Император Пограничья 5 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Совершенно верно, — подтвердил глава разведки. — Елецкий вхож в высшие круги общества Сергиева Посада. Весьма значительная фигура…

Полина подошла к окну, задумчиво глядя на улицу. Затем повернулась к нам, и в её глазах появился особый блеск — так бывало всегда, когда она придумывала что-то интересное.

— А что, если… — начала она, затем остановилась, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.

— Говори, — подбодрил я.

— Что, если привлечь к расследованию твоего двоюродного брата? — предложила она. — Он журналист с солидным опытом расследований. К тому же, его лицо не примелькалось в Сергиевом Посаде.

Идея была неожиданной, но логичной. Святослав действительно мог бы помочь, да и наше родство давало дополнительную гарантию лояльности. К тому же, он действительно собаку съел на таких историях и весьма резво чешет языком.

— Я знаю, что предложение звучит как сюжет из моих любимых детективных романов, — смущённо добавила Полина, заметив мой внимательный взгляд, — но подумай сам, если за этими публикациями действительно стоит Фонд Добродетели, нам нужен кто-то, кто сможет проникнуть к ним.

Как альтернативный вариант, я мог бы использовать Черкасского. Вот уж, кто опытный шпион, но его положение гораздо сложнее. Тимур остался в Угрюме помогать со строительством зданий и поддерживать безопасность острога. Отозвать его оттуда сейчас было бы рискованно.

Кроме того, у него нет убедительной легенды для проникновения в благотворительную организацию — что забыл пиромант в «Фонде Милосердия»? Скрывать же дар будет затруднительно.

К тому же его двойная игра с Демидовыми делает его положение слишком уязвимым — одна случайная проверка его прошлого, один узнавший его в лицо человек, и вся операция окажется под угрозой.

Кузен же не только обладает природным даром убеждения и врождённым обаянием, но и имеет реальные навыки в области рекламы и продвижения, которыми он пользуется в своей повседневной работе.

Его харизма открывает многие двери, а недавний успех с разоблачением Терехова придаёт ему уверенности и опыта в подобных делах. Он сможет выставить себя полезным руководству фонда, предложив услуги по улучшению их имиджа и расширению влияния, что даст ему доступ к внутренней информации без лишних подозрений.

К тому же, все свои статьи он пишет под творческим псевдонимом и в отличие от Тимура почти не покидает Муром.

Коршунов задумчиво потёр подбородок:

— А ведь это может сработать. У нас слишком мало информации, чтобы действовать напрямую, особенно против столь уважаемой организации. Нужен человек внутри. Внедрять туда кого-то на низшую позицию бессмысленно, потребуются месяцы, чтобы он получил хоть какую-то полезные данные.

С одной стороны, вовлекать Святослава в потенциально опасное дело казалось неправильным. С другой, если фонд действительно вёл против нас информационную войну, нам требовалось понять их мотивы и разгромить подчистую. А для этого хорошо бы найти доказательства их недобросовестности.

— Ладно, — наконец решил я, — давайте свяжемся со Святославом. В конце концов, ему решать, рисковать ли своей шкурой или нет.

Трубку он взял не сразу — видимо, был занят работой над очередной статьёй.

— Прошка! Какой приятный сюрприз! — его голос звучал бодро и энергично, как всегда. — Чем обязан твоему звонку?

Я кратко объяснил ситуацию: клеветническая кампания против Угрюмихи, подозрения в адрес Фонда Добродетели, необходимость внедриться в организацию для выяснения правды.

По мере моего рассказа в голосе Святослава нарастало возбуждение:

— Звучит как потрясающий материал! Если эта контора действительно скрывает тёмные тайны, это может стать сенсацией года. Я, конечно, помогу тебе, кузен. Тем более что ситуация с Тереховым пока подугасла, и мне хотелось взяться за новое серьёзное расследование.

— Что, кстати, с ним происходит? — поинтересовался я. — После публикации материалов о его экспериментах я ожидал более бурной развязки.

