Западня (СИ) - Фарди Кира

С замиранием сердца я пошла к просвету.

Видимость из-за дождя была нулевая. То ли из-за непогоды, то ли у меня просто в глазах двоилось, но я ничего, кроме плотного тумана издалека разглядеть не могла. Чем ближе я подходила к краю леса, тем громче барабанил ливень. Через несколько минут я уже ничего не слышала, кроме монотонного рева воды.

И это было странно, дождь не усилился, только шума от него стало больше.

— Водопад, — неожиданно догадалась я. — Там водопад.

Я заликовала и ускорила шаг. Надо срочно проверить! Видела эту серебристую ленту, когда забралась на дерево, но даже не думала, что смогу найти ее.

Осторожничая, чтобы не упасть, я приблизилась к краю. И тут первый луч солнца разорвал черные тучи. Словно по взмаху волшебной палочки, прекратился и дождь. Откуда-то налетел ветерок. На глазах небо посветлело, потом появились голубые просветы. Земля запарила. Такой же пар поднимался и над утесом. Туман немного рассеялся, но все равно впереди казался плотным полотном.

В плаще стало невыносимо жарко. Я скинула его, посмотрела на руки и ужаснулась: кисти походили на красные лепешки, которые страшно чесались. Такой же зуд я чувствовала и на лице. А еще с прекращением дождя гнус словно озверел и накинулся на меня со страшной силой. Странно вела себя и спина в месте укусов зверьками. Она будто онемела, и оцепенение нарастало.

Я решила не замечать эти мелкие проблемы, и, медленно ступая, начала взбираться на большой валун. Он был скользким, ноги постоянно срывались, но я упрямо цеплялась за каждый выступ и лезла вверх. Пока поднялась, даже вспотела от натуги. Наконец выпрямилась, взглянула и не поверила своим глазам. Под ногами, чуть ниже меня, бушевал водопад. Он срывался со скалы и стремительно летел в порожистую реку, а та впадала в море.

В море!

Получается, островок был маленьким и почти целиком состоял из этой горы. Я стерла с лица брызги, летевшие на меня со всех сторон, посмотрела вперед и замерла. Там, за нешироким проливом, вставал из морской пены большой остров. Комок сдавил горло, я закашлялась, потом отдышалась, напрягла зрение. Но все расплывалось.

Ощущение дежавю не покидало меня. Я ждала, что из воды вот-вот вырастут романские арки, потом покажутся башни замка, а следом через пролив раскинется мост. Но все пространство тонуло в дымке тумана, деталей разглядеть было невозможно.

Я села на камень лицом к морю и подставила пылающую кожу под прохладный ветерок. Все, что я видела еще вчера, оказалось сном, и от этого было так горько, что я едва сдерживала слезы.

Куда идти дальше? Спускаться вдоль русла реки к морю? Но обрыв казался слишком отвесным, и шансов найти нормальную тропинку не было.

Тогда придется возвращаться.

И опять тупик.

Я представила целый день пути назад к пляжу, эти змеи на каждом шагу, постоянное ожидание опасности, и настроение окончательно испортилось. А главное, исчезла ворона. Раньше хотя бы она помогала мне не падать духом и бодриться.

Стоп! Каркуша! А куда пропала она? Почему птица не встревожилась, не предупредила меня о приближении опасности? Может, и она была плодом галлюцинации?

Я вскочила на ноги, но пошатнулась. Что-то странное творилось с телом. Оно вдруг отказывалось подчиняться. Правая рука онемела, ступню с этой же стороны я тоже не чувствовала. Видела, что она стоит на камне, но не чувствовала.

Сзади раздался шорох. Я вздрогнула и резко обернулась. Лучше бы этого не делала, колено подломилось, и я тяжело упала на камень теперь лицом к лесу. Взглянула вперед и икнула от неожиданности. Всю каменистую площадку перед огромным валуном, где я сейчас сидела, заполняли зверьки из пещеры. Чудилось, будто на камне вырос густой черный мох, из которого торчали пушистые хвостики-антенны.

Зверьки сидели, не шевелясь. Они не готовились нападать, просто ждали, а их антенны крутились, создавая шелест, который даже перебивал рев водопада.

