Зеленая истинная генерала дроу (СИ) - Жнец Анна

С нетерпением он опустил Ньол на постель и раздвинул ей ноги, раскрыв ее для своих пальцев и языка. Под его ласками она дернулась, но его ладони не позволили ей свести бедра. Тогда любимая притихла. Сначала она лежала неподвижно, абсолютно беззвучно, словно не решалась отдаться удовольствию, но вскоре с ее губ начали срываться неуверенные, робкие стоны.

Стоны раздавались все громче. Пальцы любимой вернулись на его макушку, бедра качнулись навстречу жадному рту. Дракх старался изо всех сил, желая увидеть, как избранница потеряет над собой контроль. Ему хотелось довести ее до полного исступления, до слез, чтобы потом, насытившись, она посмотрела на него сияющими, благодарными глазами.

Впервые ему было приятно то, что он делает. Впервые он сам упивался происходящим. Запахом женщины, нежностью ее плоти, терпким вкусом желания.

Вдруг пальцы сжались в его волосах особенно сильно, и он услышал умоляющее: «Дракх… Дракх…»

Ньол двигала бедрами, выстанывая его имя, и Дракх почувствовал себя самым счастливым мужчиной в мире.

Не отрываясь от своего занятия, он поднял глаза и увидел, как Ньол неуклюже вытащила из-под головы подушку и прижала к своему лицу. Двумя пальцами, окутанными влажным жаром, он почувствовал судороги ее оргазма.

Глава 14.3

* * *

Ньол лежала на кровати с ошеломленным видом и блестящими глазами смотрела в потолок. Дракх поднялся с колен, вытер ладонью губы и сел рядом. Избранница не шелохнулась, не повернула к нему голову, не скосила на него взгляд. Она выглядела так, будто ушла глубоко в себя в попытке осмыслить то, что между ними случилось. Ему даже захотелось спросить, в порядке ли она.

Обычно после близости с женщиной Дракх чувствовал себя опустошенным и торопился в ванную, где долго намывал руки и полоскал рот. Затем он искал повод сбежать от навязанной любовницы домой или с фальшивой улыбкой аккуратно выпроваживал ее из своей квартиры — смотря, на чьей территории они трахались. Мысленно Дракх называл это неприятное действие «акт» или «задание». «Приступить к акту», «завершить акт», «выполнить задание». Оставшись наконец в одиночестве, он остервенело чистил зубы и принимал душ. Брал самую жесткую щетку и соскребал с кожи призрак чужих прикосновений.

Сейчас, по привычке, Дракх тоже подумал о том, что неплохо бы посетить купальную комнату. Он помнил, где она, и поднялся на ноги, следуя знакомой схеме, но сделал только два шага к двери, как вдруг с удивлением осознал, что больше не испытывает той острой, болезненной потребности отмываться до скрипа. Его руки не кажутся ему грязными. Во рту не стоит привкус тошноты. Ему не надо скорее хвататься за мыло, потому что он и так чист.

Мысль оказалась настолько непостижимой, что пригвоздила его к полу.

Тем временем Ньол завозилась на постели.

— Это было… — шепнула она смущенно-неуверенным тоном. — Не знала, что так можно.

Дракх посмотрел на нее.

Идти в ванную комнату и мыть руки не хотелось. Хотелось вернуться в постель к любимой. Он не ощущал себя подавленным, как это часто бывало в такие моменты. Его охватил душевный подъем. Восхитительное чувство освобождения.

Забыв о старых привычках, он нырнул в кровать и с наслаждением подмял под себя податливое женское тело. Они с Ньол снова целовались. Мягкие томные поцелуи очень быстро перестали быть таковыми. Все больше в их взаимных ласках сквозили жадность и нетерпение. Руки любимой гуляли по его плечам, спине, задней стороне шеи. В ответ он мял ее бедра и груди, забирал лицо в лодочку ладоней и гладил большими пальцами скулы. А потом, не поднимаясь с Ньол, раздвинул ей ноги, стройные, гладкие и ощутимо сильные — ноги воительницы, а не домашней девушки. Ему нравилось, что под плотной зеленой кожей ощущались тугие мышцы.

Их взгляды встретились. Прежде, чем толкнуться внутрь, Дракх замер, глядя избраннице в глаза. Они смотрели друг на друга, напряженные, готовые переступить черту, но желающие сполна прочувствовать этот особенный момент перед абсолютным единением.

