Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

— Нет, — покачала я головой. — Если Олира останется одна, то не будет никакого врага и никакой битвы. Любой конфликт происходит по одной единственной причине: кого-то внезапно перестала устраивать привычная жизнь и он захотел перемен. Неважно к чему ведут эти перемены: к хорошему или плохому, но тот, кто хочет все изменить, неизбежно сталкивается с тем, кто хочет оставить все, как прежде… Ты понимаешь, о чем я говорю?

Михась кивнул не отводя от меня взгляда.

— Чем больше сторонников у сторон конфликта, тем сильнее противостояние. Два человека могут покричать друг на друга и успокоиться. Толпа устроит драку. А две армии начнут войну.

— Но ты тоже собираешь армию, — резонно заметил он. А у меня в душе вспыхнула и моментально погасла искра страха, что он сдаст меня Ягурде. Не сдаст. Потому что «Они» здесь не для этого.

— Собираю, — не стала отрицать я. — Но только для того, чтобы остановить магов. Это ведь их не устраивает то, как мы жили раньше. Это они захотели перемен. А я всего лишь хочу сохранить то, что было. И если госпожа Олира и Великий отец внезапно потеряют сторонников, то никакой войны не будет. Я вернусь к тому, что делала раньше: буду воспитывать детей и строить города в своей стране. Как и мои сторонники.

— Ты хочешь сказать, — вскинулся Михась, — тебе не нужна власть над миром? Или Богами?

Я рассмеялась.

— Конечно, нет. Желать власти над всеми может только тот, кто не понимает, что это такое власть. Я родилась принцессой и считалась наследницей своего отца пятнадцать лет. Я с детства знаю, что такое править. И никогда не мечтала о том, чтобы возглавить страну. Даже тогда, когда готова была принять корону. Потому что мой отказ от трона означал бы желание изменить существующий миропорядок и привел бы к серьезному конфликту. А может быть и к войне.

— Но ты устроила заговор против своего двоюродного брата, что сесть на трон.

— Чтобы посадить на трон брата — наследника моего отца, и вернуть все так, как должно быть, — кивнула я. — Иначе когда-нибудь его потомки, кровные родичи Древнего Бога Грилора, могли бы начать войну за корону. И тогда жертв было бы гораздо больше.

Михась задумчиво кивнул. И я сделала рискованный шаг:

— Вы ведь тоже сейчас пытаетесь исправить то, что когда-то изменила Великая Мать. Вернуть все в прежнее русло, — как бы между прочим заметила я. И совсем не была уверена в том, что права. Однако, мне повезло…

— Так, которую вы зовете Великой матерью, захотела перемен, — снова кивнул Михась. Его глаза еще больше обесцветились, зрачки почти слились с пожелтевшим от разрушения организма белком.

— И если бы остановили ее в самом начале, то последствий было бы гораздо меньше…

— Ты права, — он взглянул на меня полинявшими глазами, — ты очень интересный человек, Елина. Мне жаль, что я не могу пообщаться с тобой еще… Это тело умирает гораздо быстрее, чем я думал. И я больше не могу удерживать себя здесь… Прощай, — он улыбнулся, — я расскажу о том, что узнал тем, кто принимает решение… Может быть тебе повезет…

Маг крупно вздрогнул и кулем повалился со скамьи. Умер он до того, как коснулся земли…

Прежде чем закричать, призывая на помощь, я проверила пульс и убедилась, что Михась не дышит, а его сердце больше не бьется в груди. Я должна была уверена, что маги не смогут его спасти. «Он» покинул его тело, но вдруг маг запомнил что-то из нашего разговора? Не хотелось бы, чтобы Ягурда узнала правду о том, кто на самом деле собирает армию, готовую выступить против Великого отца.

Быстро обшарила тело, проверив карманы монашеской хламиды. Маловероятно, но вдруг тот, кто занимал его тело в последнее время, оставил что-то интересное? Но ничего не нашла.

И только тогда, громко, что есть мочи заголосила:

— Михась⁈ Михась! Кто-нибудь помогите!

Первыми к мертвому Михасю примчались два его приятеля. Они кинулись ощупывать тело и творить магию, пытаясь вернуть его к жизни.

