Наперегонки с ветром. Буря (СИ) - Виннер Лера

Временно общий дом был лишь случайным местом, в котором приходилось жить, ни я, ни Кайл даже не выбирали его для съема. И все же происходящее поразительно походило на чью-то дурацкую насмешку: еще совсем недавно я в порыве какой-то нездоровой откровенности рассказывала святому брату Матиасу о том, что нашего дома никогда не было, и никому из нас он не был нужен. Теперь же, когда все стало более чем очевидным, появился и дом, и возможность просто побыть вместе.

Мне показалось, что от самого этого слова, – “вместе”, – меня едва ли не мутит, но всего мгновение спустя выяснилось, что дело вовсе не в нем.

Валивший от трав дым стал густым и черным, как копоть от жаровни, в которой что-то забыли и ненароком сожгли.

Я уставилась на него, не до конца веря в то, что вижу.

Дым же становился гуще, поднимался к потолку столбом и начинал постепенно вытеснять воздух. Тонкая ветка полетела на пол, погасла в полете, а травы затрещали.

Мысленно выругавшись, я вернулась в кухню почти бегом, опустила пучок в чан с водой и убедившись, что он погас, вернулась в холл, распахнула входную дверь.

К тому времени черным едким дымом заволокло даже лестницу.

Закашлявшись, я остановилась на пороге, подставила лицо ледяному ветру и удивлением поняла, что оно горит, а руки мелко трясутся.

Все выглядело и ощущалось так, словно тут и правда начался пожар.

Прижав рукав к носу, я обернулась на холл и поняла, что вернуться в него невозможно. Несмотря на поток воздуха и сильный ветер, дыма становилось только больше, и, растягиваясь по углам, он делался гуще и все более ядовитым.

Кому бы ни принадлежал этот дом, хозяева явно были против чисток.

Ну же самому дому требовалось что-то посерьезнее стандартных методов.

Почти что ощупью стащив с вешалки плащ, я накинула его и стянула у горла, а потом все-таки спустилась по лестнице.

На улице дыхание постепенно восстановилось, но с трех шагов дом выглядел неприятно. Дым повалил в дверь, начал рассеиваться, превращаясь в жидкое облако.

Даже после настоящего пожара он не мог бы таять так.

Я посмотрела на дом Уортенов в тайной и малодушной надежде все-таки столкнуться Кайлом, потому что происходящее было абсолютно ненормально, а то, чего не видела я, зачастую мог увидеть он.

Люди толпились у забора и некоторых я даже знала в лицо, хоть и не по именам, но его среди них не было.

Бюль еще не отпустил или он сразу пошел в банк…

Как бы там ни было, дом продолжал дышать на меня густым черным дымом, а я смотрела на него, застыв на месте и раздумывая над тем, что именно это слово пришло мне в голову - “дышал”.

Сейчас он казался живым и искренне возмущенным тем, что я посмела что-то менять внутри. Как будто до сих пор выжидал, затаившись, но теперь его терпению пришёл конец.

Я опустила ресницы в надежду услышать не начавший подвывать ветер, бьющий в спину, а его, но дом молчал. Словно уже сказал мне всё, что ему хотелось бы.

Как вариант, можно было войти внутрь и потребовать от него ответов, но я поймала себя на том, что не могу. Переступить порог, закрыть за собой дверь и остаться с ним один на один – всё это казалось невозможным. Как если бы мне даны были нарантии того, что это дорога в один конец.

«Рискни, попробуй. Если повезет, избавишь всех, включая саму себя от проблем».

Явздрогнула от того, как отчетливо прозвучал в моей голове это голос.

Он не был ни мудским, ни женским и не был приглушен ничем, кроме собствннной воли.

Пока – тихо. На пробу. Лишт для того, чтобы проаерить, насколько я способна услвшать его.

Дым продолжал валить из открытой двери, и я стиснуоа зубы, подумав, что это уже перебор.

Силы, которым люди не могли подоьрать имен, нередко заигрывали с нами, но это было уже через край. Если дом, – или то, что так искуснт притворялось им, – хотело побороться за сивтус сильного, это можно и нужно было устроить.

Закончить эту мысль я толком не успела, – между лопатками пробежал хорошо щеакрмый холодок от того, что чей-то взгляд ввинтился в спину.