То ли отвечая на молчаливый вопрос любовника, то ли подгоняя его, Ньол кивнула. Дракх словно ждал разрешения и, получив его, качнул бедрами. Его истинная пара выгнулась под ним, вдавив затылок в подушку и закатив глаза. Владеть ею было упоительно.

С Ньол он ощущал себя цельным, чистым, живым. То, как она стонала под ним, то, как колыхались от толчков ее маленькие, но крепкие груди, линии ее выгнутого горла, трепет ресниц, сведенные в муке удовольствия брови, ее теснота и жар, сила и невинность — все это лишало разума. Хотелось двигаться быстрее, вбиваться яростнее, рычать от желания присвоить эту женщину себе, взять и не отпускать.

Обезумев от любви, он то клеймил поцелуями ее шею, то шептал на ухо всякие глупости, а она беспомощно цеплялась за его плечи, как если бы мир вокруг рушился и надо было найти точку опоры. От мощных ударов его бедер Ньол возило по матрасу, вверх-вниз, вверх-вниз. Ее затылок терся о подушку. Изголовье кровати стучало по стене, и этот монотонный, ритмичный звук смешивался с их стонами и воем ветра за окном.

Этой ночью Дракх впервые познал истинную страсть.

Этой ночью Ньол впервые получила удовольствие от близости с мужчиной.

Глава 15

На рассвете я предусмотрительно задернула шторы на всех окнах, чтобы солнечные лучи не проникли в дом и не покусали чувствительную кожу Дракха. Пока мой эльф отсыпался после долгой дороги, я исследовала сохранившиеся на кухне запасы. В шкафчиках осталось немного крупы. На верхней открытой полке я нашла банку хорошего, не грибного, чая и половинку засохшего печенья, твердого, как камень. Последнее сразу отправилось в мусорку.

Дом, на несколько недель брошенный без присмотра, требовал срочной уборки. Повсюду слоями лежала пыль. На полу вдоль стен клубилась серая грязь. В мое отсутствие некому было гонять пауков, и эти обнаглевшие твари за время похода украсили своим кружевом каждый угол.

Наблюдая всю эту разруху, я поймала себя на неожиданной мысли. Не хотелось прослыть в глазах проснувшегося эльфа плохой хозяйкой.

Но сию секунду хвататься за метлу я не стала — сперва решила заняться завтраком.

Пока на плите варилась каша, я сбегала к соседке за маслом и солью. Заваривая чай в пузатом глиняном чайничке с круглой крышкой и мелким сколом на длинном носике, я вдруг обнаружила, что пританцовываю у стола и напеваю себе под нос веселую мелодию.

В голову все лезли воспоминания о недавней близости. То, что было у меня с незнакомым пьяным орком из таверны, не хотелось и сравнивать с волшебством минувшей ночи. Мой неуклюжий первый раз теперь казался ошибкой, дурацким недоразумением. Дракх полностью перевернул мое представление о том, что происходит в постели между мужчиной и женщиной. Расслабленное тело звенело. По дому я порхала счастливой бабочкой.

Не нужен мне никакой орк! Эльф с серой кожей и пепельными волосами до пояса всех милее и чудеснее!

Взмахом руки я потушила наколдованный огонь под котелком с кашей, и в этот момент Дракх вошел в кухню. Я тотчас метнулась к окну, сообразив, что на нем единственном не завесила шторы — не хотела готовить в потемках. Два длинных полотна ткани сомкнулись на пути солнечного света. Комната погрузилась в уютный сумрак.

Я зажгла свечи, которые хранила в верхнем ящике кухонного шкафчика. Дракх наблюдал за мной, стоя в дверях и мягко улыбаясь.

Было так странно принимать у себя в доме мужчину, кормить завтраком того, с кем провела ночь и в чьих объятиях дважды слепла от оргазма. Не привыкла я изображать из себя заботливую хозяйку, но сейчас на мне был фартук вместо доспехов, в руке половник с кашей вместо меча. И внутри все трепетало от этой новой роли.

— Пожалуйста, присаживайся за стол.

Пока я накладывала нам кашу, Дракх неспеша приблизился и обнял меня со спины. Его подбородок устроился на моем плече, пальцы сомкнулись на животе замком, и я замерла, наслаждаясь этим уютным прикосновением. Мы были словно муж и жена.