился абсолютным и безоговорочным подкаблучником.