Император Пограничья 2 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Каждый раз, когда закрываю глаза, вижу его лицо, — она невольно коснулась шеи, где ещё виднелись следы от пальцев убитого мага. — Никогда раньше не была так близко к смерти.

— Привыкнешь, — сказал я и тут же пожалел о своей резкости, заметив, как она вздрогнула. — Прости, не хотел показаться грубым. Просто в Пограничье такие встречи — часть жизни.

Василиса помолчала, затем всё же спросила:

— А ты? Сколько раз ты смотрел смерти в глаза?

— Я не веду счёт, — пожал я плечами. — Умереть можно много раз… Важно, ради какой цели ты это делаешь.

Мы молчали, глядя на звёзды. Её присутствие странным образом успокаивало. В академиях, должно быть, не учат, как противостоять настоящему страху, как сохранять рассудок, когда смотришь в бездну глаз Бездушного.

— Знаешь, — внезапно начала она, нервно теребя край платка, — когда отец отправлял меня учиться, он сказал: «Только не позорь семью, помни, кто ты». Годами я зубрила теорию, практиковала заклинания в безопасных условиях… А здесь, — она обвела рукой искалеченную деревню, — всё иначе. Теория не готовит к тому, как чудовище душит тебя и высасывает жизнь.

— Академии никогда не готовят к реальности, — отозвался я. — Они пичкают знаниями, но не учат, как выжить, когда всё идёт не по плану. Этому учатся только в поле. Чаще всего, в бою.

— Откуда ты знаешь столько о магии? — её взгляд стал острым, пытливым. — Ты используешь приёмы, о которых я даже не слышала. Перенаправление чужого заклинания… Этому нигде не обучают!

Я вздохнул, пытаясь сформулировать ответ, который не прозвучал бы как полное безумие. Не мог же я сказать: «Видишь ли, в прошлой жизни я был королём, объединившим солидную часть континента, и лично охотился на таких тварей».

— Скажем так… У меня был отличный наставник, — произнёс я наконец.

И я не соврал. Наставник у меня был действительно отличный — мой отец.

— И кто же? — её глаза заблестели неподдельным интересом.

— Человек, который знал цену жизни, — уклончиво ответил я. — Он говорил: «Настоящая сила не в знании множества заклинаний, а в способности выбрать по-настоящему подходящий инструмент для работы».

Василиса вздохнула, возвращаясь к созерцанию звёзд.

— Я боюсь, — призналась она тихо. — Не смерти… а того, что не оправдаю ожиданий. Отец хотел сына — будущего… помощника…

Не сложно было догадаться, что она хотела сказать: «главу рода».

— … А получил меня. Вся моя жизнь — это попытка доказать, что я достойна имени. А что, если я не…

— Послушай, — прервал я её, повернувшись так, чтобы видеть её лицо. — Сегодня ты сражалась с Химерой. Без жестов, без слов, я видел, ты создала Каменный кулак чистой силой воли. Многие Мастера не способны на такое. А ещё ты не сбежала, спасая свою шкуру, как сделали бы это многие другие люди. Ты дралась с магом на ступень выше, потому что иначе он перебил бы всех жителей деревни. Если твой отец этого не оценит, это его потеря, не твоя.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. В них постепенно таяла неуверенность, уступая место чему-то новому — решимости.

— Спасибо, — прошептала она. — За то, что не дал мне умереть. И за эти слова.

Она улыбнулась, и в этой улыбке было больше искренности, чем во всех наших предыдущих разговорах.

— Ты не умрёшь, пока я рядом, — сказал я серьёзно. — Это я тебе обещаю.

Мы стояли так ещё какое-то время, пока пурпурный рассвет не начал окрашивать горизонт. Затем она ушла, а я продолжил свой обход.

Под утро, когда восток начал светлеть, усталость навалилась с новой силой. Глаза слипались, ноги гудели от бесконечных обходов. Но я не позволял себе упасть духом — слишком многое зависело от моей бдительности.

Когда первые лучи солнца скользнули по верхушкам деревьев, я позволил себе сесть на бревно у ворот. Даже короткий отдых был бы сейчас благословением. Голова начала клониться к груди, но я резко выпрямился, услышав приближающиеся шаги.

