Император Пограничья 2 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Анна поправляется, — кивнул Прокоп. — А вот девочка… боится каждой тени. Спала плохо…

Я нахмурился, вспомнив испуганные глаза ребёнка в логове Химеры. Никто не заслуживает такого кошмара, особенно дети.

— Передайте Маше, — сказал я твёрдо, — что ей нечего бояться. Воевода рядом и не позволит никому причинить ей вред. Ни люди, ни твари не тронут её, пока я здесь.

— Передам, господин, — Прокоп снова поклонился. — А ещё… я насчёт вашего предложения. Евсей рассказал. Я готов заключить договор о совместной торговле.

Я кивнул и велел позвать мельника Степана. Втроём мы уселись за стол во дворе, расстелив бумагу для договора, которая нашлась у Ольховской.

— Вот как это будет работать, — начал я. — Степан станет представителем Угрюмихи. Он будет регулярно наведываться в Дербыши, собирать ваши трофеи и доставлять их сюда Я буду продавать ресурсы в городах. После продажи Степан вернётся к вам с оплатой. Мы берём двадцать процентов за посредничество, остальное — ваше.

Я решил, что это будет справедливой ценой.

— Это получается нам восемьдесят процентов? — Прокоп почесал бороду. — Вот это да!.. А Гривин нам всего двадцать платил! Я согласен, но сколько ждать оплаты?

— Поначалу придётся потерпеть, — объяснил я. — Пока не накопим достаточный оборотный капитал. Потом сможем платить сразу при получении товара, не дожидаясь продажи.

Тот понятливо кивнул.

— И ещё одно, — добавил я, когда мы закончили с формальностями договора. — Если хотите, пришлите нескольких ваших охотников. Я обучу их правильно охотиться на Бездушных. Результат — больше трофеев, меньше потерь.

— Евсей хвалил вашу технику, — Прокоп бросил взгляд на своего охотника.

— Ещё как! — подтвердил Евсей, энергично кивая. — Бьют тварей, как мух! Я такого в жизни не видел, староста.

— Звучит заманчиво, — признал глава Дербышей. — Но кто защитит деревню, если охотники будут здесь?

— Присылайте по двое-трое за раз, — предложил я. — Так деревня не останется без защиты, а через месяц-другой у вас будет обученный отряд.

— Это мудро, — согласился староста. — Я так и сделаю.

Едва мы закончили с договором, как со стороны школы, бывшего дома Петровича, донеслись крики. Прокоп вздрогнул, но я успокаивающе поднял руку.

— Не тревожьтесь, это всего лишь наша школа.

Мы вчера с Ольховской решили, что сегодня же она даст первый урок, чтобы попытаться переключить внимание испугавшихся детей на что-то новое.

И действительно, через мгновение из-за угла выскочил мальчишка лет восьми, за ним с криком гналась раскрасневшаяся Василиса.

— Стёпка! Вернись немедленно, урок не закончен! — её голос сорвался на визг, совершенно не вяжущийся с образом сдержанной девушки, который она обычно старательно поддерживала.

Я сдержал улыбку, наблюдая, как она, споткнувшись, едва не упала, но с поразительной ловкостью восстановила равновесие и продолжила погоню. Заметив меня, геомантка замерла, густо покраснев.

— Проблемы с дисциплиной? — спросил я как можно более нейтральным тоном.

— Они… они невыносимы! — выпалила она, поправляя сбившуюся косу. — Я пыталась научить их простейшим счётным операциям, а Стёпка подложил лягушку в мой ящик стола! Лягушку, Прохор!

Мне стоило немалых усилий сохранить серьёзное выражение лица.

— Дети проверяют границы, — заметил я. — Ты новый человек, да ещё и учитель. Им нужно понять, кто главный.

— Я пробовала строгость, — вздохнула она. — Не помогает.

— Попробуй заинтересовать их, — предложил я. — Расскажи, зачем им нужно то, чему ты их учишь. Покажи магию в обмен на внимание.

— Магию? — Василиса нахмурилась. — Но ведь большинство из них никогда не станут магами…

— Неважно, — покачал я головой. — Детям нужно чудо. Дай им его, и они будут слушать всё, что ты скажешь.

Она задумалась, теребя прядь волос.

— Может, ты и прав… Я могла бы показать им, как геоманты ищут минералы или металлы. Это практично, и выглядит впечатляюще.

— Вот видишь, — улыбнулся я. — А теперь иди, пока твои ученики не разнесли школу.

— Ох! — она всплеснула руками и бросилась обратно. — Я их убью!

Я рассмеялся, глядя ей вслед. Василиса вызывала странные чувства — желание защитить и одновременно подтолкнуть к большему. Я видел в ней огромный потенциал, скрытый под слоями неуверенности и благородного воспитания.

Повернувшись к Прокопу, я развёл руками:

— Дети… Иногда они страшнее любых Бездушных.

Поздним вечером, когда суматоха вокруг возвращения дружины немного улеглась, я зашёл проверить, как обустроился наш новоприбывший доктор. Альбинони расположился в пустовавшем доме недалеко от центра деревни и, к моему удивлению, уже успел организовать что-то наподобие приёмного кабинета — стол был аккуратно заставлен склянками и инструментами.

Итальянец не заметил моего появления, увлечённо разбирая какие-то препараты. Я прокашлялся, привлекая его внимание.

— А, боярин! — он резко обернулся, едва не опрокинув колбу с тёмной жидкостью. — Как раз о вас думал. Мне нужно ещё несколько вещей для полноценной работы. Бинты, спирт, травы для настоек… Mamma mia, в какой глуши я оказался!

— Составь список, — кивнул я. — Купим, когда окажемся в городе.

Доктор пристально посмотрел на меня, вдруг склонив голову набок:

— Платонов… Platónov… Это ведь ваша фамилия, не так ли? — он задумчиво потёр подбородок. — Очень знакомо звучит, molto familiare…

— Да, Платонов, — подтвердил я, не понимая, к чему он клонит.

— Игнатий Платонов, — внезапно произнёс итальянец, и я замер. — Sì, sì! В долговой тюрьме был такой человек. Мы делили соседние камеры. Он рассказывал о сыне… как там его… Прохор! — Альбинони просиял, щёлкнув пальцами. — Невероятное совпадение, не правда ли?

Глава 14

Я с удивлением посмотрел на итальянца.

— Игнатий Платонов в тюрьме?

Доктор, заметив мой сосредоточенный взгляд, нервно поправил воротник.

— Madonna mia! Я думал, вы в курсе семейных дел, — Альбинони пожал плечами. — Не хотел быть вестником печальных новостей.

Я жестом предложил ему сесть. Необходима была полная информация, а торопливые вопросы только спугнут собеседника.

— Вы меня не расстроили, доктор, просто удивили. Расскажите всё, что знаете. Когда это произошло? Почему он оказался в долговой тюрьме?

Альбинони опустился на стул, поглаживая свою бородку.

— Несколько недель до моего освобождения мы делили соседние камеры в Сергиевом Посаде, — итальянец говорил осторожно, подбирая слова. — Он был… как это по-русски… благородный человек. Сразу видно, аристократ до мозга костей. Очень воспитанный, даже среди заключённых сохранял достоинство.

— Почему именно в Сергиевом Посаде? — нахмурился я. — Мы же из Владимира…

— Этого я не знаю, — пожал плечами собеседник, — но он много говорил о вас, о своём сыне.

— Что именно он говорил? — я опустился на скамью напротив итальянца.

— Ай-яй-яй… — Альбинони театрально всплеснул руками. — Он рассказывал о своём непутёвом сыне-гуляке, который влюблялся в девушек из знатных семей и постоянно попадал в неприятности. Он говорил: «Mio figlio, мой сын — талантливый мальчик, но все свои таланты тратит на глупости».

Я не мог не усмехнуться. Это правда. У настоящего Прохора была весьма «насыщенная» жизнь до моего прибытия в его тело.

— А о долгах что-нибудь говорил? Почему он оказался в тюрьме?

Доктор вздохнул и покачал головой.

— Говорил слегка туманно, да. Будто бы у вас были какие-то проблемы с властью.

Да уж, проблемы… Участие в кружке вольнодумцев, что местный правитель трактовал, как мятеж.

— И после этого случая от него все отвернулись. Друзья, партнёры… poof! — он изобразил исчезновение руками. — Он потратил почти всё своё состояние на взятки и адвокатов, чтобы спасти вас от виселицы. Влез в долги, заложил имение. Когда деньги закончились… — доктор развёл руками.