Святослав раздражённо фыркнул:

— Терехов сейчас как в осаде — экономические связи рушатся, много политических последствий, но… Ловко выкручивается, змеюка. Переложил всю вину на «недобросовестных чиновников», якобы действовавших без его ведома. Назначил козлами отпущения руководителя департамента магических исследований Измайлова и нескольких младших администраторов. Выступил с речью о «недопустимости подобных преступлений» и лично возглавил комиссию по расследованию.

— Классический приём, — заметил я. — Встать во главе борьбы с тем, что сам и породил.

— Именно! Пчёлы против мёда! — Святослав выругался, убрав магофон от лица. — Пытается соскочить, но я этого так не оставлю, просто нужно копать глубже и искать новые подходы. А пока… — он хмыкнул, — расследование этого фонда может стать отличным промежуточным проектом. Да и тебе помочь хочется, после всего, что ты сделал для меня.

— Будь осторожен с Тереховым, — предупредил я. — Такие люди не прощают тех, кто копается в их грязном белье.

— Знаю-знаю, — отмахнулся кузен, — но и я не лыком шит. — Опасность — часть профессии журналиста. Когда мне приехать в Сергиев Посад?

— Чем скорее, тем лучше. Сможешь отпроситься в редакции?

— А то! Сегодня же выеду и через несколько часов буду у вас.

Хорошо иметь собственный автомобиль…

После разговора я какое-то время смотрел на погасший экран магофона. Святослав всегда был авантюристом, но в этот раз мне казалось, что я втягиваю его в нечто большее, чем обычное журналистское расследование. Хотя, с другой стороны, если Фонд Добродетели действительно был замешан в сомнительных делах, разоблачение могло стать важным шагом в карьере двоюродного брата.

Святослав прибыл через четыре часа, как и обещал. Мы встретились в небольшой конспиративной квартире Коршунова на окраине города. Родион принёс с собой объёмную папку с документами и какой-то маленький свёрток.

— Итак, рассказывайте подробности, — потирая руки, сказал Святослав. — Что известно об этом фонде?

Я изложил всё, что мы узнали, включая подозрения о связи между публикациями и Фондом Добродетели.

— Нам нужно выяснить, действительно ли они стоят за клеветой, и если да, то почему им так важно очернить нашу работу, — закончил я.

— А ещё интересно, что происходит с теми должниками, которых они забирают из тюрем, — добавил Коршунов. — По городу всякие слухи ходят…

Глаза Святослава загорелись охотничьим азартом:

— Это становится всё интереснее! Я уже представляю заголовок: «Фальшивое милосердие: тёмная сторона благотворительности Сергиева Посада».

— Главное — выяснить правду, а не написать громкую статью, — осадил я его пыл, хотя понимал, что профессиональный инстинкт кузена — наше преимущество в этой ситуации.

Мы потратили несколько часов, разрабатывая легенду. Святослав представит себя как обедневший аристократ, желающим реабилитироваться в обществе через благотворительность благодаря своим навыкам. Он предложит свои услуги по написанию материалов и организации пиар-кампаний для фонда.

— Елецкий не упустит возможность заполучить услуги профессионала бесплатно, — уверенно заявил Коршунов. — Особенно если вы намекнёте на свои сохранившиеся связи в аристократических кругах за пределами Сергиева Посада. Расширение влияния среди знати — это сильная приманка для таких, как он, жадных до общественного признания.

Следом Родион передал Волкову папку с документами:

— Здесь всё, что может понадобиться: поддельные документы, ваша новая биография и немного информации о руководстве фонда. Изучите внимательно.

Затем достал из свёртка маленький серебряный медальон на цепочке:

— А это — артефакт на крайний случай. Амулет экстренной связи. Если нажать на центральный камень и произнести кодовое слово «буревестник», мы получим сигнал тревоги и ваше примерное местоположение.

— Серьёзный подход, — удивлённо вскинул брови кузен.