— Господин, — передо мной стоял Захар с дымящейся кружкой, — я вам травяного отвара принёс. Бодрит лучше любого зелья.

Я с благодарностью принял кружку, ощущая, как тепло разливается по телу. Впереди был новый день, и он обещал быть не менее напряжённым, чем предыдущий.

Утро принесло долгожданное возвращение дружины. Несмотря на усталость от бессонной ночи, я встретил их у главных ворот. Охотники вошли в деревню с мешками трофеев, их лица были напряжены — они знали о Химере и спешили узнать исход противостояния. При виде масштаба разрушений тревога на их лицах лишь усилилась.

— Создатель!.. Всё хуже, чем мы думали, — выдохнул Федот, оглядывая обугленные руины амбара и проломы в частоколе. — Вы его одолели?

— Справился, — кивнул я.

Мужчины в ужасе переглядывались. Многие бросились к своим домам проверять семьи. Воссоединения были трогательными — женщины обнимали мужей, дети радостно кричали при виде отцов. Сквозь разруху проступала надежда.

Силантий подошёл ко мне, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Боярин, кабы не вы… даже думать страшно, — он опустил голову. — Спасибо вам. От всех нас.

— Не стоит благодарности, — я потрепал его по плечу. — Я ведь воевода, это моя обязанность — защищать вас.

Борис, закончив объятия с женой, присоединился к нам с тяжёлым мешком в руках.

— Мы в хижине той твари всё перевернули, — сообщил он. — Вот, нашли кое-что.

Он высыпал на стол часть содержимого мешка — кристаллы Эссенции различных размеров. Я быстро пересчитал: девять крошечных, пять малых и один средний. Неплохой улов для одного рейда!

— Ещё трав каких-то набрали, — продолжил Борис, вынимая из мешка несколько герметично закрытых ящичков, принадлежащих покойному магу. — Думаю, Реликты.

Я открыл первый контейнер и удивлённо присвистнул. Внутри лежали аккуратно уложенные листья с необычной, почти блестящей поверхностью.

— Зеркальник, — определил я, осторожно вынимая один лист. — Редкий вид Чернотрав. Используется для создания защитных амулетов, отражающих магию. Стоит примерно 8 рублей за лист.

Второй ящик содержал пучки растений с голубоватыми листьями, от которых исходил ощутимый холод.

— А это Морозник, — пояснил я охотникам, столпившимся вокруг. — Рядовой вид, но полезный. Охлаждает всё вокруг себя, используется для хранения продуктов в жару. Примерно рубль-полтора за букет.

— Они не опасны? — встревоженно спросил Борис. — Я слышал, некоторые Чернотравы ядовиты.

— Эти — нет, — успокоил я его. — А что ещё нашли?

Борис кивнул на самодельные волокушу, которую подтягивали к дому.

— Там всякое оборудование стеклянное, — объяснил он. — Жалко было бросать, мало ли, пригодится.

Я одобрительно кивнул. Алхимические склянки, реторты и прочее действительно пойдут в дело.

— Очень пригодится. Я как раз хотел налаживать производство зелий и эликсиров. Эти инструменты сэкономят нам кучу денег.

Вручив Борису мешок с трофеями, я положил руку ему на плечо.

— Ты отлично справился. Вся дружина. Я горжусь вами.

— Мы ничего особенного не сделали, — смутился собеседник. — Просто следовали вашим приказам.

— Именно это и ценно, — подчеркнул я. — Дисциплина. Продолжим тренировки, и через месяц вы станете настоящими бойцами. А через год… — я обвёл взглядом собравшихся охотников, — через год любой встречный воин дважды подумает, прежде чем связываться с дружиной Угрюмихи.

Мужчины приосанились, услышав эти слова. В их глазах загорелась гордость — чувство, которого им так не хватало до моего прихода.

Ближе к полудню к нам прибыли гости из Дербышей. Прокоп, коренастый мужчина с окладистой бородой, вошёл в сопровождении Евсея и ещё одного охотника. Староста низко поклонился, когда я вышел ему навстречу.

— Господин воевода, — начал он, выпрямляясь, — не знаю, как выразить нашу благодарность. Вы спасли Анну и её дочку Машеньку. Без вас они бы сгинули в лапах этой нечисти.

— Как они? — спросил я. — Оправились от пережитого?