Я развернулась и из-за ударившего в лицо ветра, сначала никого не увидела, но, как оказаллсь, нужно было просто присмотреться внимательнее.

За самой разлапистой елью стояла Маргерет Мерц. Полиция и собравшиеся у Уортенов гости не смогли бы заметить ее, но мне был отчетливо виден ее профиль.

Точно так же и она могла видеть, как я смотрела на дом. Быть может, даже то, как я ввбегала из него.

Любопытно, видела ли она валящий из двери дым или это представление было только для меня, как в долбантм площадном театре?

На ходу застегивая плащ, я направилась к елям, но старшая леди Мерц этому почему-то не обрадовалась. Она развернулась и начала быстро удаляться, но разница в возрасте и степени упорства сыграли мне в плюс – я обогнала её бегом и преградила дорогу.

– Расскажите мне, что случилось с Йозефом.

Маргарет замерла, её дыхание едва заметно сбилось. Она явно не ожидала столь стремительной атаки, а я не была намерена своё преимущество терять.

– Если вы не отойдете, я позову на помощь, – она процедила это с таким презрением, что мне стало смешно.

Пожалиая леди сжала губы и уже собралась обойти меня, как случайно подвернувшуюся под ноги помеху, но я вцепилась в ее рукав, отчасти даже сожалея о том, что она ни за что на свете не закричит.

Для таких, как эта женщина, подобное стало бы настоящим позором.

– То, что убило ващего сына, теперь угрожает моему мужу. Поэтому не надейтесь, что я отстану.

На мой азгляд, получилоаь неплохо, – достаитчно страстно, но подчеркнуто тихо. Пусть лкди и немолода, научиттся угрожать ей следует.

Глаза Маргарет сузились.

Я медленно, как будто лишь теперь спохватилась, уюрала руку, даря ей иллюзиб свободы и возможности выбора.

Она снова посмотрелв на дом Уортенов.

Неужели правда пришла только для этого?

– Хорошо, я расскажу, – наконец решившись Маргарет поциала моц взгляд.

Теперь и она говорила тихо, как если бы опасалась, что нас могут подслушать.

Острую фазу конфликта модно было считать законченной, и я пожала пдкчами, кивая на свою открытую дверь, из кльлрой прлдолжал валить черный дым.

Теперь я могла быть уверкна в том, что другие его не видели – в противнтм случае кто-нибудь уже наверняка поднял бы крик о пожаре.

– Я бы пригласила вас на чай, но… – я кивнула на дом и неопределённо подала плечами, позволяя ей самой понять как пожелает.

Леди Мерц коротко и криво ухмыльнула.

– Туда? Благодарю покорно, избавьте от такой чести! – она подумала ещё секунду, а потом кивнула мне на ведущую к кладбищу дорогу. – Идемте. Я каждый день прихожу к Йозефу. Сегодня вы можете меня сопроводить.

Мысленно восхитившись терпением сумевшей найти с ней общий язык Сесиль, я снова посмотрел кинк дом. Нужно было вернуться и запереть его.

Маргарет без труда проследила ход моих мыслей, но почему-то её полуулыбка в этот раз оказалась мягче:

– Не беспокойтесь, графиня. Во Фьельдене нет дураков, готовых войти туда без приглашения.

В том, как она ко мне обратилась, опять проскуозило пренебрежение, но именно оно её и выдало.

Я дёрнула уголками губ, улыбаясь ей в ответ схожим обрезом:

– Что ж, я поверю вам на слово.

Сегодня, когда все, кому было это нужно, сбросили в разрытую могилу Джона Уортена всё, что хотели и прошептали над ней ье слова, которые казались им правильными, дорога к кладбищу была пуста. Где-то высоко в ветвях даже пела какая-то шальная птица, и Маргарет даже подняла лицо, чтобы её послушать.

– Вы наглая. Думаете, что если заплатили, можете чего-то требовать. Да ещё так открыто, так сразу, – она даже не напала, скорее подумала вслух.

Теперь, когда мы были наедине среди деревьев и нас совершенно точно никто не видел и не слышал, я могла позволить себе ответить ей так, как хотелось – спокойно, но с ответным пренебрежением к ней и её догадкам: