Император Пограничья 2 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Я задумчиво кивнул, анализируя ситуацию. Достойный поступок — отец сделал всё возможное, чтобы спасти отпрыска. Хоть я и не был тем самым спасённым сыном, но такое самопожертвование вызывало уважение. Пожалуй, в этом мы с Игнатием были похожи — я тоже сделал бы всё для защиты своей семьи.

— Он на вас не сердился, знаете ли, — продолжил Альбинони, словно прочитав мои мысли. — Говорил, что любой отец на его месте поступил бы так же. «La famiglia prima di tutto» — семья превыше всего.

Я опустил голову, перебирая воспоминания Платонова. Они были размытыми, как выцветшие картины, но я видел достаточно: юноша без матери, потерянный, ищущий своё место среди золотой молодёжи, попадающий в одну историю за другой. А рядом — отец, молчаливо поддерживающий, оплачивающий долги, улаживающий скандалы.

Мне не в чем было упрекнуть Игнатия Михайловича. В своей прошлой жизни я тоже был отцом и знаю, как непросто воспитывать наследника, особенно в одиночку. Важно то, что Прохор Платонов, несмотря на всё своё легкомыслие, не вырос жестоким или бесчестным. Это говорило об отце лучше любых слов.

— Вы знаете, что с ним сейчас? Он всё ещё в тюрьме?

— Увы, — кивнул итальянец.

Джованни помрачнел, глядя куда-то в сторону.

— Однако должен сказать, состояние его здоровья оставляло желать лучшего. Кашлял кровью, ночами бредил от жара. Этот каменный мешок и самого здорового человека за месяц превратит в доходягу, а ваш отец… — Альбинони покачал головой. — Тюремщик позволил мне дать ему настойку из своих запасов, но без полноценного лечения… Боюсь, ему требуется серьёзная медицинская помощь, боярин.

Я решительно поднялся.

— Благодарю вас, доктор. Эта информация для меня важна. А теперь отдыхайте. Завтра я пришлю вам помощницу, как вы и просили.

Лицо итальянца мгновенно просветлело. Он даже зажмурился в предвкушении.

— О, grazie mille! Надеюсь, эта местная красавица умеет хотя бы бинты накручивать, — он мечтательно закатил глаза. — В моём положении любое женское общество — просто спасение! Особенно если она, как это у вас говорят… ладная!

— Поверьте, помощница вам очень понравится, — я не сдержал саркастической улыбки. — Она настоящая… мм… красавица.

Покинув дом доктора, я направился туда, где шли восстановительные работы. Все оставшиеся в деревне мужчины трудились над заготовкой и обработкой брёвен. Под руководством плотника и контролем Захара тяжёлые стволы очищали от коры, заостряли с одной стороны и обжигали на костре, чтобы дерево не гнило в земле.

— К завтрашнему дню всё будет готово, барин, — доложил слуга, не спуская глаз с процесса. — Начнём установку с рассветом.

Я кивнул, оценивая объем работы. Без надёжного частокола нам было не пережить следующую волну Бездушных.

Информация о состоянии Игнатия Платонова не давала мне покоя. Вечером, оставшись один, я достал магофон, который передал мне отец после несостоявшейся казни. В списке контактов его имя нашлось.

Длинные гудки эхом отозвались в динамике, но ответа не последовало. Я подождал и попробовал снова. Та же тишина в ответ.

Это могло означать что угодно: может, отец Платонова просто не слышал вызова, а может, после тюрьмы его магофон был конфискован или продан за долги. В любом случае, связаться напрямую не получилось. Оставалось попытаться разыскать его при следующем визите в Сергиев Посад. Вновь просить об одолжении графа мне не хотелось, нужно и меру знать. Тем более, что новая поездка должна была состояться уже скоро.

Ночь, на удивление, прошла спокойно. На рассвете я собирался проверить продвижение работ на частоколе, но меня перехватил взъерошенный Альбинони, который влетел в дом воеводы как ураган. Его лицо покраснело, руки яростно жестикулировали.

— Это издевательство, боярин! — закричал он, едва завидев меня. — Я просил помощницу, а не… не… эту старую ведьму! Пресвятая Дева Мария и все угодники! Ей разве что деревянной ноги не хватает, чтобы стать полной копией вашей BABA YAGA!

Я сдержал улыбку, представив лицо доктора, когда вместо воображаемой красотки к нему зашла Агафья.

Помянешь чёрта…

С небольшим опозданием в дверях появилась и сама старуха, опираясь на свою клюку. Её морщинистое лицо выражало крайнее недоумение.

— И чего он так разорался, этот чужеземец малахольный? — проскрипела она. — Я ему своё снадобье для бодрости предложила, а он как кинется бежать, будто бес в него вселился!

Я не выдержал и расхохотался, чем заслужил испепеляющий взгляд итальянца.

— Доктор Альбинони, — сказал я, наконец совладав с собой, — позвольте представить вам Агафью Тимофеевну, нашу знахарку и первую красавицу деревни.

Лицо старушки от умиления сжалось, превратившись в алое печёное яблоко.

— К тому же, она лучше всех разбирается в травах и лечении. Разве не отличное подспорье для вас?

— Ma che bel scherzo! Какая прекрасная шутка! — итальянец всплеснул руками. — Я думал о юной помощнице, которая принесёт свежий ветер в мою унылую ссыльную жизнь, а вы прислали мне… её!

Агафья поджала губы, гневно постукивая клюкой по полу.

— Нечего нос-то воротить, лекарь заморский! Думаешь, я от радости к тебе пришла? Мне и своих дел хватает, только Прохор Игнатьич попросил подсобить…

Не дослушав, доктор вылетел за дверь, едва не вырывая свои тщательно уложенные волосы.

— Нет, правда, и чего это он? — недоуменно посмотрела мне в след Агафья.

— Просто не может поверить своему счастью, — с улыбкой ответил я. — Ничего, привыкнет. Он хороший врач, просто немного… своеобразный.

Тем временем работы на частоколе продолжались, и установка новых секций шла полным ходом. Вся деревня понимала, что без этой защиты ночевать здесь слишком опасно.

После полудня я встретился с Василисой для проведения нового ритуала поглощения Эссенции. Недавние победы принесли нам значительный запас кристаллов, и настало время конвертировать их в реальную силу. По традиции мы расположились на заднем дворе дома воеводы, уединившись от рутинных задач.

— Восемь крошечных кристаллов, — проговорила Василиса, аккуратно раскладывая полупрозрачные камни на земле. — Ты уверен, что я справлюсь с таким объёмом за один приём?

— С моей техникой — справимся, — ответил я, проводя все необходимые приготовления. — Помни, что я говорил о концентрации. Удели тщательное внимание временным накопителям.

Скальд устроился на чурбаке, наблюдая за подготовкой с нескрываемым интересом. Сегодня он должен был получить свою долю энергии, что делало его непривычно внимательным.

Передо мной лежало ещё десять крошечных кристаллов. Ритуалы мы собирались провести синхронно.

— Начинаем, — кивнул я, когда всё было готов.

Василиса закрыла глаза, её ладони зависли над трофеями. Я сосредоточился на тонкой энергетической нити, которая обвивала нас обоих, создавая замкнутый контур. Кристаллы начали светиться изнутри, сначала слабо, затем всё ярче, пока пространство не заполнил холодный голубоватый свет.

Я ощутил, как энергия потекла в меня, сначала тонкой струйкой, затем бурным потоком. Метод, которому я обучил Ольховскую, позволял ей максимально эффективно поглощать Эссенцию, не теряя ни капли. Девушка слегка вздрогнула, когда первая волна силы достигла её, но быстро совладала с собой и продолжила ритуал.

Скальд нетерпеливо переминался с лапы на лапу, ожидая свою порцию. Шесть капель энергии ушло и к нему. Ворон распушил перья, впитывая подарок, и на мгновение его глаза вспыхнули тем же голубоватым светом, что и кристаллы.

— Итак, 31 капля, — выдохнула Василиса, когда последние отблески ритуала растворились в воздухе. — Текущий запас 188… Никогда не думала, что смогу поглотить столько за один раз.

— У меня 35, — сообщил я, ощущая, как новая сила гудит внутри, ища выход. Текущий запас составлял 198 капель. — Ещё немного, и мы оба достигнем ранга Подмастерья.

Она кивнула, всё ещё оглушённая полученной мощью. Я видел, как её пальцы подрагивают от сдерживаемой энергии — новая сила требовала выхода, практического применения. Мне самому казалось, что кожа вот-вот засветится изнутри — энергетические потоки циркулировали по телу, наполняя каждую мышцу, каждую кость, каждую каплю крови.