Следом примчалась стража. На пятачке перед казармой стало многолюдно. Меня потихоньку оттеснили от тела. И я уже собиралась уйти, как увидела Ягурду, бежавшую от Центральной башки в сопровождении Ильки.

— Что тут случилось? — рявкнула она. Стража невольно отступила, пропуская юную «госпожу Олиру» к телу ее подчиненного.

Маги, приятели Михася, заговорила наперебой, рассказывая одновременно как в последние дни плох был их приятель, и как я пришла к нему за удовольствием. Илька молча потыкала носком мягкой туфли обмякшее тело. Здесь, в крепости, она носила покрывала, скрывавшие ее от макушки, до кончиков ног, и я не могла видеть выражение ее лица. Но почему-то мне казалось, что она презрительно морщилась и довольно усмехалась.

— О чем вы говорили? — Ягурда впилась в меня пронзительным взглядом.

И я ощутила, как едва заметно шевельнулось кольцо Древних Богов на моем пальце: бывшая верховная применила магию, хотя знала, что я надежно защищена от чтения мыслей. Но, мой ответ был так важен, что она рискнула попробовать.

— Ни о чем, — пожала я плечами. И улыбнулась, — я хотела, чтобы он сделал для меня кое-что… То, что делал раньше…

И с намеком подмигнула его приятелям.

Глава 16

Мои девочки в сопровождении Гирема уехали на закате. Мы переживали, что Ягурда может вмешаться и запретить отъезд, поэтому они сделали вид, что Гирем везет их полюбоваться рассветом на краю Хрустальной пустыни, до которой несколько часов пути. За ночь как раз можно добраться до места и немного отдохнуть, чтобы увидеть одно из чудес Аддийской земли.

Им пришлось отправиться налегке, но я нисколько не переживала, пока Анни и Катрила с Гиремом, он найдет способ обеспечить их всем, чем нужно.

Однако Ягурда даже не появилась, а рабыня, которой я заплатила за информацию самой мелкой монеткой адийского султаната, сообщила, что госпожа Олира заперлась в Центральной башне и никого не пускает. За еще одну монету она пообещала узнать, чем же все таки занята «юная госпожа» в башне. Недостатка в деньгах я не испытывала, Гирем, когда узнал обстоятельства моего появления в крепости, позаботился, чтобы я ни в чем не нуждалась, даже если решу уехать и жить одна.

Но рабыня не успела отработать плату. Ягурда в тот же вечер без стука вломилась в мою комнату. К счастью, я закончила с письмами и уже собиралась спать.

— Вставай, — хмуро заявила она, удерживая в ладони небольшой, со сливу, шарик магического света. Вместо свечи. — Надо заняться делами.

— Сейчас ночь, — резонно заметила я, но бывшую Верховную такие мелочи не интересовали совершенно. Она даже не ответила, сделала вид, что не услышала моего возмущения, просто стояла надо мной и ждала.

Пришлось подниматься, сна все равно не было ни в одном глазу. Слишком сильно я волновалась об Анни и Катриле. Надеюсь, завтра никто не вспомнит, что они, вообще-то, должны вернуться к обеду.

Я быстро, под пристальным и очень неуютным взглядом Ягурды, натянула платье, сунула ноги в туфли, поплескала в лицо водой из умывального таза, стоявшего у постели на случай, если мне вдруг захочется освежиться душной ночью.

— Я готова, — кивнула Ягурде. — Мы можем идти.

Она махнула рукой, призывая идти за ней. Мы вышли из покоев в коридор. По обеим сторонам темнели черные провалы дверей: все комнаты были пусты, хотя, по легенде, в каждой должен был спать кто-то из детей. К счастью, магический свет не был ярче пламени свечи и внутренне пространство комнат тонуло в непроглядной тьме. Мы нарочно занавесили окна, чтобы лунный свет не раскрыл правду. О том, что Ягурда может забыть про приличия и ворваться в любую комнату крепости без ведома ее жильцов, мы как-то не подумали. И сейчас я запоздало испугалась такого исхода.

— Только тихо, — прошептала я, — дети едва уснули. Проклятая почесуха мучает их и нем и ночью, заставляя корчится от зуда по всему телу…

— Мне сказали, ты подозреваешь у детей измененную Пустошью болезнь, — не поворачивая головы, подтвердила свою осведомленность Ягурда. — Болезнь, которая способна за несколько дней выкосить всю крепость?