Осознание происходящего застало меня врасплох. Отказала левая рука, я не могла ее даже поднять. Только сейчас я сообразила, что этим животным не нужна атака, их ядовитые укусы сделали свое дело. Жертва сама упадет к ним на обеденный стол, как созревший плод.

Я закрыла глаза, прощаясь с жизнью.

— Будь ты проклята, судьба! — прошептала я онемевшими губами. — Какой смысл был забрасывать меня в чужой мир, если и здесь меня ждали только страдания и смерть?

Постепенно сознание угасало. Я уже не чувствовала ни жалости к себе, ни злости на судьбу, ни отчаяния. Равнодушие навалилось каменной тяжестью на грудь, придавило к валуну. Я не слышала рева водопада. Он будто отдалился, стал едва различимым, превратился в белый шум, а я проваливалась в глубокую яму.

Зато в наступившей тишине отвратительно стрекотали хвосты. Теперь они трещали, словно одновременно били в воздух сотни, нет, тысячи, электрических разрядов. Этот звук сотнями игл впивался в мозг, сверлил уши, давил на глаза.

Усилием воли я приподняла веки: точно площадка утеса теперь светилась и напоминала трансформаторную будку. Я напряглась и села рывком. Какие мышцы еще работали, одному богу известно, но у меня получилось.

— Идите ко мне, мерзостные сволочи, — прошептала я. — Сколько смогу, столько уничтожу. Идите.

И они шевельнулись одной черной, мохнатой, искрящейся волной, а потом прыгнули все разом.

И в этот момент лес взорвался криком:

— Сюда! Она здесь!

Я провалилась в темноту.

Глава 22

Я потихоньку приходила в себя. Сначала включился слух. Со всех сторон неслись звуки борьбы, визг, рычание, писк и рвущие за душу рыдания, будто плакала сотня новорожденных детей.

— Глен, осторожно!

— Харди, за тобой еще двое.

— Господин Райан, сверху!

Это были человеческие голоса. Сознание не подбрасывало мне догадок, кто эти люди, только имя Райан я уже где-то слышала.

«Это галлюцинация, — появилась первая мысль. — Но, раз я могу слышать, значит, еще жива».

Это открытие меня не обрадовало. Одно дело погибнуть в бессознательном состоянии, и совсем другое понимать, что тебя съедят заживо.

Я попыталась подвигаться, и у меня это получилось. Оцепенение еще окончательно не прошло, но пальцы рук шевелились, и опять вернулся страшный зуд. А еще под ладонями я почувствовала влажный мох, росший на камне.

Я открыла глаза. Луч солнца ударил в воспаленную радужку, ожег ее. Вторая попытка была успешней, теперь я не торопилась, медленно подняла веки, дала возможность зрению привыкнуть к свету и сфокусироваться.

На площадке утеса шло яростное сражение. Несколько мужчин воевали с хищными зверьками. Двое из них орудовали мечами, у остальных в руках были ножи и обычные палки. Но крови нигде не было. Эти маленькие зверьки оказались очень вертлявыми и шустрыми. Они вскакивали на спины друг к другу, выстраивали пирамиды и падали дружно на нападавших.

Мужчины стояли в кругу и яростно защищались.

— Так дело не пойдет, Ваша Светлость! — вдруг крикнул один.

Я пригляделась и узнала этого парня. Именно он сопровождал важного господина, который жил на постоялом дворе.

'Что он здесь делает? — я перевела взгляд и чуть не вскрикнула.

Рядом с этим господином стоял и второй красавчик, а с другой стороны отчаянно боролся Бри. Я потрясла головой. Мне казалось, что опять перед глазами видения. Уж кто-кто, а подавальщик здесь, на острове точно не должен находиться.

Я откинулась на камень и зажмурилась. Шевелиться не было желания и сил. Тело медленно оживало, сознание с каждой минутой становилось все более ясным. Что-то с этим островком не так, раз я постоянно вижу галлюцинации.

— Харди, прикрой меня. Бри, Гвен, закройте глаза и не открывайте.

— Но, Ваша Светлость…

Это точно был голос подавальщика. Его звонкий мальчишеский тембр я узнаю из множества голосов. Меня глаза закрыть не просили, поэтому я их открыла и пригляделась. И лучше бы держала веки до самого конца сражения сомкнутыми.