Вдвоем мы занимались поставками недроида в Рагхарт: следили за отгрузкой, оформляли нужные документы, вели переговоры с владыкой Тил-Лингом — служили мостиком между двумя мирами.
А потом у меня начал расти живот.
Когда я сказала мужу, что беременна, он застыл, словно не веря своим ушам. Его взгляд медленно скользнул вниз — от моих глаз к чуть заметной выпуклости под платьем. Кадык дрогнул. Любимый протянул руку, будто хотел ощутить зарождение новой жизни, но не коснулся меня, как если бы решил, что я стеклянная, а его пальцы слишком грубые. Он стоял, опустив голову, смотрел на мой живот и молчал — только моргал и тяжело сглатывал. А потом прижал меня к себе — очень бережно, осторожно. Я заглянула ему в лицо и увидела, что он зажмурился. Вместо слов — частые удары сердца, готового выпрыгнуть из груди. Так мы и стояли в тишине, переживая волшебство этого момента.
* * *
Ночь. Тишина. Мои босые ноги мягко ступают по каменному полу. Я склоняюсь над детской кроваткой, и ко мне тянется маленькая пухлая ручка. Кожа ребенка нежная, серая, без малейшей примеси зеленого оттенка. Ушки острые, как у папы, и весь он вылитый Дракх.
За спиной слышатся шаги. Теплые ладони опускаются мне на плечи. Мы с любимым смотрим на нашего сына, а он улыбается нам из своей постельки. Тихое счастье наполняет мою грудь.
